Сын, в этом блокноте собраны все факты и выведена теория того, как на самом деле на планете Земля возникла цивилизация. Причем теперь я точно знаю, каким образом обустроена жизнь человека и что происходит с планетой на данный момент. Скажи, ведь землетрясения и наводнения продолжаются? А метеоритные дожди уже начались? А полярные сияния на экваторе?
Очень надеюсь, что моя теория неверна. В ином случае…
Послушай, сын, к сожалению, это знание невероятно опасно. Блокнот, который ты держишь в руке, буде я прав, может навлечь на тебя страшную угрозу!
Знаешь, лучше сожги эту чертову книгу. У меня рука не поднялась, а у тебя поднимется.
Вот перечитал и сам над собой хохочу. Выглядит как бред сумасшедшего. Ну, прости старика. Возьми, да и брось в камин. Даже не сомневайся!
Но, если я все же прав, ты должен (слышишь меня?), должен узнать обо всем!!!
Прости за сумбурные строки. Но открытым текстом написать тебе не могу. Подозреваю, что записи уничтожат. Или уже уничтожили, и весь мой труд пошел насмарку. На всякий случай эта книга некоторое время будет храниться у Толика (помнишь его?). После моей смерти, когда минует опасность, он сунет ее в верхний ящик стола и сообщит тебе о моей просьбе. Кстати, когда все прочтешь, Толика не трогай. Он совершенно не в курсе происходящего. Я не хочу, чтобы его убили. Он хороший человек и старается все делать правильно.
Итак, если ты добрался до моего стола и взял в руки конверт… Пожалуйста, расшифруй эти записи и постарайся их опубликовать. Можешь считать это моей последней волей.
Если и тебя накрыли колпаком… Сын! Просто забирай семью и убегай! На последней странице дневника указаны координаты места, где я построил убежище. Обязательно забери с собой Юлию и Светлану — для них места хватит. И не высовывайте нос до 2015 года! Уж лучше сидеть взаперти, чем увидеть то, что предсказывает моя теория на 2012 год.
Обнимаю.
Любящий тебя отец!
Игорь Аркудов. 24 февраля 2011.
P.S. Возможно, ты опоздал, и Это уже началось. Тогда беги в горы. Расшифруй только последнюю страницу — и беги! Когда все закончится, расскажи всем и каждому об этой трагедии. Если останется хоть кто-то, способный дышать и слушать…
Я люблю тебя. Живи!»
Ночь была исполнена похмельем и удивленным непониманием. Антон ломал голову над проклятым блокнотом и никак не мог найти подходящий ключ. Зная постоянную манеру отца интриговать и недоговаривать, он не слишком изумился, прочитав «завещание». Но атмосфера таинственности его бесила.
Несколько раз Антон в ярости вскакивал. Хватал дневник обеими руками и размахивался, собираясь вышвырнуть записи в окно. Несколько секунд напряжения и злости. Затем взгляд падал на фотографию. Сын вздыхал и садился обратно за стол.
Потирал лицо, моргал и, задумавшись, подолгу смотрел в потолок. Никак не мог вспомнить путешествие на остров Пасхи. Антону казалось, что на самом деле отец не брал его на тот маленький островок, утыканный головами каменных великанов. Возможно, поездка была лишь плодом больного воображения Игоря Аркудова. Была еще одна версия: Антон мог позабыть путешествие; к сожалению, кое-что из психических проблем отца передалось и сыну.
Антон рано потерял мать. Кажется, он еще не умел разговаривать, когда Ирину Олеговну Аркудову увезла «Скорая помощь», и мама больше не вернулась. Уже всемирно известный археолог, сорокасемилетний Игорь Аркудов постарался сделать все, чтобы компенсировать сыну отсутствие материнской любви. Он всюду брал мальчика с собой. В воспоминаниях Антона звенел чистотой холодный воздух Альп, струились узкие тропинки в Аппалачах, скрипели знойные пески Ливийской пустыни. А еще были хрустальное небо над Аркаимом и грозовые тучи вокруг вершин полуострова Юкатан, и шумные воды Анхеля, быстрины Амазонки и Оби. Все это стало для ребенка огромным и бесконечно красивым домом.
К восьми годам Антон Аркудов побывал в семнадцати странах и бегло разговаривал на девяти языках. Взрослые поражались, слушая, как кудрявый мальчишка, запинаясь и водя пальцем по строкам, читает древнеегипетские и арамейские тексты. Многие называли Антона «вундеркиндом», что в более поздние времена стало обозначаться как ребенок-индиго.
Отец не нарадовался. Глядите, люди! У известного ученого растет сынишка-гений. Весь в отца. Скоро войдет в зенит науки и будет пачками делать открытия.
Парень действительно обладал воистину могучим интеллектом. Он запоминал невероятные объемы информации, легко учился и все схватывал на лету. В десять — его диковинные познания включали уже шестнадцать языков, в том числе четыре мертвых. На горизонте уже маячили разнообразные премии и дипломы. «Самому молодому ученому в мире», «Самому любознательному», «Самому гениальному»… Но в тринадцать Антон Аркудов внезапно изменился. Куда и девалась жажда к открытиям? Мальчик перестал интересоваться наукой. Говаривали, что сработала шутливая формула — «на детях гениев природа отдыхает»: аномально развитый мозг Антона словно выключили — он стал обыкновенным ребенком. Знания куда-то испарились, притупилась проницательность. Исчезла потребность накапливать информацию. Из гениального сына известнейшего археолога, к сожалению отца, получился обычнейший пацан. Игорь Аркудов тяжело пережил такую метаморфозу сына: все чаще мальчик оставался дома, а звездный отец с тяжелой душой отправлялся на раскопки очередного храма; какой смысл брать с собой отпрыска, если тому не интересна древность? Кстати, эта самая поездка в Саккару и была их последним совместным путешествием.
Кроме того, в стране бесновалась перестройка. Научно-исследовательские институты закрывались, фактически разграбляли музеи, и государственные дотации на науку изрядно оскудели. К 1991 году финансирование археологов упало почти до нуля. Даже «номер один отечественной археологии» — Игорь Аркудов — был вынужден прозябать в нищете. Заграничные поездки прекратились, и ученому пришлось искать другую работу. У него осталась только трехкомнатная квартира в Киеве, «не приватизированная», — потому ее отобрало государство; семья Аркудовых перебралась на Закарпатье, где отцу удалось заполучить «двухкомнатку по смешной цене» и «в счет заслуг перед наукой».
Антона определили в среднюю школу. Там он с удивлением отметил, что кроме бородатых археологов и лысоватых научных сотрудников на свете есть и дети. Такие же, как он, ребята и девчонки. Возможно, менее умные, зато жизнерадостные. Невероятно интересные новые увлечения. Футбол и «казаки-разбойники» вместо: «скажи-ка, что означает во-он тот иероглиф в углу погребальной камеры». Детские анекдоты и девчоночьи смешки на лавочках в парке — отличная замена ночевкам под раскаленным египетским небом. Как хороша незамысловатая радость общения со сверстниками!
