Пастух Стоян и самодива[60]
Теляток Стоян гоняет
Там, где самодивы играют,
И сам на волынке играет.
Самодивы там собирались,
Собирались там и плясали,
Наплясались они, устали.
И высоко взлетели
Над ельником зеленым,
Над ручьем студеным,
Над муравой цветистой.
Прилетели к гладким полянам,
Там донага разделись,
Чтобы в воде искупаться.
Платья свои поснимали,
Платки с золоченым краем,
Зеленый девичий пояс,
Всю самодивскую одежу.
Погнал Стоян свое стадо,
За горный скат его спрятал,
К самодивам тихо подкрался
И у них утащил одежду.
Самодивы на берег вышли,
Все три без рубашек, нагие,
Все три они просят Стояна:
«Стоян, молодой подпасок,
Верни нам, Стоян, одежду,
Верни самодивское платье!»
А Стоян отдавать не хочет.
Говорит одна самодива:
«Отдай мне, Стоян, одежду,
У меня ведь мачеха злая,
Убьет меня за пропажу!»
Стоян ничего не ответил,
Ей молча одежду отдал.
Говорит Стояну вторая:
«Верни мне, Стоян, одежду,
У меня ведь девятеро братьев,
Убьют они нас с тобою!»
Стоян ничего не ответил,
А молча ей подал одежду.
Третью звали Марийкой,
Она говорит Стояну:
«Верни мне, Стоян, одежду,
Отдай самодивское платье,
Одна я у матушки дома —
За сына и за дочку,
А ты ведь, Стоян, не хочешь
Взять самодиву замуж?
Не будет она хозяйкой,
Нянчить детей не станет».
Тихо Стоян отвечает:
«Я невесту ищу такую,
Что без сестер и братьев!»
Отвел он домой еамодиву,
Дал ей другую одежду
И на ней оженился,
Святой Иван[61] обвенчал их.
Три они прожили года,
Стала она тяжелой
И разродилась сыном.
Святой Иван крестил младенца.
А как дитя окрестили,
Ели они и пили.
Святой Иван с полупьяну
Такое сказал Стояну:
«Стоян, кум и дружище,
А ну-ка, Стоян, сыграй мне,
Сыграй мне, Стоян, на гайде,[62]
Ну а кума пусть спляшет,
Как самодивы пляшут».
Стоян заиграл на гайде,
И заплясала Марийка,
Только как люди пляшут.
Святой Иван говорит ей:
«Что ж ты, кума Марийка,
Что ж ты, кума, не пляшешь,
Как самодивы пляшут?»
«Святой Иван, кум любезный,
Попроси-ка ты, кум, Стояна,
Пусть вытащит мне одежду,
Мое самодивское платье,
Без него не выходит пляска».
Упросил святой Иван кума,
Уговорил Стояна.
Сам Стоян не гадал, не думал:
Уж коль родила ему сына,
Наверно, бежать не захочет.
И вытащил он одежду,
Вытащил и жене подал.
А Марийка взвилась вихрем
Да из трубы — наружу,
А там на крыше уселась,
По-самодивски свищет
И говорит Стояну:
«Ведь я тебе говорила —
Самодива хозяйкой не будет!»
Плеснула она в ладоши,
И высоко взлетела,
И далеко улетела,
В дремучие лесные чащи,
Где живут самодивы,
Где девичий источник.
Там искупалась Марийка,
Девичество к ней вернулось,
И к матери воротилась.
Разродилась младая Момирица,
Родила она девять дочек,
И в десятый раз стала тяжелою.
И сказал Момир-бег, воевода:
«Молодица, младая Момирица,
Коль родишь десятую дочку,
Ноги я отрублю по колено,[64]
Руки я отрублю по рамена,
И тебе я выколю очи,
Молодую в темнице оставлю,
Молодую сделаю калекой».
Как пришло разродиться время,
Дочь меньшую, Тодору, взяла она,
И пошли они в лес зеленый,
Сели там под зеленым явором,
Разродилась младая Момирица.
Не была то десятая девочка,
А был тот младенец мальчиком!
Убрала его в пеленку кумачовую,
Повила его шитым повойником.
Плачет чадо, аж листья падают.
Огляделась младая Момирица,
На планине огонь увидела,
Посылает Тодору, младшую,
Принести ей огонь с планины.
Жаркий костер развели они,
Согрели младенца малого,
И заснула младая Момирица,
И тогда пришли три наречницы,[65]
А Тодора глаз не смыкает,
Все глядит, трех наречниц слушает.
Молвит первая: «Надо его взять».
А вторая: «Не будем брать,
Пока это дитя не вырастет,
Пока семь лет не исполнится».
Третья молвит: «Пускай растет,
Пусть дитя женихом сделается,
Пусть ему невесту сосватают,
Пусть сосватают и в дом возьмут,
А как только пойдут к венцу они,
Мы себе заберем юнака!»
Так они нарекли и сокрылися.
Росло дитя, вырастало,
Вырастало, сделалось юнаком,
И пришло ему время свататься,
И невесту ему сосватали.
Как пришла пора за невестой идти,
Тодора, меньшая, промолвила:
«Ай же ты, милая матушка,
Брата слать моего не следует
За красавицей за невестою.
Ты когда в лесу дитя родила,
Нарекали ему три наречницы,
Одна молвила: «Надо его взять».
А вторая: «Не надо брать,
Пока лет до семи не вырастет».
Третья молвила: «Пускай растет,
Пусть дитя женихом сделается,
Пусть ему невесту сосватают,
Пусть сосватают и в дом возьмут,
А как только пойдут к венцу они,
Мы себе заберем юнака!»»
И пошла Тодора, младшая,
Отперла она сундук крашеный,
Достала одежды жениховские,
Их надела Тодора, младшая,
Молодым женихом она сделалась…
И нарядных сватов взяла с собой,
За красивой невестой отправилась,
Взяли они нареченную
И в церковь венчаться поехали.
Тут сильные ветры повеяли,
Мгла опустилась пыльная,
Сильные вихри завихрились,
И жениха они подняли,
Тодору подняли, младшую,
Под самое вышнее облако —
Уж не будет того, что сделалось.
За брата сестра сгинула,
Милого брата избавила,
Один он был сын у матери,
Так погибла Тодора, младшая,
Но остался жив молодой жених,
Обвенчался братец единственный,
Обвенчался с красивой невестою.
Кто услышит, тому пусть запомнится.
Худо жил, горше того помер[66]
