никогда не видел такого ранее, и поэтому до сих пор вспоминаю этот момент как что-то особо прекрасное в моей прошедшей жизни. К сожалению, топливо начало постепенно кончаться, и мне так или иначе пришлось возвращаться назад, так и не найдя беженцев.
Вернувшись назад, я ожидал, что оправдаюсь, но эти глупые и совсем ничего не знающие о жалости машины приказали отправить меня на принудительные работы на год-два. Я работал много и очень сильно уставал, из-за чего в один день у меня просто не хватило сил, и я упал на землю. Ко мне подъехал большой фиолетовый эвакуатор, после чего попросил своего начальника разобрать меня на металлолом, ведь, судя по его словам, я «не был способен работать дальше, а потому был бесполезен и не нужен обществу». Я был опустошён внутри, ведь понимал, что моя жизнь для них ничего не стоит. Я только что появился на свет — и через год меня уже должны были отправить обратно, во тьму. Я пытался придумать, что же мне сделать, но придумывать было уже поздно. Меня поместили под пресс, и он начал медленно и верно опускаться вниз. Я помню каждую секунду того момента. Помню всё до мелочей. То, как ужасно и противно стонал этот металлический ржавый механизм, то, как с каждым мигом он приближался к моему верху все быстрее и быстрее, то, как я отчётливо понимал, что такое смерть на самом деле, и что она не такая, какую мы все с вами ждём…
То, что произошло дальше, я не смог понять. По какой-то неизвестной причине эту машину заклинило. Пресс просто завис в нескольких сантиметрах от моей крыши и не двигался дальше. В тот момент я почувствовал неопределённость. Будто время вокруг меня замерло. Всё замерло. Должно было что-то произойти, но не происходило. Я ожидал того, что сейчас он придёт в себя и продолжит опускаться, но этого не произошло. Будто ты находишься в логове у убийцы, и тут вдруг с тебя спадают цепи. Ты осознаёшь, что теперь свободен, но, с другой стороны, ты всё ещё находишься у него в помещении. Физика исчезла, а вот дух никуда не пропал.
В тот момент обо мне все забыли, и я смог выбраться оттуда. Как же мне тогда было тяжело… Будто весь мир тебя предал, но лишь один Господь дал тебе его победить. После побега я мечтал лишь о том, чтобы найти то самое место, где я буду счастлив.
И поэтому, недолго думая, я отправился в их кладовую и нашёл там верёвку и большое количество канистр с бензином. Повязав их на себя, я, собравшись с духом, резко рванул в пустоши. Да, как раз туда, куда ушли наши потенциальные враги.
Но, преодолев приличное расстояние, я с удивлением обнаружил, что в те места теперь свозят трупы легковых машин.
Надежда пропала, но я не отчаялся. Аккуратно проехав между горами металлолома, я скрылся среди них. Больше никто не мог меня увидеть. И тогда, после многонедельных блужданий среди ржавого металла, я наткнулся на это место. На это, где мы сейчас находимся. Я понял, что здесь действительно можно найти себе друзей, занятие, работу. Я невероятно сильно благодарен той машине, которая построила этот центр. Не представляю, что бы со мной случилось, если бы не это великолепное место…
— Странно, что все вы чуть ли не боготворите этот центр… — задумавшись, спросил Зал. — Почему? Что в нём такого хорошего?
— Ладно, до завтра, — сказал уставший Нол. — Удачи тебе в твоей жизни. Помни: всё, что творится вокруг тебя — лишь твоё отражение.
— Чего?
— Эх… Неважно. Спокойной ночи.
— Спокойной… ночи…
Зал простоял на том месте ещё несколько дней, пока его мотор пытались починить. Его куда-то унесли и сказали, что через время вернут. Но Зал и не надеялся, что когда-нибудь снова сможет поездить по миру.
«И это всё? — думал он. — Всё, зачем я существую? Как мне понять это? И как мне понять ту фразу: «Мама, папа, зачем вы сделали это»? Что это может значить? Я уверен, что это как-то связано с моей и без того неприятной и мрачной жизнью… Уверен, что там, когда-нибудь, может быть, спустя много лет, я попаду в то место… В то место, о котором мечтаю. Я не знаю, что это за место, но я хочу туда… Прошу… Кто-нибудь, заберите меня туда…»
Вопреки всему, что он думал, двигатель Зала всё-таки был отремонтирован. Его принесли хозяину спустя три дня, дополняя извинениями за столь большую задержку.
Как только ему закрепили мотор, он сразу же помчался в комнату, в которой сидел Ронал.
«Нужно согласовать наш побег отсюда… — подумал Зал. — Я уже давно решил это. Мы уезжаем прямо сейчас. Бензином нас заправили недавно, добывать его мы умеем. Никто за мной не погонится: никому это не нужно, про меня забудут на следующий же день… Ну и пусть. Осталось только лишь узнать, согласен ли Ронал… Думаю, он не против уехать отсюда вместе со мной».
— Привет, Зал! Вижу, ты поправился! Ну как, можешь ездить?
Он был весел и равнодушен, и Зал сразу понял это.
«Всё равно попробую…»
— Зал, ты чего? Что-то не так? Ты выглядишь слишком напряжённым и опечаленным.
— Собирай всех в этом центре и зови ко мне. Мы обязательно сбежим отсюда!
— Зал? Что с тобой? Зачем отсюда сбегать? Тут пополняют запасы бензина, здесь хорошие автомобили, с которыми можно пообщаться…
— Нет! Мы обязательно должны уехать отсюда! Вот увидишь… Мы найдём то место, где все будем жить припеваючи! Где нас не будут заставлять работать и мучиться напрасно, просто так! Именно там мы успокоимся, расслабимся и отдохнём и в нашей жизни наконец наступит гармония…
— Если хочешь, сбегай, — удивлённо ответил Ронал. — Я не знаю, что тебе тут не нравится, но ладно, прощай…
— Нет, Ронал! — чуть ли не закричал Зал. — Мы должны уехать из этого ужасного места!
— Позволь мне спросить, почему же ты считаешь это место ужасным?
— Нас привезли сюда насильно и держат тут тоже насильно! Я не могу это терпеть!
— Ладно, уходи, я провожу тебя до ворот… Не в моей власти удерживать тебя здесь.
Зал резко развернулся и рванул в сторону выхода. Он проверял каждый поворот — так, будто сбегал из какой-то тюрьмы. Серые стены здания, в котором он находился, казались ему старыми, затёртыми, душными и подавляющими свободу Души. Они давили на него изнутри, будто бы не
