— Мистер Оливер Твайс, позвольте представить вам мистера Рэджинальда ван Дира, нашего молодого, но подающего большие надежды ученика, — вот так началось наше знакомство со старшим инспектором Ист Энда. Этот пожилой человек, в мятом и обляпанном грязью костюме мне не очень понравился, его седые волосы словно паклей торчали из‑под цилиндра, а голос с визгливыми нотками вскоре начинал раздражать, но поскольку от этого человека зависело мое будущее, ведь директор пообещал мне плюс десять баллов на выпускных экзаменах в каждом году, пока я буду помогать полиции, а это было очень немало!
— Доброе утро молодой человек, — он окинул меня быстрым и цепким взором и обратился к директору.
— Пэрри, а он не слишком молод? Он вообще знает, что ему предстоит увидеть и чем заниматься?
— Я пока не посвящал его в курс дела, — странно, но от его слов смутился директор, — главное мальчик способный и без труда сможет определить было ли влияние ремесленника.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой старший инспектор, кидая на меня подозрительные взгляды, — но в общем то это не мое дело, если глава тайной полиции дает мне ремесленника, я только «за» обеими руками. Сам знаешь последнее время с этим Кукольником одни проблемы, начальство заставляет бросать все силы на его поимку, но кто будет раскрывать остальные дела? У меня только за эту неделю семь трупов и два из них без любого признака насилия! Как скажи работать, если вы отказываетесь предоставлять нам ремесленников?!
Визгливые нотки последних выкриков заставили меня поморщиться, а вот на лице директора не дрогнул ни мускул.
— Оливер ты прекрасно знаешь причину, — спокойно ответил он, — поэтому берешь мальчика или нет?
— Конечно беру, — быстро ответил тот, — отдам его Дрейку, тот как раз зашивается последнее время и стал невыносим со своим нытьем от необходимости вашего присутствия.
— А, мистер Райт, — с пониманием улыбнулся мистер ван Рональд, — помню его, ведь он по — моему и ведет сейчас его дело? В Нью Таймс писали.
— Да, пропади он пропадом этот Кукольник, вчера нашли еще одну бедняжку, меня вызвали сегодня вечером туда! — мистер Оливер показал пальцем в небо, — и дай мне Бог сил перенести очередную выволочку, осталось всего два года Перри, проклятых Богом два года и я закончу со всем этим.
— Тогда удачи, она тебе сегодня понадобиться, — директор дружески пожал руку собеседнику и обратился ко мне, — не переживай, тебя по мере необходимости полиции утром на время каникул будут забирать у ворот полицейские и провожать сюда же вечером, а когда начнется учеба, мы обговорим с тобой новый график, думаю сможем сделать тебе небольшие послабления в учебе.
Он протянул мне коробочку, внутри которой лежала малюсенькая пластинка паинита, размером мой ноготь, но зная его стоимость я с трепетом принял её и спрягал во внутренний карман сюртука. Только с его помощью я мог определить на месте, текущие остатки души у мертвых тел и с помощью таблицы ван Червиваля рассчитать примерно количество души до смерти.
— Спасибо сэр, — я склонил голову в знак признательности, но коленки начали дрожать при упоминании в их разговоре слов «труп», «Кукольник» и прочие ужасы. Я до сей минуты особо не задумывался в чем именно будет заключаться моя помощь полиции, после тех плюсов, которые мне нарисовал директор, я как‑то забыл спросить, что конкретно от меня будет нужно, кроме как «определять были ли потери души».
— Пойдемте мистер ван Дир, — обратился ко мне полицейский. Раскланявшись с директором, мы направились к воротам колледжа. Когда привратник открыл нам ворота, я даже не понял сначала, что это мой первый раз за прошедший год, когда я вышел во вне территории колледжа. Летнее солнце старательно пробивало себе путь в городском смоге, который висел над городом, в основном не успешно, но кое — где в рваные дыры все же пробивались яркие лучи.
Еще одним сюрпризом оказалось наличие у старшего инспектора парокара с водителем полицейским. Огромная машина, начищенная до блеска, была небрежно припаркована рядом, а усатый водитель лениво листал газету, правда увидев нас он быстро её отложил и засуетился внутри. Тоненькая струя пара исходящая из котла сзади стала набирать силу и вскоре раздался тоненький свист свистка, сообщающий что нужная температура достигнута и можно ехать, все это всего лишь за неполную минуту! Я был поражен, интересно какой величины накопитель стоит на этой машине, если смог так быстро поднять температуру и давление в котле.
— В тринадцатый, Арни, — небрежно бросил инспектор, садясь внутрь, и показывая мне рукой присаживаться рядом. Мне конечно хотелось лучше осмотреть это чудо инженерного гения, ведь таких красивых парокаров я еще не видел вблизи, но видя настойчиво внимание полицейского, я аккуратно, чтобы не повредить ничего забрался на заднее сиденье рядом с ним.
Когда машина едва слышно тронулась у меня захватил дух, я впервые ехал на парокаре! Да если об этом узнали бы мои друзья, они не дали мне и минуты покоя, заставляя пересказывать свои ощущения!
— Ван Дир? — внезапно голос старшего инспектора отвлек меня от созерцания окрестностей. Ведь я приехал сюда во время дождя и большую часть окрестностей даже не видел. Другие ученики выходили в выходные дни на прогулки по кварталу, возвращаясь с полными руками покупок, меня никто с собой не звал, да и не было у меня для этого денег, так что смысла в простых прогулках я не видел, лучше было подготовиться к занятиям.
Я отвечал на вопросы полицейского об отце, о себе, своей жизни, но чисто механически, поскольку был сейчас не с ним, а смотрел за мелькающими домами, людьми, магазинами. В квартале Ремесленников кипела жизнь, не смотря на раннее утро воскресного дня. Служанки, одетые в строгие платья с гербами на ней с принадлежностью определённой семьи, либо шли с пустыми корзинами в лавки и магазины, либо уже возвращались, тяжело загруженные продуктами, тканями и прочими нужными в хозяйстве предметами. Ребятня бегала туда — сюда, наполняя звоном своих голосов все вокруг, конечно же основная масса населения квартала еще спала, устав за рабочую неделю, но все равно улицы были не пустынны.
Вот только все мое хорошее настроение стало улетучиваться, когда мы выехали за ворота квартала и проехав пару миль, попали сначала в доки, а затем въехали в жилые кварталы Ист Энда. Мне стало казаться, что солнца здесь вообще нет и никогда не было. Грязные, старые здания были настолько серы и невзрачны, что казалось они нависали над узкой дорогой стараясь раздавить пешеходов. Улицы были пустынны и с контрастом с моим кварталом было практически полное отсутствие детей, лишь несколько беспризорников рыскали в мусорных баках возле немногочисленных лавок, да пара ярко одетых женщин, спешивших по своим делам. Каменная мостовая, по которой мы ехали вскоре превратилась в стиральную доску, ругаясь и обливаясь потом водитель постоянно снижал скорость и гудел свистком на нерасторопных извозчиков, которые стояли на краю дороги и из‑за узости улицы мешали проехать парокару. Меня начало терзать смутное чувство, что возможно я поторопился, согласившись на эту подработку.
