Брам усилил нажим; его молодость и энергия не позволяли ему считать, что он может быть побежден. Он снова и снова наносил удары, а Артур снова и снова задумчиво отступал, словно выжидая подходящий момент для перехода в контратаку. Но Брам продолжал наступать все активней и напористей. Артур еще не успел решить, какую манеру боя ему следует выбрать, когда пришел удар, который он не смог остановить. Это стоило ему руки и плеча. Завершающего удара долго ждать не пришлось.
— Бранн из Бурже и Чарльз Честный!
Бранн был массивным и белокурым, с выгоревшими на солнце волосами. В руке он держал короткое копье. Судя по манере двигаться, Бранн предпочитал наносить частые удары, а не рискнуть и попытаться решить все одним броском. Он начал бой первым, хоть и осторожно, и пошел по кругу, огибая стоящего неподвижно Чарльза. Чарльз, длинноногий, словно цапля, выглядел так, будто ему было бы удобнее стоять на одной ноге. Пока же он выпрямился во весь рост и вскинул свой двуручный меч, готовясь ответить на любое действие Бранна. Не заставивший себя ждать удар копья был сильным и быстрым, но Чарльз управился лучше: отсеченный наконечник копья упал на землю. А следом за ним покатилась и голова Бранна.
— Кол Ренба и Ефим Самдевятов!
Эти два бойца оба были пышноволосыми шатенами примерно средней комплекции и даже внешностью походили друг на друга. Кол Ренба вертел над головой шипастый шар, прикрепленный короткой цепью к деревянной рукоятке. Самдевятов уже держал свое оружие — меч и кинжал — наготове. Они бросились в атаку одновременно, но от удара шипастого шара Самдевятов выронил меч, а после второго молниеносного удара его мозги брызнули на землю.
— Фарлей из Эйкоска и Джефф Симболор из Симболорвилля!
Эти воины тоже походили друг на друга, но скорее манерой боя, чем внешностью. Оба бойца были хорошо одеты и вооружены дорогим оружием. Рукояти меча и кинжала Джеффа были даже украшены драгоценными камнями. Волосы и борода Фарлея были светлыми, почти рыжими. Его обнаженные руки с отчетливо очерченными мускулами и венами были усыпаны веснушками и почти совсем лишены загара. Темноволосый Джефф Симболор был почти на полголовы ниже Фарлея, но, кажется, примерно равен ему по весу и силе. Их схватка была короткой. Они, казалось, стоили друг друга, но через некоторое время более длинный выпад Фарлея позволил ему рассечь мышцы на плече Джеффа. Длина рук давала ему некоторое преимущество, и более низкорослый противник вскоре получил вторую рану. Фарлей не собирался безрассудно рисковать; его противник ослабел от потери крови, и лишь после этого Фарлей нанес смертельный удар.
— Джайлз Вероломный и Глэдвин Вануччи!
Джайлз не отличался богатырским сложением, но был жилистым. У него было загорелое лицо, русые волосы и светлые наивные глаза. Если у Джайлза и была привычка к вероломству, сегодня ему не понадобилось пускать ее в ход. При помощи своего длинного меча он быстро расправился с коренастым, крепко сбитым Глэдвином, вооруженным боевым топором.
— Хэл Копперсмит и Гомер Гарамонд!
Хэл Копперсмит был очень высоким и слегка сутулился. Его длинные руки обвивала причудливая татуировка. Меч у него в руках непрерывно подрагивал, словно повторяя движения врага. Гомера Гарамонда же, казалось, печалила стоящая перед ним задача, хотя он был почти так же молод, как и Брам Безбородый, который, убивая, просто сиял от радости. Гомер держал свой меч и кинжал почти небрежно до тех пор, пока Хэл не нанес удар. Тогда Гомер попытался уклониться, но оказался недостаточно проворен.
— Джад Исаксон и Канрет Джон!
Джад, вспыльчивый невысокий человек с необыкновенно длинными черными усами, проворно шагнул на ринг. В левой руке у него был круглый металлический щит, а в правой — короткий меч. Канрет — возможно, старейший из выживших после первого тура бойцов — ожидал противника с терпеливостью, приличествующей его возрасту. Он был вооружен копьем с тол-
стым древком. Манера держать оружие указывала на то, что Канрет может как наносить копьем колющие удары, так и использовать его в качестве боевого посоха. Но когда пришел момент испытания, его копье поразило лишь щит Джада, а сам Канрет Джон упал с разрубленным коленом. Конец его был быстрым.
— Ле-Но из Горной Страны и М’Гамба Мим!
Лицо Ле-Но было пересечено шрамом. Гибкие движения этого воина скорее напоминали звериные, чем человеческие. Ле-Но двигался длинными скользящими прыжками и припадал к земле, словно собирающийся напасть хищник. С мечом и кинжалом он приблизился к М’Гамбе Миму — чернокожему здоровяку, вооруженному примерно так же. Прежде чем Ле-Но взял верх, земля была обагрена кровью обоих противников; а потом он так же по-звериному зарычал на рабов, которые пришли позаботиться о его ранах.
— Местлес из Ветреной Долины и Октане Бакк из Пачуки!
Лоб Местлеса был покрыт складками, возникающими от привычки задумчиво морщиться, словно у какого-нибудь книжника или ученого. Он был одет, как фермер, и дрался крестьянской косой. Октанте был поджар, а потрепанная одежда придавала ему сходство с голодным бандитом. Коса оказалась проворнее меча, и Октане был скошен.
— Омир Келсумба и Отис Китамура!
На широком черном лице Келсумбы одинаково отчетливо были написаны решимость и ярость. Наблюдавший за боем Лерос вспомнил — именно этот человек спрашивал, обретет ли победитель божественную способность к целительству. Когда бойцы сошлись, Келсумба принялся с невероятной силой вращать свой боевой топор. Взмахи чередовались так быстро, словно топор был не тяжелее перышка. Сперва улетел куда-то в сторону меч Китамуры, а потом — его же челюстная кость. Китамура упал на четвереньки да так и остался стоять. Келсумба не стал добивать поверженного противника, оставив это на похоронную команду с их свинцовыми колотушками.
— Пернсол Малдривер и Полидор Хитроумный!
Из вышедших на ринг двух бойцов Малдривер явно был постарше. Он аккуратно и расчетливо работал коротким копьем и длинным кинжалом. Полидор, мужчина неопределенного возраста, казался не более хитроумным, чем его противник. Он дрался старым мечом, покрытым зазубринами и засечками. Старый меч успешно справился со своей работой. Пернсол умер спокойно, словно был доволен завершением жизненной борьбы и тем скромным местом, которое ему предстояло занять за столом Торуна.
— Рафаэль Сандоваль и Рахим Сосиас!
Сосиас смахивал скорее на портного, чем на воина. Он был не слишком внушителен и демонстрировал небольшое уютное брюшко. Но изогнутый меч казался естественным и неотъемлемым продолжением его руки. Сандоваль был на редкость уродлив, причем от рождения, а не из-за шрамов. Он презрительно помахивал шипастой булавой. Меч Сосиаса попал в петлю прикрепленной к булаве цепи, и Сандоваль вырвал его из рук противника. Но прежде чем Сандоваль высвободил собственное оружие, Рахим выхватил спрятанный до поры нож и полоснул противника по горлу.
