Они повернулись к морю спиной и пошли обратно к своим.
– Спасибо, Винсент, – тихо сказал Эндрю
– Спасибо вам, сэр, – отозвался молодой человек и отдал полковнику честь.
Эндрю понимающе кивнул и ответил ему тем же. Секунду Винсент поколебался, затем исчез в сумерках.
– Полковник Кин?
Эндрю очнулся от своих мыслей и заметил стоявшего неподалеку Фергюсона.
– В чем дело, Чак?
– Извините за беспокойство, – нервно произнес Фергюсон, – но мне тут в голову пришла одна мысль, и я чуть не вырвал себе волосы от досады. Какой же я осел, что не подумал об этом раньше!
– Говори, Чак, что ты там опять придумал?
– Можно взглянуть на ваш револьвер, сэр? Эндрю вытащил свой пистолет из кобуры. Он был все еще мокрым, и полковник подумал, что О'Дональд, который обращался с любым оружием как с новорожденным младенцем, затрясся бы от негодования, увидев, в каком состоянии находится один из немногих в Валдении драгоценных револьверов.
Фергюсон взял оружие и внимательно его осмотрел.
– Вижу, вы сделали пару выстрелов, сэр.
– По проходящему мимо броненосцу, – ответил Эндрю, усмехнувшись при этом воспоминании. – Так в чем дело, Чак?
– Вот в этом, сэр, – ответил инженер, вынув взрывной капсюль из отверстия зарядной камеры. Его глаза горели энтузиазмом. – Вот, сэр, решение всех наших проблем!
– К вечеру мерки достигнут реки, – воскликнул О'Дональд. – Плевать мне, что Кромвель вернулся. Надо атаковать город!
Калину казалось, что его голова сейчас расколется пополам. В этот день их надеждам пришел конец, затем они возродились из пепла, а сейчас окончательно угасли.
Прошлым вечером они покинули свои укрепления и отогнали немногочисленные карфагенские, – патрули обратно в город, освободив от врагов всю округу. В их ряды влилось новродское ополчение, и многие поверили, что победа близка.
А утром в устье Нейпера появились «Оганкит» и еще четыре броненосца. Несколько мучительных часов Калин думал, что Кромвель разбил флот Эндрю и теперь вернулся, чтобы покончить с непокорными суздальцами. Затем они получили весть о приближении войска мерков. На рассвете была оставлена станция Уайлдернесс, и один из разведчиков ухитрился переплыть Нейпер прямо под носом у карфагенской галеры и сообщил Калину о том, что враги совсем рядом.
И всего час назад они узнали, что с востока к ним снова приближается флот, во главе которого идут два броненосца.
– Если мы сейчас нападем на город, наши силы окажутся разобщены. – В голосе Ганса звучало отчаяние. – У Кромвеля есть «Оганкит» и четыре броненосца. Если наши сведения верны, у Эндрю только два бронированных корабля. В лучшем случае ему удастся высадить на берег свои войска и потом вести их сюда. Если мы начнем атаку, Кромвель своей тяжелой артиллерией может разрушить Суздаль до основания. И не забывайте, что мы потеряем в этом деле кучу людей. А завтра утром к нам присоединятся тысячи опытных и хорошо вооруженных солдат.
– К утру Кромвель переправит через реку мерков, – мрачно ответил Пэт. – Они окажутся на нашем берегу, И в их руках будет город. А Михаил? Дьявол, может быть, этому ублюдку удастся повернуть против нас несколько городов! Ты знаешь русских, Ганс, для них Суздаль – это символ более значимый, чем фабрики. Мы оставили город, чтобы спасти его от разрушения, надеясь, что, когда вернется Эндрю, мы сможем отвоевать его обратно. Если Михаил объединится с мерками, нам это окажется не по силам. Дайте мне шанс сразиться за город и покончить с этим сукиным сыном! Может быть, если мой штурм совпадет по времени с атакой Эндрю, это отвлечет внимание Кромвеля.
Ганс поднялся со стула, подошел к дальней стене комнаты и выглянул в окно.
– Через пару часов станет совсем темно, – тихо заметил он и взглянул на Калина.
– Ваше мнение, генерал Шудер? – спокойно спросил президент.
Ганс приблизился к О'Дональду и ловким движением вытащил у него из кармана сигару.
– Эй, это моя последняя! – протестующе воскликнул ирландец.
– Мы поделим ее, – ухмыльнулся Ганс, разломав сигару пополам и протянув Пэту меньшую часть. Отправив в рот порцию табака, бывший сержант обвел взглядом небольшую группу штабных офицеров и полковых командиров, сидевших за столом вместе с Калином и Касмаром.
– Я всегда верил в два военных правила, – заявил он. – Во-первых, не распыляй войска и бей ублюдков всем, что у тебя есть. Во-вторых, атакуй первым и не давай врагу опомниться. Если мы сейчас будем ждать, то выполним первое правило. Если пойдем в атаку этой ночью, то соблюдем второе, так как если мерки займут город, нам будет его не отбить. – Мощно работая челюстями, Ганс задумчиво смотрел в пол. Вдруг он встряхнулся и резко сплюнул табачную слюну. – Нападем сегодня. Этот рыжий забулдыга прав. Я знаю Эндрю – он не будет ждать, а полезет прямо на врага, потому что, черт побери, именно я научил его почти всему, что он знает об этом чудесном искусстве убивать. Если мы атакуем Суздаль, возможно, мы отвлечем на себя внимание врага и Эндрю будет легче.
О'Дональд радостно бухнул кулаком по столу и вопросительно уставился на Калина.
– Тогда приготовимся к бою, и да пребудет с нами Кесус, – медленно произнес президент.
– Я хочу поговорить с тобой. Вздрогнув, Тобиас поднял глаза на Хулагара.
– Мне надо проследить за установкой этого орудия. После этого мы поговорим, – резко сказал капитан, показывая на громадную стофунтовку, которую приволокли с кормы, чтобы установить на месте поврежденной носовой пушки.
– Это подождет, – бросил Хулагар.
Тобиас не мог не заметить, что после вчерашнего отступления тон Хулагара по отношению к нему сильно изменился. Ему захотелось закричать в ответ, чтобы сам мерк подождал, но в глубине души он понимал, что уже не может так поступить.
Сделав Тобиасу знак следовать за собой, Хулагар открыл люк на нижнюю палубу и спустился вниз. Щитоносцу кар-карта пришлось согнуться вдвое, его руки задевали палубу. Наконец они вошли в небольшую каюту, отведенную меркам. Тобиас с трудом скрывал свое беспокойство.
От мерков исходил сильный мускусный запах, от которого у него закружилась голова. Взгляды воинов орды, направленные на Тобиаса, были холодными как лед.
– Когда флот Кина будет здесь?
– Вскоре после заката.
– И что ты собираешься делать?
– Сегодня вечером я выйду в море, – тихо ответил Кромвель.
– Нет. Ты останешься на реке.
Тобиасу показалось, что его сердце остановилось. Что задумали эти твари? Когда он подсчитал свои потери, ему стало ясно, что все кончено. После того, как Тобиас починит судно и пополнит запасы топлива, он выведет корабль в море и в нужный момент прикажет убить всех этих меркских ублюдков. Там, в море, он использует карфагенских матросов так же, как раньше использовал суздальцев. Черт возьми, если «Оганкит» будет в его руках, ему наверняка удастся договориться с бантагами.
