— За тобой пришёл, — сказал Князь. — Надеется, что отдам.
— Отдашь, — сказал Воланд.
— Отдам, — с готовностью согласился тот. — Уговор дороже денег. Кстати, как там у тебя с деньгами, жить-то парню будет на что?
— Да уж не пропадёт. И в твои лапы больше не попадётся.
Князь улыбнулся.
— Я же сказал — уговор дороже денег. Я если отпускаю — больше не трону.
Брэндон стоял и непонимающе смотрел на происходящее. После тринадцати лет здесь он не верил, что его могут отпустить. Но, похоже, это всё же произошло. Его подвели к двери и развязали руки. Он повернулся к брату.
— Ты пойдёшь со мной?
— Позже, — сказал Князь. — Нам с твоим братом надо кое о чём поговорить. А ты иди.
Брэндон начал что-то понимать, но в этот момент его вытолкнули за дверь. В тот же момент он увидел стоящего перед ним Джона.
— Идём скорей. —?
— И ты здесь? Да что же это? Неужели я действительно…
— Спокойно. Не расслабляйся. Тебе надо сейчас быстро уйти отсюда. Когда будешь у меня дома и все закончится, поговорим.
— Но постой… Там же Генри!
! — Вот поэтому я не могу сейчас пойти с тобой. Ты отправишься вот с этой девушкой, её зовут Сара, она тебя приведёт куда следует и побудет с тобой, пока я не вернусь. А теперь быстро ноги в руки и топай отсюда!
С этими словами он с силой ударил дверь. Ещё несколько юношей, одетых в форму спецназа, подскочили к нему и стали ломиться. Сара мягко взяла Брэндона за руку и увела. Он пытался сопротивляться, но понял, что если не слушаться, её рука становится железной.
— Если ты не пойдёшь со мной, хуже будет твоему брату.
И непонятно, что это было — угроза или констатация факта.
Воланду пришось туго. Полторы тысячи человек — не шутка, даже если у тебя за спиной не двадцать парней твоего родного департамента, а ещё сто двадцать. А именно столько их, к удивлению Князя, и было. Воланда недолюбливали в других департаментах, за глаза называя шлюшкой, но когда Джон бросил клич, шесть департаментов согласились выставить своих людей в помощь. Шесть из десяти, учитывая, что седьмым были сами «Драконы», а восьмой всё время был занят охраной короля. Очень неплохо. И всё же парни ломились долго, и к моменту их прихода Воланд был уже в крови с головы до ног. Но живой. Даже Князь удивлялся.
— Ну ты и живучий, я тебе скажу. Что ж, в другой раз. Сейчас я вынужден попрощаться, — и он нажал какую-то кнопку в стене. Но теперь Воланд не мог его упустить. Бросив всё, он кинулся за ним и всё же успел вскочить в на миг открывшуюся дверь.
— Нет, теперь ты от меня никуда не денешься, — прохрипел он.
— Не дурей, мальчик, у меня сотня придурков охраны.
— Плевать я хотел на твоих придурков. Мне ты нужен.
Разговаривали они через стену здоровых охранников.
— Ну что ж, попробуй, достань меня.
Князь улыбался. Воланд понимал, что шансов у него маловато, но желание уничтожить Князя было выше инстинкта самосохранения. Да и, надо сказать, не только дурь была у него в голове.
Услышав почти прямой приказ хозяина, парни бросились на него. И тогда он достал свой новый пистолет.
Их было много, и в узкой комнатушке он не мог пустить луч на полную мощность. Но и так новое оружие короля действовало безотказно. Всё-таки физика — великая вещь, подумал он. Луч расщеплял материю на атомы, и стражники просто растворялись в воздухе. Они наскакивали на него и многие успели ранить, но когда увидели, что происходит, в испуге отпрянули, что ускорило Воланду работу.
— Ну, вот, сказал он, — теперь мы с тобой одни. Ты уж извини, но я тебя не отдам правосудию.
Брэндон ходил по дому Джона, разглядывая вещи. Сара говорила ему, что Генри уже освободили, хотя это была чистой воды ложь: только что Джон позвонил и сказал, что молодой человек просто пропал, как, впрочем, и Князь, что даёт основания полагать, что Воланд пошёл за ним. Но говорить этого Брэндону она не стала, и тот, уверенный, что всё в порядке, наконец, начал потихоньку успокаиваться. Он был в шоке, осознание происшедшего, боль и слёзы были у него ещё впереди.
— Я хотел бы связаться с родителями, — негромко сказал он.
— Я не думаю, что это хорошая идея, — ответила Сара. — Их надо подготовить к такому известию, ведь они, по сути, похоронили вас тринадцать лет назад.
— Да, вы правы, конечно. Но… мне бы хотелось увидеть их как можноскорее.
— Я приложу к этому все силы.
— Генри всё так же живёт с ними?
— Нет.
— Почему?
— Они… не хотели, чтобы он работал с нами.
— Почему?
Сара натянуто улыбнулась.
— Спросите у них. Вероятно, не понравился коллектив. Да и работа, прямо скажем, не сахар: спецназ.
— Его что… выменяли на меня?
— Что-то в этом роде. Но парни не собираются его отдавать.
— Я скоро его увижу?
— Да, конечно же.
Она посмотрела на него. Удивительный человек. Тринадцать лет неволи и унижения, тринадцать лет его держали связанным, чтобы он не убил себя… Да, таким и должен был быть брат Воланда!
— Я попробую связаться с вашими родителями.
Она взяла рацию.
— Сандра? Ну, как?
— Уходим. «Соколов» отсылают, из наших остаётся пятнадцать человек. Тут ещё есть парни, в том числе, между прочим, из похищенных в прошлом месяце. — Нашли?
— Пока нет. Но Джон не сдаётся.
— Слушай, ты можешь зайти к его родителям?
Пауза.
— Честно говоря, не хочу. Но зайду.
— Только смотри, чтобы не пришлось вызывать «скорую».
— Хорошо, Сара. Я всё сделаю.
Дверь открыли не сразу. Мужчина на пороге был удивительно похож на Воланда. У Сандры защемило сердце. Где-то он сейчас?
— Здравствуйте.
Он увидел на ней форму спецназа и хотел закрыть дверь, но она не дала.
— Послушайте, я сама никогда не пришла бы сюда. Меня попросили. Я принесла вам важное известие. Оно не касается Генри, впустите же меня!
Он недоверчиво посмотрел на неё, но впустил.
Прошёл ещё час. Саре никто не звонил, она очень волновалась, но виду не подавала, а морочила голову Брэндону. Наконец, зазвонил телефон. Сара взяла трубку, потом молча протянула её ему. Голос в трубке заставил его измениться в лице.
— Мама…
— Сынок, я не верю, что на самом деле слышу твой голос! Солнышко моё, где ты? Я хочу приехать за тобой! Отец тоже здесь, он так хочет обнять тебя!
— Мама, я хочу дождаться Генри.
Пауза.
— Мама, это он вытащил меня. Я не видел его так долго, я хочу дождаться его!
— Да, сынок. Но потом, пожалуйста, поезжай домой. Брэндон, солнышко, мы ведь теперь совсем в другом месте живём. Записывай адрес.
