Распорядительница подхватила под руки Лю-Пена с его Пусей и повела вглубь зала.
— Идемте, идемте, я вас со всеми познакомлю. О, Бардиз, посмотрите, кто к нам пожаловал. Сам великий арт — Малити-Лю-Пен со своим новым портеже-муан. Арт, рада Вам представить главу рода Сули, почетного члена вульфоната, верховного Бардиза, — вульфонд довольно низкого роста, но с широкими плечами сделал шаг вперед и едва уловимо кивнул головой. На нем, облегая фигуру, сидел кафтан непонятного цвета. Не то, чтобы было сложно определить его окраску — она просто постоянно менялась. Он то казался темно-бордовым, то вдруг становился ярко-синим, а потом коричневым. Декор на нем также постоянно менялся, как будто кто-то рисовал и тут же стирал красивейшие узоры невидимой кистью. Удивительным было то, что все цвета и украшения очень удачно подчеркивали фигуру и внешний вид носителя.
— Рад знакомству, с нетерпением жду выступления.
А распорядительница уже тащила их дальше.
— О, посол Авелио, уделите нам минутку. Рада вам представить великого арта Малити-Лю-Пена, он нам сегодня исполнит одну из своих невероятнейших композиций и в этом ему поможет его новый портеже-муан. Арт, это представитель паралксов на Авелоне, посол Авелио.
— Рад знакомству! — паралакс оказался гораздо общительнее. Он тут же кинулся к Лю-Пену, пытаясь пожать ему руку. — Я ваш преданный поклонник, ваши творения — это настоящие шедевры, все до единого. — Лю-Пен немного опешил и даже насторожился от такого напора. — О, и не ужели это наконец-то произошло, у вас новый портеже-муан, это прекрасно, она прекрасна, — от этих слов Лю-Пен снова расцвел и заулыбался. Похоже, комплименты для любимой Пуси были для него гораздо более приятны, чем похвала ему лично. — Я, честно сказать, не сильно-то и хотел идти на эти кровожадные бои, но узнав, что тут будете вы, решил посетить сие мероприятие. Очень буду ждать вашего выступления…
Распорядительница даже толком не дала ему договорить и уже тащила их компанию на знакомство со следующим гостем.
— Величайший, — она присела в глубочайшем реверансе перед низшим снергом, одетым в белоснежный легкий плащ с капюшоном, на подоле у которого горело небольшое солнце — именно горело — это было не просто изображение, а самое настоящее солнце, заключенное в плен ткани. Судя по обращению к гостю и знаку на одежде, в его теле был кто-то из представителей Конклава Творцов. От осознания этого факта даже вечно невозмутимый Лю-Пен присмирел и принял более уважительный вид. — Рада вам представить величайшего арта Империи — Малити-Лю-Пена, — этому гостю она ни слова не сказала про портеже-муан и совсем забыла представить его самого. Может, постеснялась, а может так сильно его боялась, что хотела убежать, как можно быстрее.
Снерг обвел беглым взглядом Лю-Пена и немного задержал его на Старшей. Ей казалось, что вот сейчас он просто возьмет и скажет, что она не тот, за кого себя выдает. Его взгляд пробирал до самых глубин души. Но у нее не было души — этому фокусу их научили идеально, поэтому Снерг просто заглянул в глубокую пустоту и отвернулся. Его, несомненно, что-то насторожило, но на счастье Старшей он, похоже, решил не предавать этому значению. Перед ним стоял какой-то весьма развитый слуга — не больше.
Распорядительница хотела уже идти дальше, как снерг вдруг заговорил на универсальном языке, посылая соответствующие образы.
— Я знаком с вашими произведениями, — сказал он. — Вполне достойные вещи, вы, несомненно, прекрасно разбираетесь в тончайших деталях вдохновения и выброса эмоций. Я с удовольствием восприму ваше сегодняшнее выступление…
— Спасибо, Величайший! — сипло выдавил Лю-Пен. Похоже, он был так сильно впечатлен комплиментом, что даже ответил. До этого он так себя не вел.
После встречи с высшим снергом уже ничего не могло удивить. Распорядительница их все вела и вела по залу, представляя все новым и новым гостям. Многие признавались Лю-Пену в любви, от чего тот кривился, и почти все восхищались Пусей, что приводило в восторг и ее хозяина. За пару часов они познакомились, наверное, с сотней гостей. Какие только наряды им не попадались. Какие только слуги и звери не встречались, но, что удивительно, несмотря на сравнительную простоту одежды и обыденность внешности, все восхищались Пусей. Кто-то даже успел переодеть своих прислужников в похожие платья.
— Ну что я говорил?! — Лю-Пен был доволен. — Ты звезда, Пуся. А после выступления все будут восхищаться тобой еще больше. Кстати, давай закругляться, пора нам уже к нему готовиться. Эй, Сеталь, — обратился он к распорядительнице. — Нам нужно готовиться к выступлению, проводите нас.
— Конечно, — кивнула та и повела их за собой. — Выступление начнется через десять минут. Сцена еще невидима, так что можете проверить настройки харанхора.
Перед ними парил огромный куб с прозрачными, подернутыми легкой дымкой стенами. Это и был харанхор или по-другому — звуковой куб — тот самый музыкальный инструмент, на котором Лю-Пен планировал сегодня выступать.
Беспрепятственно пройдя сквозь стены, он встал в самый центр куба и начал проверять его настройки. Подняв правую руку в сторону и резко сжав ее в кулак, Лю-Пен дернул ее на себя. Раздался оглушительный грохот, как раскат грома. Снова вытянув руку в сторону, он начал поворачивать кисть и вслед за его движениями потянулась легкая мелодия. Подняв вторую руку, он вытянул пальцы вперед и начал ими перебирать — повторяя за движениями пальцев, харанхор начал выдавать набор звуков разной высоты и тембра.
Бах! К текущему набору звуков присоединилось новые. Лю-Пен не шевелился, а значит, эту мелодию он создал, действуя на куб ментально. Глаза музыканта закрылись, руки начали описывать круги и восьмерки, постепенно подключились плечи, ноги и голова — он играл на кубе, двигая всем своим телом и воздействуя на него ментальной энергией.
У них еще не было репетиций на харанхоре, лишь только в приближенных условиях, но Старшая знала, что справится — она сможет танцевать под музыку хозяина при меняющейся по желанию гравитации.
— Замечательный инструмент, — сказал Лю-Пен, остановившись. — Заходи, Пуся, пора начинать выступление.
Старшая прошла внутрь и сразу поняла, что здесь ее гравитация подчиняется только ей. Приказав себе идти прямо вперед, она подошла к Лю-Пену и развернулась к нему спиной.
Они стояли рядом друг с другом — маленькая девочка-человек с бледной кожей и в белоснежном платье, и возвышающийся над ней высокий арт-вульфонд, в черном с темно-зелеными вставками камзоле, подчеркивающем его сине-серое лицо.
