но к моему удивлению, на скреббера произошедшее никак не повлияло, он, даже не шелохнувшись, остался лежать там же где и был. Но зря мои потуги не прошли, я еще раз убедился, что скреббер, это нечто иное, не похожее ни на одну виденную мною тварь. Во-первых, вместо темной, почти черной крови у тварей, из его тела брызнула белая желеобразная, но при этом текучая масса, на воздухе она быстро зашлась пузырями и начала испаряться, оставляя за собой практически бесцветную тончайшую на вид кляксу, которая примерно через десять минут так же развалилась и начала сметаться даже незначительным дуновением ветра. Но это было не столь интересно, как отрастание новой конечности, мне довелось видеть, как аналогичный фокус делает знахарь, но то, что я видел сейчас, никак не могло сравнится с этим.
В начале все место, которое было разворочено моей бомбой, покрылось той же пеной, что и выброшенные куски из тела скреббера, но вскоре пена начала отступать к тому месту, где раньше крепилась лапа, и там, где пузыри оседали проступала уже готовая каркасная броня, которую вывернуло моим взрывом. Пробоина заделалась менее чем за пару минут и уже вслед за пузырями начала формироваться оттопыренная конечность, еще через десяток минут завершившись формированием на конце чего-то смутно напоминавшего клешню краба. Скреббер почти сразу ожил, приподняв несколько секций своего удлиненного тела, выкинул из-под себя остатки поврежденной конечности. А свежевостановленную сложил под себя и так же опустился, как будто ничего не происходило.
Когда все успокоилось, я осмотрел то, что осталось от лапы, что удалось оторвать моей бомбе, по всей видимости, её содержимое также с пеной растворилось, оставив только нечто напоминавшее панцирь краба, и еще изнутри виднелись странные полупрозрачные уплощенные структуры, напоминавшие все те же внутренности морских членистоногих. Ради интереса я выстрелил пару раз в оставленную конечность, убедившись, что та потеряла свою прочность, точно так же, как и пластины рогового покрытия элитников, и теперь пули спокойно проходили на вылет. По всей видимости, защитный механизм скреббер использовал такой же, как и все твари. На основе полученных данных, я предполагал, что его можно убить, уничтожив его мозг или полностью взорвав голову, но даже идеи о том, как можно это сделать у меня не было, а пытаться нанести урон другими способами после того, что я видел, бессмысленно. Мне кажется, что разделение тела пополам не сможет убить скреббера, да и про идею с подрывом головы я уже как-то не уверен.
С каждым днём мне становилось все хуже и хуже, я понимал кто виноват в этом, но кроме как терпеть у меня выбора не было, последнее нападение на тварь, что предпринял, как и первое не увенчалось успехом. Использовав все имевшиеся ручные гранаты, и почти все оставшиеся заряды для гранатомёта, я соорудил внушительных размеров взрывоопасный комок, и когда тварь в очередной раз преследовала меня по пути к новому дому, умудрился разместить его в голове. Получившийся эффект поначалу меня впечатлил, лишив тварь правого жвала, глаза и части головы, но она при этом даже не замедлилась, скреберу было просто наплевать на это, и уже окружив очередное моё убежище, он полностью восстановил утраченное.
После второго фиаско я не предпринимал попыток навредить твари, да и четыре оставшихся заряда для подствольника, не могли ему нанести значительный вред, куда бы я их не умудрился запихать. Зато я с каждым днем стал чувствовать все хуже и хуже, не имея возможности нормально спать, я уже практически сходил с ума, но это я бы еще мог пережить, а вот то, что у меня уже остался последний десяток споранов, пережить мне не удастся. От отчаяния я даже забил несколько пустышей, не успевших убраться после очередной перезагрузки кластера, но, как и следовало ожидать я не смог разжиться ни единым дополнительным спораном. Обычному иммунному имевшихся у меня запасов могло бы хватить на полгода, но я, из-за постоянных смен пространства и беготни призраком, за прошедший месяц слил почти все и того, что у меня осталось, мне не хватит даже на то, чтобы израсходовать ресурсы того дома, где я сейчас нахожусь.
Я уже давно экономил живец, а сейчас, перейдя на пол своей нормы в сутки, помимо постоянной головной боли стал испытывать жажду, ту самую жаду о которой знает каждый иммунный и боится её больше, чем смерти, ведь смерть от спорового голодания страшнее любой другой подстерегающей в СТИКСе. Сегодня в обед я растворил последний свой споран и в дальнейшем оттягивании своего конца я не видел абсолютно никого смысла, я даже точно не могу вспомнить сколько дней я уже провел рядом с этой тварью, иногда подсчитывая, прихожу к выводу, что почти месяц, а иногда что больше. Умирать в мучениях я не хотел, и поскольку иного выхода в сложившейся ситуации я не видел, решил организовать себе собственные поминки. Благо дом, в котором я обустроился на днях, одарил меня широким выбором солений, алкоголя, и консервов.
Глядя на осадок, что остался на бинте, я задумался об использовании его как средство ухода из жизни, но вспомнил, что это тоже довольно мучительный вариант, а придуманный мной все больше и больше выглядел приемлемым. Живец я не экономил, утоляя жажду по первому зову, не забывая употреблять и другой алкоголь. Дурацкий метаболизм не позволял толком упиться, точнее позволял, но упав на пол, после убойной дозы спиртного, уже через полчаса я подымался без единого следа похмелья, и поэтому продолжение банкета я перенес на крышу, где с высоты пяти этажей я мог в последний раз посмотреть в глаза неведомой твари.
Опустевшую тару я отправлял прямиком в голову твари, иногда попадая даже в глаз, а совсем разойдясь и оставшиеся заряды для подствольника отправил в том же направлении, реакция этой мокрицы меня не беспокоила совсем, и покончив с остатками закуски, я встал на бортик. Держа в правой руке автомат, я расстегнул ширинку и попытался безуспешно обгадить тварь, что так же тупо смотрела на меня. Испытывая досаду, в связи с наличием столь слабой струи, я выпустил весь рожок в один зажим по направлению к твари, не очень-то заботясь о попадании, откинул автомат, заботясь о том, чтобы оружие не поломалось, после чего закрыл глаза, развёл в стороны руки и наклонившись, шагнул в низ.
Удар в нос оказался весьма неприятным, я почувствовал, как теплая жидкость заструилась, попадая в рот, непоняв что произошло, я приподнялся и громко высказался насчет половой
