Дальше взялись за настоящий обыск, обшаривая все, но ничего интересного не нашли. Так, какие-то забытые личные вещи вроде зубной щетки, старой перчатки, рваный дождевик и тому подобное барахло. Иван выглядел мрачно — он явно на что-то рассчитывал.
— Куда они делись, как думаешь? — спросил он у меня, закончив обшаривать и двигать шкафчики в машинном отделении.
— Пересели на что-то и уплыли, — предположил я.
— Почему так думаешь?
— Все собрано, все убрано, — подумав, сказал я. — Судно стоит так, что на берег, иначе чем на другой лодке, не выбраться. Кстати, мне кажется, что уплыли они совсем недавно, не тогда, когда «Карася» хватились.
— Почему?
— А пыли в жилом кубрике и рубке как-то немного — похоже, что убирались тут. Здесь, если не убирать, угольной наметет так… да вон снаружи глянь. Окна рубки приоткрыты, так что внутрь нанесло бы.
— Хм… — задумался он. — Ты хочешь сказать, что пропасть они пропали, но здесь кто-то жил?
— Именно, — подтвердил я.
А почему бы и нет? Может быть, они и «пропали», а может, и просто «сбежали». Туда, куда мне сбежать охота, например. И скрывались прямо здесь. А почему и нет? На воде, как выяснилось, здесь жить можно, и никто сюда не сунется ни под каким видом. Адаптанты если только… но, может, они тоже рек не любят? Или просто тихо сидели? Все может быть.
— Ладно, дальше-то делать что будем?
— Дальше? — переспросил Иван. — Дальше надо бы баржу обратно в Углегорск доставить, пусть разбираются. Может, мы что и пропустили. Кстати, на чем они уплыли, как думаешь?
— Да хрен его знает, — удивился я вопросу. — Смотря куда.
В рубку заглянул Федька, сказал, явно не сильно нервничая:
— Призраки сверху крутятся.
— Не спускаются? — чуть обеспокоился Иван.
— Не, даже не пытаются. Я так, предупредить.
Иван повздыхал, явно пребывая в глубокой задумчивости. Ему явно не хотелось бросать «Карася» и отправляться обратно. Вроде получается, что поездка совсем впустую прошла. Но ничего другого он не мог придумать, да и я тоже.
— На призраков гляну, — сказал я и вышел из рубки на крыло мостика.
— Смотри, — показал наверх Федька.
Действительно, высоко над нами, почти неразличимых на фоне свинцово-серых сплошных туч, крутилось несколько темных пятен. В другом месте бы испугался, а тут прямо уверенность какая-то возникла, словно кто подсказал: не сунутся. Да и Федька не напрягался, дымил папиросой, засунув руки глубоко в карманы брезентовой штормовки. РПД стоял рядом, прислоненный к поручню.
— Федь, а чего вообще такого в воде, что они боятся?
— В воде? В воде ничего, я думаю, потому что их только реки пугают, текущая вода. На болотах, например, твари как у себя дома.
— Читал где-то, давным-давно, что текущая вода нечистой силе чуть ли не непреодолимая преграда.
— Ну вон, убедись. — Федька показал вверх. — Только не говори мне, что это не нечисть. Самая настоящая. Я даже думаю, что именно про такое сказки и сказывали. Че там Иван затевает?
— Похоже, что он сам толком не знает, что бы затеять, — усмехнулся я. — И делать тут больше нечего, и возвращаться так, конем, ему в падлу. Вот и чешет репу на предмет — чего бы полезного сделать.
— А чего ее чесать? — удивился Федька. — Спешки нет, все равно здесь ночевать. На часы глянь — сколько там до темноты осталось?
Я глянул. И вправду немного осталось. А ночью по реке, когда даже луны не видно, — ну его на хрен.
— Федь, погоди… — вдруг мелькнула в голове мысль. — А там, дальше, Тьма реку перекрывает?
— Так она не мож… блин, — вдруг осекся он. — Ты это о чем?
— А как ты думаешь?
— Хочешь сказать, что они куда-то дальше пошли?
Вообще-то я этого сказать не хотел. У меня мысль была чуть-чуть проще — о том, что если Тьма так не любит текущей воды, то не попробовать ли нам просто углубиться туда на катере. Завтра, например. Устроить себе оперативную базу на барже, а самим попытаться пройти дальше? И к завтрашнему вечеру вернуться. Но Федька мою мысль развил чуть дальше.
— Вполне могли.
— А им зачем? — спросил он. — Обоснуй давай. Они ведь и на барже могли, на кой им пересаживаться?
— А ты в танки тут заглядывал? — ответил я по-еврейски — вопросом на вопрос.
— Нет, а что?
— А там топлива на донышке всего. Я думаю, что, пока они тут жили, все и израсходовали. На генератор, например. Свет и все такое. Печку углем топили, к слову, там еще куча лежит. С берега брали.
— А ушли на чем? — Сняв кепку, Федька почесал в затылке.
— Мало тут всего, что ли? — удивился я. — Вон те два буксира так и вовсе на ходу выглядят. Взяли еще такой да и пошли.
— Можно было топливо перекачать.
— А зачем? Проще сесть и дальше пойти. А потом вернуться, например.
— И не вернулись? Накрылись типа?
— Может, и накрылись, — согласился я. — Я может, и своего добились.
— Ушли, в смысле?
— Ага.
Федька присвистнул, поразившись каким-то своим мыслям, потом даже головой потряс. Подумав чуток, сказал вслух:
— По-любому они пропавшими без вести числятся. Мертвыми их никто не видел. И живыми. Может, они вправду… Стоп-стоп-стоп, — вдруг чуть не подскочил он. — А те два буксира на ходу? Как думаешь?
Он показал на суденышки, стоящие у причалов. Я даже не понял поначалу, о чем он: о другом думал, — а для Федьки такое метание мыслей в порядке вещей. Потом сообразил, глянув на буксиры. С виду так ничего, мы ведь уже в полосе аномального времени… или на реке оно нормальное? Нет, ни фига, тут железа всякого полно, ржавчины бы было много, а ее почти нет. Это ведь, можно сказать, главный признак.
— Нормальные, как я думаю.
— Ой бли-ин, — протянул он и даже штормовку на себе распахнул. — Вов, ты вообще как, соображаешь, что мы с тобой большими людьми можем стать? Нам тогда никакой проход нужен не будет. Хотя мне он, если честно, и так не слишком нужен, мне здесь интересней.
— Ты о чем?
— Ты хоть понимаешь, сколько стоит хороший буксир? Хоть примерно?
— До хрена? — предположил я.
— А то! — Федька явно поражался моей несообразительности. — Два буксира, видишь? Идем к Горынычу, договариваемся с ним на экипаж — и сюда. Один — ему, второй — нам, все счастливы. Можно продать, а можно и самим в дело войти. По-любасу богатыми будем. И можно переезжать.
Вот как. Вообще я бы обратно переехал, откуда сюда провалился, у меня такая идея за основную. Но это не значит, что мне плевать на то, как живу сейчас. Ждать лучшего вполне можно в комфорте. Даже лучше его так ждать, откровенно говоря.
— Сами не сможем?
На катере вон дошли же сюда, а буксир хоть и побольше…
