– Да какая на хрен «девятка», какой им в рот антидот! – хохотнул Махнов. – У них тут дружеское застолье происходило, с плавным переходом в омерзительную попойку, – в голосе капитана сквозила нескрываемая зависть. – Помнишь, нас предупреждали, что снотворный газ несовместим с алкоголем? Не обманул дохтур, таки да, несовместим. Хорошо, хоть запах в скафе не чувствуется, могу себе представить, что тут творится…
– Витька, давай оставь двоих с пленными, пусть вяжут, а сам – бегом в машинное… тьфу, ну, то есть в реакторный, – прервал товарища Ильченко. – А мы с инфоцентром и штурманской закончим. И не расслабляйся! То, что наш подарок попал, куда нужно, это, конечно, хорошо и даже замечательно, но кораблик-то большой, а у нас пока, – Василий пересчитал «своих» пленных, приплюсовал махновских, спящего вахтенного у дверей и мертвеца внизу, вычел из общего числа членов команды. – А у нас пока еще десять героев космоса где-то бродят.
– А я и не расслабляюсь, капитан, – став серьезным, ответил товарищ. – Меня с сорок второго расслабляться отучали. А учителя были знатные, только по-русски плохо говорили и все время меня убить хотели. Ладно, капитан, пошли мы. Как со своими управитесь, тащите их сюда, тут места побольше, есть, где складировать. Кстати, Василь, а вот ты б на их месте, что бы стал делать? Ну, если б узнал, что на борт чужой десант высадился?
Ильченко ненадолго задумался, хмыкнул:
– А хрен его знает… если б смелым был, нацепил какую-нибудь дыхательную маску или облегченный скафандр – наверняка же у них тут спецсредства на случай разгерметизации имеются – и побежал вооружаться. А вот если б сдрейфил, тогда спрятался где-нибудь, места вокруг много, да и корабль они получше нас знают. А ты вообще к чему это?
– Да к тому, что искать их тут можно аж до бесконечности, вот к чему! А нас всего десять человек, минус те, кто с пленными останется. Жестянку эту по-хорошему нужно минимум ротой обыскивать, да и то не один час уйдет, пока все закоулки прочешешь.
– И что предлагаешь? – нетерпеливо спросил капитан, сверяясь с таймером: время пока оставалось, но и не так, чтобы много.
– А я знаю? Ты комгруппы, тебе и думать. Хотя я б в их компьютере поковырялся, вдруг там есть система слежения за биологическими объектами на борту? Ну, или как там она на флоте называется?
– Молодец, Витюх, башка у тебя варит! – похвалил Ильченко. – Ладно, дуй со своими в реакторный, а я сейчас… Краг, летун, ты на связи?
– Так точно, товарищ капитан.
– Слушай, ты можешь через их бортовую сеть выяснить расположение членов экипажа?
– Минутку…
– Да хоть три, – буркнул капитан, жестом поднимая бойцов. – Перцев, останешься с пленными. Давайте, мужики, время!
Иллиас управился за две минуты, как машинально отметил педантичный Василий:
– Не могу, товарищ капитан, это грузовой корабль, да еще и старый. Подобные суда просто не оснащались системой биолокации. Это ж все-таки не пассажирский лайнер…
– Жаль… ну, добро.
– Вот еще, товарищ капитан. На борту двести швартовочных пеналов, но пусты из них только сто сорок пять. Один занят нашим ботом.
– И что? – искренне не понял Ильченко.
– Так в них – готовые к вылету челноки! Пятьдесят четыре штуки. Судя по информации борткомпьютера, полностью заправленные и готовые к вылету.
– С ящерами?! – ахнул Василий.
– Этого я точно не могу сказать, но, скорее всего, да. В базе данных есть запись о погрузке на борт десанта. Ну, в смысле, ящеров. Возможно, резерв или вторая волна высадки.
– Ох, ничего себе! Это что ж, восемь сотен крокодилов на нашу голову с прочей задницей?! – выругался Ильченко, наскоро прикинув, сколько вражеских десантников можно напихать в полсотни челноков. – Млять! Ну, обрадовал ты меня, Илюша… – на свой манер переиначив имя пилота, вовсе уж убитым голосом докончил он.
– Простите, товарищ кап…
– Да нет, наоборот – спасибо за предупреждение. Будем иметь в виду, хотя что мы им сделаем? Разве что рванем вместе с этим корытом… кстати, да, это вариант. Гм, слушай, как считаешь, отчего они наружу-то не повылазили?
– Не знаю, товарищ капитан. Может, приказа не было, или они просто не могут разблокировать двери со своей стороны? Не знаю…
– Добро, оставайся на связи, – Ильченко переключил канал. – Все всё слышали? Повнимательней там, приглядывайте, чтобы крокодилы в спину нам не вжарили. Если вдруг что, берем пленных, сколько уволочем, и отходим к челноку. Грузимся, оставляем заряд с таймером минут на пять, и шпарим на базу. Жаль, конечно, кораблика, но что поделаешь. Против восьмисот ящериц нам даже рыпаться не стоит…
– Командир, а ты в полете не мерз? – неожиданно раздался в наушниках голос Махнова. Кто-то из десантников, не сдержавшись, хихикнул.
– Ты о чем?
– О дезинфекции. Помнишь, как мы зимой вошек на фронте вымораживали?
– Витя, у тебя там все в порядке? – недоуменно осведомился капитан. – Что несешь-то? Никакой гадостью не надышался часом?
– А то несу, что пускай наш летун внешние шлюзы пооткрывает да сбросит все боты за борт. Если даже там есть ящеры, то уж пилотов-то наверняка нет. Или померзнут рано или поздно, или в атмосфере сгорят. Правда, тогда уж прожарка получится, – Виталий ухмыльнулся, довольный проведенной аналогией. – Но все одно – дезинфекция…
– А не сможет, так пусть просто трюмы открытыми оставит – в этом случае крокодилам все равно никуда дороги не будет, система безопасности внутренние двери открыть не даст. А запас воздуха у бота, насколько я понимаю, совсем даже не бесконечный…
– Ох…. – только и смог сказать Ильченко. – Ну, ты даешь, капитан! Профессор прямо!
– Ага, я такой. Кстати, в реакторном отсеке пусто, только два жмурика из дежурной смены, «девятки» наглотались. Не знаю, что мы там намудрили, но анализатор скафа до сих пор летальную концентрацию показывает. Сам реактор в дежурном режиме, автоматика в порядке.
– Командир, – вклинился в разговор Чердыклиев, – мы на месте.
Ильченко кивнул – десантники добрались до дверей командно-информационного центра и волею неведомых конструкторов расположенного через переборку штурманского поста. Двери в последний оказались распахнуты, а внутри ярко освещенного небольшого помещения было пусто, если не считать спящего возле самого комингса человека в уже знакомой грязно-зеленой униформе. Видимо, почувствовав неладное или услышав что-то по внутренней связи, он еще нашел в себе силы распахнуть дверь в коридор, но выйти уже не успел. Возле руки спящего валялся пистолет, на поясе топорщилась расстегнутым клапаном пустая кобура. Наклонившись, капитан подобрал оружие – девятимиллиметровый двадцатизарядный «штайр AG» двухсотлетней давности. Раритет, можно сказать. Между прочим, первое боевое оружие, обнаруженное ими на судне. Интересно, это что-то значит?
