Огромная тень, внезапно накрывшая туриста, заставила насторожиться. Андрей задрал голову. Он едва не присел на землю, увидев…
— Елки-метелки, соленый огурец! А ЭТО что тут делает?
Блестя на солнце чешуей и распушив волнистые плавники, на высоте пяти метров по воздуху степенно двигалась огромная рыбина. Размерами она превосходила белую акулу, но выглядела не так хищно.
— Ракаш? — Некоторое удивление появилось и на лице чародея. — Странно, чего это ему в воде не сидится? До осени еще далеко, а он… Знаете, у нас говорят: если чужаку в Гетонии на глаза попадется воздухоплавающая рыба, его ждет большая удача.
— Сам факт, что я сюда попал, уже большая удача.
— Да, но та принадлежит вашему миру. А здесь все по-иному, можно сказать — с чистого листа. Так что не отказывайтесь раньше времени.
Волшебник как будто чего-то не договаривал, но Фетрову было не до него — вокруг оказалось столько необычного!
— Да я и не собираюсь. — Турист сделал еще пару кадров, запечатлев удаляющегося ракаша.
Фотоаппарат и одну пленку ему предоставили в «Ранге» бесплатно. А вот за дополнительные пришлось прилично раскошелиться. Парень потратил почти все карманные деньги, купив еще пять кассет. Делая снимки, он очень сожалел, что их количество ограничено и поневоле придется экономить. А впереди еще столько не менее сказочных чудес!
От пещеры до города, где проживал Липкар, было около пяти километров, и всю дорогу Андрей то и дело останавливался, чтобы сделать трудный выбор — снимать или не снимать? Правда, попадались объекты, возле которых турист тянулся к аппарату не задумываясь. Ну как можно пройти мимо дерева, выпускающего когти при приближении человека? Еще сильнее заворожил зеленый холм, весь облепленный крупными, величиной с голову, моргающими глазами.
— На них нельзя долго смотреть, господин Фетров, — предупредил гид. — Оглянуться не успеете, как они вас загипнотизируют и вы сами войдете в пасть милого, хлопающего глазками холмика.
Как оказалось, каждое смыкание длинных ресниц означало гибель мелкой птички, насекомого или животного, случайно попавшего в зону воздействия живого бугорка.
— Неужели этот пригорок может съесть человека? Да он мне по плечо будет!
— За него не беспокойтесь — любого путника скушает и не подавится, если тот будет настолько беспечен, что позволит себя схватить.
— Так почему же вы его не выкорчуете?
— Зачем? — Волшебник посмотрел на гостя, как на сумасшедшего. — Вы знаете, сколько полезных снадобий можно приготовить из корней глазовика? Вырубка диких глазовиков строго запрещена.
— А что, встречаются и домашние?
— Конечно. Есть целые плантации, где их разводят специально, но это на юге-западе. У нас климат неподходящий — из сотни саженцев приживаются один-два, да и то ненадолго.
— А как же этот здесь приспособился?
— Мелкая дикорастущая особь.
«Интересно, какие же тогда одомашненные? Высотой с избушку на курьих ножках? Что-то мне уже не сильно хочется на юг».
Турист сделал два снимка, и они отправились дальше. Следующую остановку предложил сам волшебник. Он буквально застыл над бушевавшим островком зелени. Зеленые волны накатывали одна на другую, будто в сильнейший шторм, хотя вокруг царил полнейший штиль.
— Что это? — спросил землянин, коснувшись рукой гида.
— Корвыль-трава, — покачал головой Липкар. — Гроза наших земледельцев. Стоит сорняку попасть на поле — и урожаю конец. Корвыль, как вода, растекается по всей пашне, и без помощи чародея ее не извести. Надо срочно сообщить городскому магиру. Пусть поможет выкосить, пока эта зараза не добралась до крестьянских угодий.
— И не жалко губить такую красоту?
— Красотой сыт не будешь.
Андрей хотел заступиться за колышущиеся сорняки, но понял, что ему не хватит словарного запаса, а потому просто навел аппарат и сфотографировал грозу местных земледельцев.
Самое интересное, что жители Инварса и Жарзании разговаривали на одном языке. Ни ученые Инварса, ни философы завратного мира так и не сумели объяснить этот феномен. Существовала лишь гипотеза о давнем разделении двух реальностей, но она не объясняла идентичности вновь появившихся слов в языках абсолютно разных миров. Естественно, многие термины отсутствовали и у тех, и у других, но при встрече люди, проживавшие по разные стороны Врат, прекрасно понимали друг друга.
А вот Фетрову пришлось сильно попотеть, чтобы освоить новый язык. Даже с помощью интенсивных методик обучения и самой современной аппаратуры требовалось не менее сорока часов, чтобы овладеть начальным уровнем. А неуемному фокуснику только основ было недостаточно, он хотел узнать о диковинном мире как можно больше, резонно полагая, что вряд ли сумеет попасть сюда еще раз. Поэтому победитель лотереи за две недели прошел сточасовой учебный курс, половину которого, благодаря новейшей методике, осваивал во время сна. Теперь он неплохо понимал гида, да и сам говорил довольно бойко.
— А почему здесь нет ни дорог, ни тропок? Людей — и тех… Сколько прошли — и ни одного не встретили.
— Тут такое дело, Андрей, — несколько замялся волшебник. — Видите ли, Врата, через которые мы прошли, в Гетонии еще никому не известны. И, честно говоря, я не спешу о них объявлять. Пока. Любой маграф, узнав о моем открытии, сразу наложит свою лапу на пещеру. Спорить с ним равносильно самоубийству, а потому я собираюсь держать в тайне этот небольшой секрет. Хочу заработать немного денег. Вам за молчание полагается десять процентов от моих доходов. Согласны?
После покупки пленки у Андрея совершенно не осталось денег на приобретение сувениров сказочного мира, так что предложение чародея пришлось весьма кстати.
— А о чем я должен молчать?
— Не говорите Ромуду о моих временных трудностях, ладно?
— Да, пожалуйста, — пожал плечами землянин. Деньги за молчание ему до этого момента еще ни разу не предлагали.
— Вообще-то я бы попросил вас никому не сообщать об особенностях тура по Гетонии. А то вдруг кто-то проговорится об отсутствии специально разработанной программы, фешенебельных отелей… Пусть думают, что все происходит как обычно, тем более что в Жарзанию мало кто попадает два раза. Опять же глядишь — через месяц-другой и у меня будет не хуже, чем у других.
— Понял-понял, — Андрей поспешил остановить вдруг разговорившегося гида. — С моей стороны только восхищения и восклицания.
— По рукам? — протянул ладонь чародей.
— По рукам, — согласился Фетров.
Если бы он тогда знал, чем это обернется…
— Тогда давайте углубимся в лесок, нужно вас переодеть.
