— Разведка, — утвердительно ответил я.
— Разведка, — согласился полковник. После чего улыбнулся, как мне показалось, даже с благодарностью, — кстати, ваш товарищ, — он кивнул на Ивана, — нужен нам с той же целью. Вы ведь в курсе его удивительной способности видеть необычные сны? Но его услуги нам будут нужны только если вы потерпите фиаско.
Ваня с удивлением посмотрел на меня; я в ответ лишь пожал плечами.
9
С самого начала развития кризиса встал вопрос о применении ядерного оружия. Кто-то из экспертов настаивал на том, что тянуть не стоит. Кто-то предлагал оставить этот вариант на тот случай, если ситуация будет развиваться совсем уж безнадёжно, ссылаясь на непредсказуемые последствия.
Решающую роль в том, что до сих пор решение об ударе не было принято сыграло то, что вторжение удавалось сдерживать. Кроме того, потенциальная площадь поражения была слишком большой. Одним зарядом дело бы точно не ограничилось. А такой объём уже был чреват серьёзными последствиями в планетарном масштабе.
Другое дело — если бы удалось вычислить либо точные координаты того места, где происходит соприкосновение нашего мира с Хаосом, или хотя бы определить командные центры сил вторжения, если таковые вообще существуют.
Именно в этом и состояло моё задание.
Времени мне не оставили: сразу после брифинга меня позвали на вертолётную площадку. Но я настоял на том, чтобы ещё раз попасть на встречу с командующим.
После не слишком долгого согласования мне дали добро. Я вернулся в тот же кабинет, где мы увиделись в первый раз.
Только теперь я заметил, насколько он устал и вымотан.
— Слушаю вас, — первым начал командующий.
— Не займу много времени, — ответил я, почему-то смутившись, — я насчёт Даниила.
— Понимаю, у вас были некоторые разногласия, но сейчас совершенно не время для каких-то личных отношений.
— Дело совершенно не в этом, — ответил я.
— Тогда в чём же?
— Я заметил, что даже наши специалисты продолжают относиться к нему как к человеку. Да, имеющему уникальный опыт, обладающему большими знаниями. Далеко не святому. Но — человеку.
— Сергей Александрович, — командующий неожиданно обратился ко мне по имени-отчеству, как принято в органах, — он и есть человек. Да, обстоятельства меняют людей. Мы вообще довольно гибкие создания. И, если уж совсем начистоту, если то, что про вас написано в отчётах — правда, то именно вы куда меньше человек, чем может показаться на первый взгляд. Но ситуация такова, что я готов использовать любую возможность. Всё, что у нас есть.
— Дело не в этом, Аркадий Григорьевич, — ответил я, с трудом, но вспомнив имя и отчество генерала, — а в том, что он всё же не человек. Я не сразу это понял. Человек — это, прежде всего, тот, мотивы кого мы можем понять. Даже самые причудливые. Они будут объяснять его поступки и устремления. А с Даниилом же… я надеялся, что ему нужно только переждать здесь некоторое время. Прожить жизнь, чтобы уйти дальше, преследуя одному ему ведомые цели. Он хотел выбраться из своего мира вовсе не ради жизни обычного человека. Он отчаянно хотел свободы. И я даже вообразить не могу того, чего он хочет теперь. Но уверен — он ведёт свою игру. Он гораздо умнее нас.
Генерал посмотрел на меня испытующе.
— Даже если и так, — наконец, ответил он, — до тех пор, пока его цели совпадают с нашими, он может быть полезен.
— Проблема в том, что мы можем не понять, когда эти цели разойдутся.
— Вот для этого вы всё время будете рядом. Хорошо?
Поколебавшись немного, я кивнул.
Перед вылетом меня очень достойно экипировали. Мы зашли в расположение тыловой части, где уже был готов полный комплект «Ратник» моего размера, с бронёй. Я хотел было заикнуться про свою «Гюрзу», которую до этого успел сдать в оружейку, но мой вопрос просто проигнорировали, выдав АК-15 с коллиматором. Автомат отличный, что и говорить, особенно в этом варианте, под патрон 7,62. Кроме боекомплекта, мне выдали даже три сухпайка.
На вертолётной площадке меня ждал Ми-8АМТС, десантный вариант известного вертолёта.
Там же меня встретили два сопровождающих спецназовца, из войсковой разведки — молчаливые парни в шлемах с тёмными визорами.
Ваня и остальные оставались на базе. Для этой миссии рисковать ими не было никакого смысла.
В салоне вертолёта один из парней указал на наушники, закреплённые над каждым из восьми сидений. Чтобы ими воспользоваться, мне пришлось снять шлем «Ратника». Под него на сиденье было предусмотрено специальное гнездо.
Надев наушники, я обнаружил, что они оснащены активным шумодавом.
— Мой позывной «Заря», — сказал один из сопровождающих; его голос звучал чисто и разборчиво, — напарника — «Рокот».
— «Левкой», — после секундной заминки ответил я.
— Принято, — кивнул сопровождающий.
Потом в наушниках неожиданно заиграла приглушённая музыка. Мы взлетали.
Я повернулся к иллюминатору.
Солнце склонилось к горизонту, но я знал, что ниже оно уже не опустится. Не то время года.
Под нами проплывал опустевший город. Тысячи людских судеб, которые уже изменились. Семьи. Дети. Отцы — металлурги…
Что было бы, если когда-то я бы выбрал другую профессию? Что я мог ощутить, если бы это моя семья попала под эвакуацию? Как бы я старался защищать своего ребёнка? Куда бежал бы? Доверился бы государству — или искал бы другие пути?..
В наушниках к мелодии добавился голос. Я прислушался к словам.
В открытые окна убитых минувших страстей
Влетает огонь беспощадных, тревожных вестей
Где всё по местам и куда не приходит рассвет
И видно лишь то, чего здесь больше нет
Я подумал про Алину. Про Пашку. Как они там — вдвоём, в доме — убежище? Что будут делать профессионалы, которые их охраняют, если что-то пойдёт не так?
Мне стало по-настоящему тревожно. Я пожалел, что не попытался с ними связаться, сразу по прилёту.
Лишь ветер в лицо
Искажённая суть
Настало мгновенье
Всё это стряхнуть
И лететь мимо тех
Кто так хочет оставить
Тебя взаперти
Насколько всё проще, когда тебе не о ком заботиться; когда ты неуязвим. Я старался забыть про службу. Считал, что смогу жить нормальной жизнью. Совсем как те люди в пустом городе…
Когда ты вошёл с головой
В этот сладкий туман
Ты стал его частью
Ты носишь его амулет
И видишь лишь то, чего здесь больше нет
Интересно, был ли кто-то у Даниила до того, как он убил шамана? Скучал ли он в первые месяцы и годы новой жизни? Во что могла трансформироваться эта неизбывная тоска?
Удел всех исканий
Однажды почувствовать свет
Забыв обо всём, чего здесь больше нет*
*Текст «Аксиома»
