— По рукам, — согласился Фетров.
Если бы он тогда знал, чем это обернется…
— Тогда давайте углубимся в лесок, нужно вас переодеть.
— Зачем? Меня вполне устраивает собственная одежда. — Фокусник в первую очередь подумал о своей рубахе с секретами на рукавах.
— Неужели вы думаете, что никто не догадается, откуда вы прибыли? Наши люди в таких… э… нарядах не ходят.
— Погодите, а какое отношение это имеет к нашему соглашению? Ну и пусть догадываются.
— Ну как же? Увидев чужака, любой из обывателей сразу заинтересуется, откуда прибыл, к кому? А поскольку рядом буду я, ответ напрашивается сам собой. Сначала магир заинтересуется, а там слухи и до маграфа дойдут. Это же очевидно!
— Вы хотите, чтобы я здесь изображал…
— Моего племянника.
— Да вы что? Меня же по акценту в два счета вычислят, а быть немым я не желаю. Наоборот, хотел попрактиковаться, чтобы закрепить навыки новой речи.
— Да вы не беспокойтесь из-за мелочей. Небольшое заклинание — и сможете разговаривать правильнее меня. Причем это абсолютно бесплатно и останется с вами навсегда.
— Что-то мне не очень хочется изображать кого-то другого, господин Липкар. А без этого никак нельзя?
— Поймите, Андрей: вам, как туристу, не покажут и десятой доли того, что доступно обычному жителю Гетонии.
Подобный аргумент мог сломить кого угодно. Фетров задумался. Он не хотел участвовать в сомнительной авантюре, но открывшиеся перспективы казались столь заманчивыми. «Благоприятным моментом нужно пользоваться, пока им не воспользовались другие!» — проскочила шальная мысль и…
— А вы сможете продлить мой тур еще на пару деньков? — выдавил из себя землянин.
— Для вас я это сделаю с большим удовольствием.
— Тогда договорились. Где тут моя новая одежда?
Рубаха и брюки оказались как минимум на три размера больше, и Андрей сумел бы влезть в предложенный маскарадный костюм, не раздеваясь. Однако из своих вещей он оставил лишь рубашку, а все остальное сложил в плетеный чемодан, заранее приготовленный здесь волшебником. Липкар ловко подтянул какие-то лямки, и новый костюмчик сел на парне, словно на него и был сшит. После переодевания только одна деталь мешала туристу.
— Рубаха такая мягкая, а капюшон у нее будто из наждачной бумаги. Неудобно как-то.
— Дело привычки. После парочки дождей он станет немного мягче.
Липкар тоже переоделся, сменив летний костюм на такую же одежду, как у Андрея.
— И часто здесь льет? — спросил Фетров.
— Бывает.
— Ну и как? — Землянин наконец расправил капюшон и сделал разворот вокруг оси, демонстрируя свой новый прикид.
— Вполне. Вот только…
— Что еще?
— Нос у вас коротковат для моего родственника, и лицо слишком круглое. Надо будет немножко…
— Все, Липкар! Пластическую операцию, даже за бесплатно, делать не дам! Я, конечно, понимаю — публика требует жертв, но всему есть предел. Или мы не трогаем мою внешность, или никаких «по рукам». Я ясно излагаю мысль?
— А с другой стороны — ты ведь мог пойти и в мать… Правильно? — принялся рассуждать вслух несостоявшийся хирург. — Извини, племяш, родственники у нас между собой на «ты». Я начну привыкать и тебе советую. Ладно, нос оставим как есть. Теперь насчет имени. У меня два дальних племянника, которых никто из местных не видел. Одного зовут Сурнаг, другого Вирлен. Ты кем будешь?
— Вирленом, — не задумываясь ответил парень.
— Хорошо. Тогда запомни: ты родился двадцать семь лет назад, это год белого осьминога, десятый день пятого месяца. Особого названия он не имеет, но ты должен сокрушаться, что сутки не дотянул до синего заката.
— Почему?
— Потом расскажу. Сейчас важно другое…
— Что еще? — тяжело вздохнул Фетров.
— Ты приехал ко мне, чтобы немного заработать.
— А работать придется по-настоящему?
— Основная работа заключается в том, чтобы сопровождать меня. Хотя на самом деле все будет наоборот. Устраивает?
— Хорошо, не всякий обман является фокусом, но к нашему я буду относиться именно так. Только еще одна деталь, — спохватился турист. — Как пользоваться фотоаппаратом, не привлекая внимания? Мне очень многое хочется заснять.
— Я же волшебник. Когда надо — любые взгляды сумею отвести, только предупреди заранее. Ну идем в город?
— Я не против, дядя Липкар.
— Кстати, там, в городе, меня зовут несколько иначе.
— Даже так? — Гид не переставал удивлять. — Тогда скажите, как я должен к вам обращаться?
— На людях — дядя Дихрон. Когда мы среди своих — просто Дихр.
— Про своих ты мне тоже потом расскажешь?
— Если возникнет необходимость, — уклончиво ответил волшебник. — А сейчас бери свой багаж. У нас не принято, чтобы старший родственник нес поклажу.
Кроме чемодана с одеждой тут стоял еще один, довольно тяжелый, который также пришлось нести Андрею. С ними теперь уже нелегальный турист и продолжил путь.
Первого жителя Жарзании землянин увидел, когда стали отчетливо видны городские стены. Это был крестьянин, который ходил между торчавших из земли луковиц и срезал боковые побеги, оставляя нетронутым лишь центральный стебель высотой с человеческий рост. Надземная часть луковицы в диаметре была чуть больше полуметра и по высоте доходила работнику до колен.
— И ЭТОМУ может помешать корвыль? — У парня не укладывалось в голове, как нежнейшие стебельки мягкой травы одолеют подобных растительных монстров.
— Попади сюда этот страшный сорняк, и после недели бездействия чародея от плантации лурцея даже следа не останется, — безапелляционно заявил волшебник.
Завидев путешественников, крестьянин отвесил легкий поклон и продолжил работу, несколько ускорив ее темп.
— Ты не должен склонять голову перед человеком более низкого сословия, — заметил чародей. — У нас с этим строго.
— Откуда мне знать про ваши сословия?!
— Придем домой — расскажу, — пообещал Дихрон, — а пока прислушивайся к моим советам.
За высокой каменной стеной тоже было чему удивляться, но землянин упорно старался не показывать своего изумления при виде местных диковинок. Подумаешь, невидаль! Дома без углов он и на Земле неоднократно встречал. Правда, крыши у них не вращались вокруг оси и окна не меняли цвет, но это же мелочь.
На окраине народу было немного. Мужчины и женщины в серых одеждах размеренно двигались по своим делам. Иногда они приветствовали друг друга, кивая головой. Фетров обратил внимание на некоторые особенности их гардероба. Практически у всех костюмчики были одинакового покроя. У мужчин — рубахи и брюки из одноцветной ткани светло-серых тонов, у женщин — юбки и блузы. Местные портные не утруждали себя шитьем одежды по размеру — вещи подгонялись каждому за счет все тех же лямок, которые располагались спереди, сзади и по бокам. Полоски, как правило, являлись более темными.
