и вернулись на исходную.
Снова ожидание. На сей раз не столь долгое. До меня наконец донеслось отдалённое урчание двигателя, звучащее с каждой секундой всё громче, и спустя короткое время машина остановилась у меня в поле зрения. Как Садко и говорил, джип со срезанным верхом. Внутри трое. Я свёл мушку с целиком на уровне груди сидевшего сзади человека. Никогда намеренно не целился в голову — ненужное пижонство, чреватое высоким шансом промаха. Даже будь у меня оптический прицел — ни за что не стал бы. Голова относительно тела маленькая, попасть в неё — та ещё задача, — да и цель может ею мотнуть в самый неподходящий момент. А выстрелы в торс валят человека надёжно. И так выбрать точку прицеливания, как это сделал я, по моему скромному мнению, разумеется, — самое верное решение. В какую бы сторону ни отклонился ствол, попадание обеспечено. Дёрнется рука, и выстрелишь выше — есть шанс отправить пулю в полёт к голове. Попадание ниже тоже не принесёт цели ничего приятного. Семь-шестьдесят два в брюшную полость всё-таки, не хухры-мухры. Пусть и не экспансивный, решил я, подготавливая магазин к этой мини-операции, обойтись без них — а вдруг бронежилеты. Однако, у связиста такового не наблюдалось.
Водитель заглушил мотор, и в этот момент я нажал на спуск, посылая короткую очередь в свою цель. Не успел я перевести автомат на сидевшего за рулём, как голова сидевшего рядом с ним пулемётчика лишилась затылочной части, щедро обрызгав содержимым уже мёртвого связиста. И всё же шофёра на свой счёт записал Лёд, шедший к машине под таким углом, чтобы не оказаться в моём секторе обстрела. Отрывисто пролаял его «Вихрь», и отправившийся вслед за напарниками водила рухнул на тело соседа.
Я поднялся и, на ходу ослабляя лямки рюкзака, неспешно двинулся к машине, из которой Кэп и Лёд уже вытаскивали тела.
— Переквалифицируемся в спецназ, парни, — радостно сказал бородач, подняв вверх большой палец. — Уложились в три секунды.
Я, не открывая дверцу, вытянул труп связиста через борт и скинул его возле машины, после чего взялся за осмотр карманов. В чрево поставленного рядом рюкзака отправилась кобура с ещё одним «девятнадцать-одиннадцатым»[1]. Спасибо союзником с того конца планеты за открытие у нас производств после судьбоносных ноябрьских переговоров пятьдесят седьмого года. К оружию добавилось ещё два полных стандартных магазина. Жаль, мои-то на десятку. Ну да ничего. Патроны лишними не бывают ни в каких количествах.
— Да, хороший результат, — отозвался я, продолжая изучать неторопливо отправляемые в рюкзак трофеи, среди которых, однако, не нашёл самого основного, что породило раздражённый возглас: — Да где эта чёртова переговорка?!
Моментально, однако, взяв себя в руки, я залез в машину и осмотрел станцию. Нет, здесь тоже пусто. Перелез вперёд, открыл бардачок, покопался в нём и обнаружил искомое. Таблица позывных, сигналов, рабочие каналы, да всё это ещё и на ламинированном листе!
— Живём, славяне! — громко прокомментировал я свою находку, продемонстрировав её заинтересованным товарищам.
— Отлично, — отозвался Лёд. — Как думаешь, сможем какое-то время поводить предлесских за нос?
Я задумался. Нужды такой вроде нет. Пока хватятся, соберут людей и пришлют их сюда, времени уйдёт достаточно, чтобы мы ушли весьма далеко. Не найдут очень долго. Придя к таким умозаключениям, их и высказал. Тут же, впрочем, дополнив:
— Разве что можно вывезти тела подальше и сбросить на каком-нибудь перекрёстке между базами. А по радейке сообщим о нападении на том месте. Пустим по ложному следу, так сказать.
— А не отследят? — с сомнением в голосе осведомился уже подошедший Садко.
Вместо ответа я вскрыл станцию и, светя себе всей тысячей люмен тактического фонарика, какое-то время провозился в электронных внутренностях аппарата. Мало увлекался электроникой и радиоделом, каюсь, но в ДОСААФе начальную военную подготовку, в программу которой включалась работа со средствами связи, я прошёл. Хотя бы устройство основных армейских моделей, а одна из таковых сейчас и была передо мной, знаю. И, как показал детальный осмотр, никаких не предусмотренных конструкцией деталей сюда добавлено не было.
— Маячков нет. А в режиме приёма ни одна станция не отслеживается, — успокоил я товарищей. — А передача нам потребуется только один раз, когда сообщим предлесским о фейковом бое.
— Ясно, — отозвался Садко. — И ищи, как говорится, ветра в поле.
Я кивнул и перенёс своё внимание на пулемёт. «Трёшка» под маузеровский[2] патрон, вещь весьма злобная в плане скорострельности и кучности. Простите, господа торговцы, но это моя игрушка, что я и обозначил, снимая оружие с вертлюга. Сектор обстрела надо расширить. Жаль, что рельс, как на пикапе Стражей, не сделаем, ну да ладно, буду сам себе турелью. А что с дополнительным боекомплектом? Прямо в ногах у пулемётчика два короба. Мдя, прекрасно оборудовано, и что за тактический гений это всё продумывал. Как бы с такими раздолбаями впечатление не сложилось, что Предлесское — не особо серьёзный противник.
Тем временем тела прежнего экипажа, лишённые уже экипировки, были закинуты в багажник. Я же перекинул на заднее сиденье пулемётные коробы и сам перебрался назад. Мои товарищи снярядились трофеями. Кэп отправился за фургоном, Садко же уселся за руль джипа, завёл его и развернул. Дождались вторую машину, Лёд закрыл ворота и запрыгнул в кузов уже лишённого тента и таким образом превращённого в пикап фургона. Проверили радиосвязь и неспешно поехали в сторону вражеской территории, держа дистанцию между автомобилями в три десятка метров.
[1] Пистолет Colt M1911.
[2] 7,92×57 мм.
Глава 7. Конец везения
Когда наша «колонна» остановилась у перекрёстка, который Садко определил наиболее подходящим для нашей задумки, я перелез в багажник и перекинул тела на обочину. Покончив с этим, помахал рукой, привлекая внимание второго экипажа, и, указав на Льда, жестом подозвал его к головной машине.
— Господа, — сказал я, — на повестке дня два вопроса. Первый — двери с машин надо снять.
Садко, решив дать мне договорить, промолчал. Лёд же посмотрел вопросительно.
— Поясняю, — продолжил я. — От пуль они не защитят, а срочно покинуть транспорт, если возникнет такая потребность, помешают. Вы как хотите, а я ещё слишком молод, чтобы погибать, и уж тем более внутри стальной коробки.
— Принимается, — сказал Садко, поняв, что ко
