на вид ему по-прежнему было около шестнадцати. Под грузом стандартного для властителя разбора документов – его лицо хранило холодное спокойствие.
Скучную тишину на последнем этаже дворца прервал звук разошедшихся дверей, за которыми показался Кан. Вэнтэр, воспользовавшись моментом, откинулся на спинку трона. Вдохнув свежий ночной воздух, император закрыл уставшие глаза.
– Вы меня вызывали? – учтиво вопросил генерал.
– Да, – складывая руки за головой, раскрыл мальчишка веки. – Тебе не кажется, что последнее время в Империи скучно? Любые дела упираются в разбор бумаг. Я вовсе не отказываюсь от своей работы… просто считаю, что давно не расслаблялся.
Вэнтэр прервался на паузу, решив увидеть реакцию генерала. Ничего кроме заинтересованного молчания, он не лицезрел.
– Я уже давно об этом думаю, и решил, что Империи нужны развлечения, – изогнулись уста тирана. – Как тебе идея возвести на восточном полуострове арену «Бойсдракс»: особый лагерь, на чьей территории разместятся ринг для сражений, и тысячи мест для зрителей? – а главное, для Вэнтэра.
– Но… вы сами запретили такого рода лагеря, признав их слишком расточительными, – слегка растерявшись, припомнил генерал.
– Это было во времена великих войн, когда на счету был каждый нэогар. Сейчас, ситуация иная.
– Если строить арену – придётся готовить участников схваток. Но кто в наши времена добровольно пойдёт на бойню? – более решительно оспорил Кан.
– С тех пор, как человеческая раса заменила наш низший слой, некоторые нэогары остались безработными, и не имеют возможности приобрести раба. Таких случаев мало, из-за них нет смысла рушить систему, но именно их можно подтолкнуть к подобного рода заработку, – пояснил Вэнтэр. – К тому же, таким образом, можно решать нэогарские конфликты, если приговор суда противников не устроит. Арену «Бойсдракс» можно применять как устрашение для нэогаров, преступивших закон. Только посмотри, насколько это удачная идея, – гордясь своей находчивостью, закончил мальчик.
– Если вы уверены в этом решении, я не смею спорить, – приклонив голову, смиренно согласился нэогар. – Но для возведения подобного проекта необходимы огромные вложения и рабочая сила. Вы ведь это осознаёте?
– Спрашиваешь, – с одолжением ответил властитель. – С этим, у нас проблем нет. Я вызову тебя, когда улажу бюрократию, – генерал сильнейшей армии и сам не заметил, как обратился помощником.
– Да, император, – кивнул Кан, и распустив руки, покинул зал. Император, надменно улыбнулся.
Несмотря на горделивость, он выглядел слишком довольным, для злобного тирана. И слишком бодрствующим для подростка, пусть и прожившего больше пяти сотен лет. Воевода частенько плевал на ночной сон, а потом ругал Чана за гнусные синяки под глазами своего тела. «Вам нужно меньше усердствовать»– советовал ему профессор. «Нужно делать тела покрепче!»– отвечал государь.
Но и после этого, заведующий дворцовой лабораторией не сильней щадил других людей, что служили под его началом.
Джаин, к примеру, в этот самый час, по-прежнему трудился, нигде кроме «Грааля науки». За ускользнувшие четыре года он изменился довольно сильно, особенно рядом с неизменным Вэнтэром. Лицо первейшего раба осунулось, каштановые волосы поредели и более не блестели, под впавшими очами прописались мешки; на щеках и подбородке укрепилась трёхдневная небритость, внешне прибавлявшая великому бунтарю пару лишних годов. Форма одежды осталась неброской, под белым халатом, подобным тому, что всегда носил Чан.
Забывая следить за временем, Джаин так и проработал почти до часу ночи. Наконец подняв глаза, он сомкнул веки, расслабленно потянувшись. Закончив краткую передышку – первейший раб заметил, что в лаборатории не осталось ни одного сотрудника, кроме него и Чана, возившегося в дальнем углу цеха с непонятной установкой. Все остальные места – давно опустели.
