Когда животное замерло, Шонберг из соображений предосторожности выстрелил в затылок хищнику, потом отбросил ружье и схватил голограмм-камеру. Затем, засняв в различных ракурсах окровавленное, изломанное тело, Шонберг покачал головой и убрал камеру. Он произнес что-то успокаивающее, ободряя Суоми. Казалось, поведение Карлоса нисколько не удивило и не расстроило бывалого охотника. Когда Суоми наконец-то ухитрился выдавить из себя несвязные слова благодарности, Шонберг лишь отмахнулся с изящной небрежностью. Это означало проявление наивысшего презрения.
Рано утром второго дня турнира Лерос, жрец-распорядитель, неспешным шагом отвел тридцать два выживших участника на пять километров вперед вдоль речного берега, где проходил первый тур, на горный луг, раскинувшийся у подножия горы Богов. На новом месте уже трудилась ранее вышедшая группа жрецов и работников. Они готовили новый ринг на расчищенном участке плотно утоптанной земли и сооружали новый походный алтарь для изваяния Торуна. Изваяние привезли на телеге, двигавшейся во главе колонны участников турнира. Рабы уже покрылись потом, зарабатывая свой сегодняшний паек. Число рабов значительно уменьшилось — их разослали на другие объекты. Сейчас, конечно же, требовалось прислуживать лишь половине от первоначального числа воинов, а в городе-цитадели, расположенном на горе, и на лежащих внизу полях всегда было множество работы.
Согласно плану проведения турнира, врученному Леросу верховным жрецом Андреасом и Внутренним Кругом его советников, требовалось, чтобы каждый следующий тур проводился ближе к вершине горы, чем предыдущий. Цель такого перемещения, как это объяснял Андреас, была символической. Но теперь Лерос заметил, что план имел и немалые практические преимущества. Отбросы каждого лагеря — отхожие места, объедки, остатки погребального костра — сразу же оставались внизу.
Работы по подготовке нового места были завершены вскоре после прибытия воинов. Младший жрец вручил Леросу новый пергаментный свиток со списком участников. Лерос созвал всех воинов и, выполнив определенные формальности, зачитал список вслух:
— Артур из Чесспы
Брам Безбородый из Консиглора
Бранн из Бурже
Чарльз Честный
Кол Ренба
Ефим Самдевятов
Фарлей из Эйкоска
Джефф Симболор из Симболорвилля
Джайлз Вероломный из Болота Эндросс
Глэдвин Вануччи
Хэл Копперсмит
Гомер Гарамонд из Бегущей Воды
Джад Исаксон из Ардстой-Хилл
Канрет Джон из Джонсплейс
Лe-Ho из Горной Страны МТамба Мим
Местлес из Ветреной Долины
Октане Бакк из Пачуки
Омир Келсумба
Отис Китамура
Пернсол Малдривер из Веффовой Долины
Полидор Хитроумный
Рафаэль Сандоваль
Рахим Сосиас
Рудольф Тэдбари
Шанг Ти Ужасный
Синъюджи с Вечнозеленого Косогора
Томас Хватала
Траверс Сандакан с Дороги Воров
Ванн Кочевник
Владерлин Бэйн из Санфа-Тауна
Вулл Нарваэц.
Прежде чем подать сигнал к началу первого поединка второго тура, Лерос помедлил мгновение и огляделся по сторонам. Вокруг было много такого, что наполняло его удовлетворением. С горного луга, на котором сейчас находился Лерос, видны были раскинувшиеся внизу возделанные земли, многие километры пашен и пастбищ, с разбросанными то там, то сям фруктовыми садами, группами домов, клочками редкого леса или небольшими рощицами, растущими вдоль реки. Это был спокойный и податливый мир, мир крестьян и ремесленников, покорно служащих господину силы, что обитает на вершинах. Конечно, и сюда просочилось Братство. После нанесенного вчера оскорбления никаких дальнейших действий с их стороны пока не последовало... Кроме того, оставался еще тот не дающий покоя факт, что Внутренний Круг был закрыт для Лероса и, следовательно, должность верховного жреца навсегда оставалась для него недосягаемой. Почему это жрец вроде того же Лачейза, которого с куда большим основанием следует называть ремесленником, чем воином, входит во Внутренний Круг, в то время как Лерос и другие, более достойные, остаются за его пределами?
Ну, во всяком случае, турнир проходил хорошо. И это было самым важным. Возможно, если турнир действительно пройдет очень удачно, он, Лерос, наконец получит повышение, — а ничего такого, что могло бы помешать успешному проведению, нет. И в конце турнира главные городские ворота распахнутся перед победителем, и девушки будут усыпать его путь цветами, и его с триумфом проведут по улицам к Храму, который также откроется перед ним. А потом раскроются внутренние занавеси из кольчужной сетки, которые никогда не раскрывались для Лероса, и тайные двери — и победитель войдет туда, где Лерос никогда не бывал, туда, где ходят боги и павшие герои, что некогда тоже были смертными людьми, и только верховный жрец и Внутренний Круг служат посредниками между ними и миром людей.
* * *
Религия Лероса была для него не просто вопросом веры. Однажды он своими глазами видел Торуна во внутреннем дворе Храма — он был выше самого высокого из смертных людей и прогуливался, беседуя с верховным жрецом, в ночь, когда бушевала гроза и сверкали молнии...
На мгновение Леро склонил голову и вознес безмолвную молитву, затем, усилием воли заставив себя сосредоточиться на ожидающих его людях и своих непосредственных обязанностях, назвал имена воинов, которые первыми должны были вступить в схватку:
— Артур из Чесспы и Брам Безбородый из Консиглора!
Артур был мужчиной средних лет и среднего роста. Среди собравшихся здесь воинов он и вовсе смотрелся недоростком. Приземистый, с суровым лицом и густыми усами, Артур вышел на ринг размашистым шагом. Теперь он стоял с видом полной уверенности в собственных силах и с несокрушимым спокойствием наблюдал за Брамом Безбородым, который приближался с явным намерением его убить.
Брам, похоже, был назван безбородым по причине своей чрезвычайной юности. Хотя он был высоким и широкоплечим, но, судя по лицу, ему было не больше одного года Охотника, или пятнадцать-шестнадцать шестидесятых частей жизни старого человека. Брам отнюдь не был спокоен, но его волнение, казалось, было не от страха, он радостно начал бой сильнейшим ударом своего длинного меча. Артур достаточно удачно парировал удар. Чувствовалось, он не спешит переходить в наступление.
Брам усилил нажим; его молодость и энергия не позволяли ему считать, что он может быть побежден. Он снова и снова наносил удары, а Артур снова и снова задумчиво отступал, словно выжидая подходящий момент для перехода в контратаку. Но Брам продолжал наступать все активней и напористей. Артур еще не успел решить, какую манеру боя ему следует выбрать, когда пришел удар, который он не смог остановить. Это стоило ему руки и плеча. Завершающего удара долго ждать не пришлось.
