– Эй, Конст, вызови полицию, иначе этот придурок всех нас перестреляет!..
– Не надо полицию, – сказал кто-то уверенным голосом позади меня. – Я знаю, как обращаться с такими недоносками!..
В ту же секунду меня с силой схватили сзади за локти, я рванулся, но в груди моей, в свое время продырявленной в трех местах, возникла ноющая боль, мешающая пошевелиться. Чья-то бесцеремонная рука выхватила у меня пистолет и швырнула его за стойку. Потом меня проволокли к выходу и выбросили наружу. При падении я больно ушиб колено, так что некоторое время не мог подняться.
В баре раздался дружный смех, а потом музыка возобновилась с прежней навязчивостью. По-моему, это была та же самая мелодия, которая вызвала у меня спазмы отвращения. Судя по возросшей громкости звука, бармен подключил дополнительные колонки.
Я с трудом поднялся, чувствуя себя как оплеванный. Ладно, подумал я, стиснув зубы, пусть будет по-вашему…
В голове моей что-то взорвалось горячим фонтаном, а потом, без всякого перехода, я уже оказался на городской площади. Там было светло, как днем, а толпа была даже больше, чем днем. Там сверкали разноцветные огни, а в небе то и дело распускались, как огромные цветы-одноминутки, узоры фейерверка. Там вовсю гремела музыка. Там кружился огромный хоровод танцующих в диковинных костюмах и в масках, и я понял, наконец, что за праздник был сегодня в городе. Это был ежегодный Карнавал.
Никто не узнавал меня в толпе. Наверное, в тот момент меня невозможно было узнать. Впрочем, я уже не опасался, что меня кто-то узнает. Мне уже было все равно…
Противоречие между тем, что происходило вокруг, и тем, чту я чувствовал, было так велико, что в конце концов я не выдержал и побрел подальше от этого жуткого праздника. Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ту проклятую музыку, от которой нельзя было никуда деться. Мне хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этих дружелюбных, внимательных и до приторности хороших людей…
Я не помню, где и зачем меня еще носило в ту нескончаемо-длинную ночь. В памяти остались только какие-то отрывочные, бессвязные видения, и не понятно было, происходило ли все это со мной наяву или я стал жертвой своего разыгравшегося воображения.
Перемены в городе бросались в глаза. В эту ночь подевались куда-то проститутки, обычно исправно дежурившие на перекрестках и у входа в рестораны. Никто не грабил прохожих даже в самых темных переулках и никто не бил друг другу морду в пьяных драках. Водители машин вежливо уступали друг другу право проезда, вместо того, чтобы при малейшем недоразумении вступать в шумную перепалку, обвиняя друг друга в незнании правил дорожного движения.
В магазинах не хамили. В автобусах и подземке пассажиры услужливо уступали другу другу места. Полицейские помогали немощным старушкам перейти через дорогу.
Складывалось умилительное впечатление, что в городе живет одна большая, тесно сплоченная и дружная семья.
Однако отчаяние во мне нарастало. Я-то знал, что происходит на самом деле. В город извне продолжало литься мутным потоком добро. Отвратительное, навязанное людям силой, чреватое тяжкими последствиями в самом скором будущем добро… В одиночку с ним было бесполезно бороться, а союзников у меня больше не было и, скорее всего, никогда уже не будет. Я был обречен на поражение в этой борьбе.
И тогда я решил сделать то, что не раз мне приходило в голову и что раньше я никогда бы не сделал.
Мне оставался только один выход. И пусть это было предательством всех этих одураченных людей и своего рода капитуляцией перед своими могущественными врагами, другого выбора в тот момент я сделать не мог.
Я остановил такси и попросил отвезти меня на вокзал. Водитель –немолодой, но в пестрой рубашке на голое тело, мужчина – участливо сообщил, что в связи с Карнавалом движение поездов приостановлено и что ближайший экспресс из Интервиля отправится не раньше, чем завтра в полдень.
– Но, если вам очень нужно, я могу довезти вас до ближайшей посадочной станции Транс-европейской магистрали, – торопливо добавил он. – Тут езды часа три, не больше. Все равно работы в городе сегодня мало. Все предпочитают передвигаться на своих двоих…
– Сколько это будет стоить? – спросил я.
Он раздвинул толстые губы в укоризненной улыбке.
– Вы что, с луны свалились? Разве вы не знаете, что решением мэрии сегодня все услуги предоставляются бесплатно?
– Бесплатного в мире ничего не бывает, – проворчал я, садясь в машину. – За все приходится потом платить втридорога.
Осторожно ведя машину по улицам, переполненным гуляющим народом, водитель стал многословно убеждать меня, насколько я не прав в своем пессимизме, но я его почти не слушал. Некоторое время я еще смотрел на мелькающие мимо здания и людские толпы, потом провалился в забытье.
Очнулся я, когда машина неслась по междугородному шоссе, залитому ярким светом. Город остался позади, но и сюда еще доносились обрывки музыки и приглушенное пуканье фейерверка.
Справа от шоссе тянулась энерготрасса. Вереница высоких башенок из прочного титанового сплава уходила за горизонт, и казалось, что это стоят, окаменев от высокого напряжения, сказочные великаны, которые передают друг другу длинными руками толстых кабелей невидимую эстафетную палочку.
Нога затекла, и я завозился на сиденье, чтобы переменить позу. В бок уперлось что-то жесткое, и я вспомнил, что за пазухой у меня спрятан атомайзер. Сознание мое осветилось вспышкой внезапного озарения.
– Остановите машину, – попросил я водителя.
Таксист недоверчиво покосился на меня.
– Но ведь мы только что отъехали от города, – с удивлением возразил он. – Может быть, вас укачало?
– Остановите машину, – повторил я. – Я выйду здесь.
Он пожал плечами и свернул на обочину. Я откатил в сторону дверной люк, и прохладный ветерок обдал мое разгоряченное лицо.
– А теперь езжайте обратно в город, – сказал я водителю. – Возьмите это себе, пригодится. – Я сунул ему в руку пачку смятых кредиток – все, что у меня оставалось.
Он взглянул на деньги и запротестовал:
– Но это слишком много!.. Я не могу взять такую сумму!
– Тогда выкиньте их, – посоветовал я, выбираясь из машины.
Что-то бурча себе под нос, таксист спрятал деньги под сиденье и сказал мне вслед:
– А все-таки жаль, что вас не укачало, у меня в аптечке есть одно прекрасное средство от тошноты!..
Люк захлопнулся, и машина, развернувшись поперек шоссе, устремилась по направлению к городу.
Я немного постоял, чувствуя даже сквозь подошвы тепло асфальта, нагревшегося за день. Вокруг было тихо и грустно.
