Дубовая дверь открылась на удивление легко, даже не скрипнув.
— Видать кто-то смазывает петли, — прошептал неугомонный Лемонт, но, наткнувшись на бешеный взгляд Расмуса, примолк.
В свете факелов нам открылся просторный холл. Слева от нас во мраке угадывалась винтовая лестница, ведущая на верхние этажи, а на противоположной стене висело истлевшее от времени огромное черное знамя. Мы, стараясь не шуметь, приблизились к нему. Вблизи можно было рассмотреть остатки золотой вышивки в середине полотнища.
— Летящая сова, — торжественно мрачным голосом провозгласил Лемонт. — Знамя Даркмора. Видимо наши, перебив мертвое воинство, даже не решились вступать в эти чертоги!
Я постарался держать себя в руках.
— Это хорошо, сержант, что ты так интересуешься историей, но ещё одно слово и найдется немало желающих, среди нас, которые с превеликим удовольствием отрежут тебе твой длинный язык!
— Молчу, Риттер, — сержант старательно закивал головой.
— Шлем не потеряй, — Эдгар нервно покусывал губу, глядя на сержанта.
— Риттер! — Расмус с Эдо позвали меня к лестнице.
— Я пока проверю ту комнату, — Эдгар указал на перекосившуюся дверь с глубокими, потемневшими выбоинами, толи от меча толи от топора.
Я кивнул и, отправив остальных солдат по направлению к большой арке, у ближней стены, подошел к лестнице. Не слова не говоря, они, указали мне на каменный пол. Он был покрыт толстым слоем пыли и каменной крошки, но не везде. От лестницы виднелась "тропинка", начищенного до блеска камня. И вела она как раз к чернеющему проему под аркой.
— Кто-то тут бродит, — тихо проговорил Эдо.
— Естественно бродит, — согласился Расмус, — кто-то же долбит в этот проклятый гонг.
— Больше следов не видно? — спросил я.
— В этом месте нет, а там мы натоптали, как стадо бизонов, — покачал головой Эдо.
— Пойдем, посмотрим, что там под этой аркой.
— Это кухня, — к нам подошел капрал Лис, когда мы вошли в комнату с высоким закопченным потолком.
Оглянувшись, я увидел три огромные печи, а посередине комнаты находился колодец. Подойдя к нему, я глянул вниз.
— Вода есть? Проверяли? — в свете факела воду в колодце было не разглядеть.
— Сержант Лемонт не велел беспокоить воду, — ответил один из солдат.
— Лемонт! — рявкнул я.
— Да, господин лейтенант!
— Долго ты ещё будешь испытывать моё терпение!?
— Я только… — Начал было оправдываться он, как позади нас послышались торопливые шаги, и в проеме арки показался Эдгар и сопровождавший его солдат. Даже в темноте было видно, что лица обоих были белее савана. Глянув на них, у меня по спине побежали мурашки, а на кухне воцарилась тишина. И в этой тишине отчетливо стали слышны чьи-то тяжелые шаги. Судя по звуку, тот, кто издавал весь этот шум, сейчас спускался по лестнице.
Эдгар только показал рукой на холл и метнулся к дальней стене кухни.
— Началось! Спаси и сохрани! — я не сомневался, что прошептавший это был Лемонт.
— Прячемся! — взвизгнул я, теряя остатки самообладания, и метнулся к огромному котлу, стоявшему у печи.
Остальные солдаты бросились в рассыпную словно тараканы, застуканные кухаркой на куске пирога. Ко мне за котел протиснулись Эдо, Расмус и Лемонт. Причем сержант сжимал мертвой хваткой горящий факел.
— Проклятый идиот! Совсем рехнулся!! — зарычал на него Расмус.
— Что? — Лемонта, похоже, уже оставил рассудок, и он оказал жуткое сопротивление, пока мы пытались вырвать из его рук факел. Наконец Эдо сумел сделать это и следующим движением он бросил его в центр зала.
— Да что же вы тут творите! — запричитал я, — какого черта ты его не загасил!!
— По крайней мере, мы увидим того, кто идет! — зашипел Эдо.
— Может, он вообще не суда шел, — Расмус бешено вращая глазами, смотрел на мага.
Судя по озадаченной физиономии Эдо, он об этом не подумал. Мне оставалось только покачать головой.
— Теперь-то он точно припрется! Коль ему тут посветили. Тебе Эдо осталось только под аркой станцевать джигу.
— Кто же это может быть? — пролепетал Лемонт — вжимаясь в чан с такой силой, что тот немного сдвинулся с места
— Заклинатель змей! Кто же ещё! — прошипел я. После чего все трое уставились на меня как идиота.
— Тс-с, — я поднес палец к губам.
Шаги приближались. Тяжелые, слегка шаркающие. Огромная фигура показалась под аркой.
— Мама, — пролепетал я.
Это был мертвец. Сомнений в этом не оставалось. В левой руке, вернее костяной культе обтянутой почерневшей кожей у него был закреплен обрубок от древка копья. На туловище сохранились куски истлевшей куртки и кольчуга. Кольчужные штаны были небрежно заправлены в обитые стальными пластинами сапоги. Такие носила тяжелая рыцарская кавалерия, и только в бою. Тяжеленные они. Поэтому и поступь у этого страшилища такая, словно он весит как конь. Как он вообще в них мог двигаться?! От лица не осталось ничего. Та же почерневшая кожа, натянутая на череп, пустые глазницы и дырки на месте ушей. Когда он подошел поближе, я разглядел, что в другой руке у него зажата большая сковорода.
Совершенно не обращая внимание на горящий на полу факел, мертвец медленно подошел к одной из печей, где стоял растрескавшийся от времени котел.
Чудище остановилось напротив и принялось орудовать обрубком копья, словно половником.
— Чего это оно делает? — озадаченно прошептал Расмус.
— Еду накладывает, — пробормотал Эдо.
Мы переглянулись, и стали ждать. Мертвец махал палкой то над котелком, то над держащей в правой руке сковородкой уже довольно долго. Я чувствовал, что начинаю затекать.
— Наверное, был поваром, — предположил Лемонт.
Тут Эдо выпрямился и, улыбнувшись, вышел из нашего укрытия.
— Ты что делаешь!! — замахал руками Расмус.
— Все нормально, — отмахнулся Эдо, — этот тип не опаснее подвальной крысы. Неприятный на вид, но совершенно для нас безвредный.
— Ты уверен? — спросил я, немного разгибаясь.
— Точно. Смотри!
И с этими словами, он направился к махающей палкой мумии. Маг остановился, не доходя до тела около метра. Мертвец не обращал на подошедшего никакого внимания. Затем, неуклюже развернувшись и чуть не огрев Эдо сковородкой, медленно прошествовал из кухни.
Когда шаги стали удалятся, и он исчез в темноте холла, мы все потихоньку подошли к Эдо. Быстро зажгли факелы, и теперь смотрели на нашего мага.
— Ну и…? — спросил его я.
— Как я и говорил, нам он ничего не сделает…
— Но…? — тревожно вскинув брови, буркнул Эдгар.
— Но трогать его нельзя.
