Виктор Глумов - Нашествие. Мститель

— Имя? — спросили из-за спины вкрадчиво.

Ксандр назвался. Пеон отступил в сторону, но Ксандр не спешил оборачиваться.

— Чью память ты носишь, Ксандр?

Он не знал имени погибшего героя, давшего Ксандру свои рефлексы. И честно сказал об этом. Незнакомец обогнул кресло и оказался в поле зрения Ксандра. Тёмник. Сухой старик в длинных черных одеждах, напоминающих рясу средневекового монаха.

— Ты чувствуешь его? Он говорит с тобой?

Ксандр понял, почему тёмник спрашивает: проверяет, нет ли конфликта между памятью берсера и памятью человека. Нет, покойный воин не говорил с ним — еще шизофрении не хватало, — просто Ксандр воспринял его навыки, его умения, знание языка и, отчасти, общественного устройства. А сами принципы жизни варханов были Ксандру настолько близки, что воспринимались как родные.

— Нет, тёмник, он не разговаривает со мной.

Тёмник поджал тонкие губы. Ксандр решил не обращать на это внимания: сейчас пеон закончит работу, и вархану Ксандру не останется никакого дела до тёмника. Особой религиозностью, похоже, не отличался не только Ксандр, но и великий воин, передавший ему свою память.

— Если ты что-то вспомнишь, — тёмник не спешил уходить, — какой-то эпизод жизни воина. Его имя. Что-нибудь. Расскажи мне. Или Эйзикилу. Это важно, тебя наградят.

Имя ничего не сказало Ксандру, но на всякий случай он кивнул. Пеон закрепил на груди Ксандра датчики. Тёмник постоял рядом еще какое-то время, наблюдая, и отступил в тень. Интересно, всем ли он задает такие странные вопросы?

Когда обследование закончилось, Ксандр, потирая истыканный сгиб руки, выбрался из палатки. Был яркий осенний день, на смену утреннему морозцу пришло ласковое тепло, иней на траве растаял, и склоны холмов блестели изумрудами. Между шатров и палаток лагеря сновали варханы, пеоны и рабы-манкураты, звякали снаряжение и посуда, в дальнем конце жужжал дизельный генератор.

Ксандр постоял немного, прикидывая, что теперь делать.

На вечернем построении всем прошедшим испытание, вероятно, объявят об их дальнейшей судьбе, но пока что Ксандра предоставили самому себе. Всё время в лагере он посвящал тренировкам, стараясь постичь новые возможности тела. И сегодня незачем делать исключение.

Ксандр поспешил к коническому шатру, внутри которого располагался склад. Мастер-оружейник, пожилой вислоусый вархан, встретил его хмуро, впрочем, мастер не улыбался никому. Под пристальным взглядом оружейника Ксандр двинулся вдоль стоек, на которых развешено было холодное оружие. Одни модели походили на земные, других Ксандр ни разу не видел до того, как попал в мир варханов: булавы, боевые молоты, мечи всевозможных форм, тесаки, топоры, бумеранги и метательные ножи… Ксандр минул эту стойку и перешел к следующей. Варханы пользовались обычными «пулевым» оружием и лучевыми ружьями — так называемыми разрядниками, испускающими направленный пучок микроволн.

Ксандр протянул руку и погладил разрядник — несмотря на свою громоздкость, он казался удобным. Смертоносным. Прекрасным.

Оружейник неслышно возник рядом.

— Возьми, Ксандр, — посоветовал он, — возьми и потренируйся. Ты сегодня хорошо прошел испытание.

— Да, — согласился Ксандр, — неплохо.

Он не знал, как держать себя с этим варханом. Память подсказывала — на равных.

— К разряднику нужно привыкнуть, — продолжал оружейник, — но пользоваться им просто… Ты помнишь что-нибудь об оружии твоей родины?

Что же за день такой — все интересуются его памятью? Оружейник, заметив замешательство собеседника, объяснил:

— Оружие Земли. Мы захватили образцы, и, думаю, тёмники разберутся с ними. Но я хотел бы узнать больше.

Ксандр не был специалистом и разбирался в оружии не больше любого взрослого мужчины. Он развел руки в стороны, извиняясь:

— Боюсь, не могу тебе помочь.

Оружейник окинул его презрительным взглядом. Ксандр почувствовал, как поднимается слепая ярость, всё закипает внутри: этот старик уже слаб. В бою он не выстоит против Ксандра. Ксандр замахнулся. И замер. Контролировать гнев. Сдерживать злость. Пользоваться ими для своего блага.

Мастер заметил движение и ощерился. Некоторое время они стояли друг напротив друга, потом Ксандр повернулся и вышел вон.

На площадке у шатра стояло три чучела для отработки приемов, но Вацлав предпочел живое тело. Вооруженный саблей, он замер напротив раба-манкурата, существа безмозглого и исполнительного. В бою манкурат, пожалуй, не лучше чучела. Но кровь у него красная. Раб держал кривой меч и таращился на Вацлава не отрываясь. Ни в позе, ни в лице его Ксандр не заметил страха.

Вацлав сделал выпад и рассек предплечье раба. Хлынула кровь. Раб выронил меч и с удивлением уставился на свою руку. Вацлав улыбнулся.

— Дерись! — приказал он манкурату. — Или умрешь!

— Немного чести — бить раба, — заметил Ксандр.

— Зато много веселья! — Вацлав, впрочем, оставил манкурата в покое. — Скучно. Не хочешь потренироваться, Ксандр?

Манкурат никуда не уходил — ждал приказа. Хотя Ксандр и шел сюда с целью потренироваться, вступать в бой с Вацлавом он не желал. Тот не контролировал ни ярость, ни гнев. И учебная схватка могла закончиться увечьем… И кто бы ни пострадал — накажут обоих.

— Не время, Вацлав. Мы еще успеем померяться силами.

— Да, — согласился он и бросил рабу: — Бери меч. Сражайся.

Манкурат взял оружие здоровой рукой, но биться не мог — не умел. Ксандр некоторое время стоял в стороне, наблюдая за тренировкой, потом отвернулся и побрел прочь. По посыпанной гравием дороге направился вниз с холма.

Ксандр ни разу не был в городе. Пожалуй, пришла пора прогуляться до Центавроса.

На Ксандра косились прохожие: он хотя и носил кожаную форму, отличался от варханов, сразу видно — другой расы. Темно-русые, а не черные с пепельным отливом волосы, светлая, а не смуглая кожа, прямой, без горбинки, нос, высокие скулы и не столь запавшие щеки. Раньше Ксандр носил «хвост», но перед операцией его обрили. Короткая стрижка Ксандру не шла, он это знал. Ничего, обрастет.

Дорога, огибая холм, вела к городу.

Ксандра обогнала, фырча и воняя дизелем, машина — этакая помесь мотоблока с телегой, вместо руля в руках водителя — изогнутый рычаг. Одно слово — тачанка. Город окружала высокая стена, ворота были открыты, и машина даже не притормозила. Ксандр задумался: не нужны ли документы? Вроде бы не нужны.

Никто не охранял вход, и стена казалась пережитком Средневековья.

Ксандр проник внутрь города и замер, пораженный. От ворот к Центавросу поднималась довольно широкая улица, по ней двигались в обе стороны повозки, запряженные скотом, и тачанки. Много было и пешеходов. Улица походила на ущелье — дома из сверкающего известняка, казавшиеся невысокими с соседнего холма, обратились к дороге лишенными окон стенами. И стены эти возвышались метров на пятьдесят, а то и больше… Ксандр задрал голову: да, между домами были проходы, но с крыши на крышу вели мостики…