Прикрывая рукой зевающий рот, Джаин встал со стула и, снимая рабочий халат, крикнул Чану:
– Я не успел всё закончить. Если позволите, продолжу завтра… вернее, уже сегодня, просто спустя пару часов. – Сна вожделел даже его голос.
– Понадеемся, что спустя пару часов – всё это, уже окончится, – тихо ответил Чан. Повернувшись в сторону своего подопечного, учёный не спеша зашагал к нему. С серьезным лицом, он приглушённо изрёк:– Сегодня ведь, тот самый день?
Опустив глаза, Джаин скованно выдавил:
– Да, по моему графику – сегодня.
– Вот и хорошо. Именно этого дня, людской народ так долго дожидался…– сблизившись с человеком, безрадостно произнёс разработчик.
– Вы слишком сильно рискуете. Прошу, отправьтесь в Евразию вместе с нами! – стараясь не кричать, довольно громко воскликнул Джаин, смотря Чану в самые глаза. – В Евразии вас с радостью примут, но если вы останетесь здесь – нэогары быстро поймут, кто помог нам снова сбежать.
– За меня не волнуйся, в Империи я не пропаду. Каждый живущий на этом свете человек, словно часть меня, ведь вы – мои драгоценные творения. Я больше не могу смотреть, как вы стареете и умираете, под гнётом рабства, – дрожащим голосом, промолвил Чан. – Ты и представить не можешь, как сильно я хочу отправиться с тобой. Но ты настолько мне важен, что я не смогу перенести твоей смерти, если придётся увидеть её. Именно поэтому, я останусь в Империи, и позабочусь о Вэнтэре. В этот раз, именно я его вразумлю. А все вы, должны жить свободно и счастливо, ведь именно счастье – смысл любой жизни! – воодушевившись, закончил Чан. На его металлическом чёрно-белом лице проявилась улыбка – слабая, зато искренняя.
– Вы, – шмыгнув носом, буркнул бунтарь, чьи глаза мгновенно покраснели, – вы самый великий нэогар! Ваша мудрость породила новую расу, и она же её спасла! Я до конца своих дней, буду чтить вас, – почти заплакав, пообещал Джаин.
Слабая улыбка на чёрно- Белом лице стала чуть ярче. Чан приобнял дорого его душе ученика, покрывая грядущую пустоту теплом временной близости. Но краем своего вечно прищуренного глаза, учёный заметил у приоткрытых дверей лаборатории нечто неуловимо промелькнувшее: быструю, пустую тень. Это заняло всего мгновение, и несомненно насторожило профессора; переведя взгляд на вытиравшего глаза Джаина, он мягко произнёс:
– Уже поздно, тебе стоит отправиться в свою комнату. Когда всё начнётся, лучше быть наготове.
– Да, вы правы, – отступив от профессора, направился бунтарь к выходу. Уже у самых дверей, он кинул на Чана последний взор – глазами полными слёз, и сжато добавил:– Берегите себя! – после чего поспешил уйти.
Чан же, рухнул в стоявшее за его спиной кресло, накинул ногу на ногу и, рассмеявшись, приподнял голову вверх. Уткнувшись в потолок лаборатории, он сквозь широкую улыбку, язвительно молвил:
– Интересно, что Вэнтэр теперь будет делать?
Прогулявшись по длинному, мрачному коридору – Джаин вошёл в свою комнату. Включив свет, он лениво дошёл до кровати и, рухнув на неё – тяжело вздохнул. Оставаясь в тишине, он объявил бой сну, что так желал затмить его разум. Ни слова больше он не произнёс; первейший раб лежал с открытыми глазами, чего-то выжидая. Изредка зевая и частенько поглядывая на часы, висевшие над окном – бунтарь не оставлял надежд. Но стрелки перевалили вначале за два часа ночи, затем за три… даже в настолько поздний час, Джаин не уснул. Он так и продолжил лежать, держа руку под ухом и томно смотря по сторонам. Увидев, что стрелки вот-вот коснутся циферки «4», революционер засмеялся. Мирный смех быстро перерос
