— Это метательные ножи, а не кухонные. Их бросать надо. — Разговорчивый зритель явно вошел во вкус.
— Вон оно что… — протяжно произнес Андрей и метнул кинжал за голову.
Раздался гулкий звук, свидетельствовавший о том, что лезвие вошло в дерево. Парень обернулся. «Зря я грешил на инвентарь». — Намеченная цель в виде дырки от сучка была поражена с точностью до сантиметра.
До тех, кто поумней, начало доходить, что исполнитель неслучайно угодил в стенку, слишком уж резким и мощным получился бросок — кинжал глубоко вошел в перегородку. Однако большинство зрителей все еще считали змеиного короля недотепой, совершенно случайно оказавшимся на помосте.
— Ножом нужно попасть в яблоко, — продолжали советовать они.
— В яблоко? — Фетров полез в карман. — В это, что ли? Так что здесь сложного?
Он проткнул плод вторым кинжалом и показал результаты своего труда толпе.
— Вот так? — спросил фокусник, изображая идиотскую улыбку.
— Яблоко должно быть на расстоянии, дурень!
— Не может быть! И далеко?
Публика указала на перегородку, в которой торчал первый клинок.
— Вон оно что… — пропел «дурень», неловко взмахнув рукой в сторону стенки.
Яблоко, слетев с лезвия, по дуге устремилось к щиту, а исполнитель вдруг резко метнул клинок вдогонку. Толпа ахнула. Плод пригвоздило к деревянной доске в двух сантиметрах от предыдущего клинка. Пять секунд царило гробовое молчание.
— Надо же, попал! — воскликнул фокусник.
— Случайность. — Поучавший Андрея зритель явно не хотел признавать в «простачке» настоящего мастера.
— Точно, — кивнул ему Фетров и, почти не глядя, метнул еще четыре клинка, обкромсав плод по бокам, а затем бросил остальные, превратив яблоко в восьмиугольник.
Теперь сомневавшихся не осталось, и артист был награжден дружными аплодисментами. У него появилась возможность осмотреть публику. По длинным сторонам помоста толпились мужчины высшего и среднего сословия. Зрителей, имевших меньше четырех лямок на одежде, на представлении не было.
— Собственно говоря, теперь можно и к выступлению перейти, — напомнил исполнитель, поскольку из домика до сих пор никого не вывели.
И хозяин и конферансье настолько увлеклись незапланированным зрелищем, что позабыли об обязательной программе.
— Мурзуг, чего замер?! А ну, работать!
Далее представление пошло по оговоренному ранее сценарию, вплоть до трюка с завязанными глазами. Как и говорил Дихрон, к щиту подвели обнаженную девицу, установили ей большой овощ на голову, дали два маленьких в руки. Фетров постарался быстро выполнить три броска и уже собирался снять повязку…
— Не торопись, — остановил его шепотом Русгин. — У тебя остался еще один кинжал.
— А теперь мастер летающего клинка должен продемонстрировать свое змеиное чутье, — раздался голос конферансье. — Эта женщина обвиняется в убийстве своего мужа — преступлении, за которое предусмотрена смертная казнь через повешение. Но милостью нашего маграфа ей предоставляется последний шанс. Если змеиный король собьет яблоко с ее головы, она объявляется невиновной и получает свободу. Если промах — ее отправят на казнь, а если клинок поразит подозреваемую в грудь или голову, ее также объявят невиновной и похоронят с почестями.
«Делать из меня палача?!» — мысленно возмутился Андрей и снова потянулся к повязке.
— Племяш, не смей, — раздалось позади шипение Дихрона. Оба магира на заключительной стадии действа появились на помосте и стояли в двух шагах за спиной Фетрова. — Отказавшись выступить на стороне правосудия, ты сам сразу становишься преступником. Хочешь попасть под суд? Не советую.
«Сволочи, сволочи, сволочи! — Фокусник больно прикусил губу. — Они тут все умом тронулись. Ладно, один раз и промахнуться не грех. Дихрон, надеюсь, за пять монет не удавится. Пусть их правосудие само исполняет приговоры. Минутку, а почему конферансье назвал ее подозреваемой?»
— Погоди, так виновность этой дамы еще не доказана? — решил уточнить Андрей.
— Ваш клинок сейчас все докажет прямо на виду у народа.
Задача значительно усложнилась. Теперь промах по яблоку или попадание непосредственно в осужденную означали одно и то же. Фетрова поставили в такие условия, что он фактически определял жить ей или умереть.
«Что делать?! — мысленно закричал фокусник. — И чего я в свое время не послушал деда? Он же настаивал, чтобы я научился именно такому трюку. Себя предлагал в качестве ассистента. Так нет, я тогда и представить не мог, чтобы бросать клинки в человека. Елки-метелки! Сейчас я, наоборот, готов убить и Дихрона, и хозяина, и конферансье, но только не женщину, которую даже не видел ни разу».
— Вижу, что ты колеблешься. Что ж, я готов несколько изменить условия, — снова заговорил Русгин, который зачем-то вздумал нацепить на глаза Андрею еще одну повязку. Видимо, для надежности. — Попадешь в цель (я имею в виду преступницу, которая стоит как раз в середине щита) — и двадцать монет плачу сверх обещанного. Публика сегодня жаждет крови. Этим нужно пользоваться.
Фокусник вспомнил одну из своих любимых поговорок: «Благоприятным моментом нужно пользоваться сразу, пока его не перехватили другие», но сейчас он был категорически против ее интерпретации. Слова толстяка лишь подлили масла в огонек разгоравшегося гнева. Парень сжал лезвие так, что заболели пальцы.
— Король, ты готов? Леди уже доставлена на место. Плод установлен. Не заставляй даму ждать.
Голос Мурзуга неожиданно дал циркачу подсказку. Андрей очень четко обрисовал себе контуры человека, поскольку источник звука в мозгу отпечатался в виде красного светлячка и дал полную информацию о расстоянии и местоположении говорившего. Совместив контур с образом из зрительной памяти, Фетров получил точное совпадение. «Эврика!»
— Я готов, но, чтобы правосудие свершилось, леди должна ответить на один мой вопрос. Она может это сделать?
— Вообще-то дамочка не особо разговорчива, но попробуй задать свой вопрос.
— Мадам, вы признаете себя виновной в смерти мужа?
— Мм, мм, — простонала та.
«Кляп, — решил фокусник. — Значит, источник звука — нос».
Андрея несколько удивил неожиданно высокий рост женщины, но он бросил нож в цель, исходя из собственных расчетов. Мгновенно наступила тишина.
«Неужели промазал?»
Фетров дрожащими руками сдернул сразу обе повязки. Жертва стояла на табуретке, устремив затравленный взгляд вверх. На голове, зажатое между ее же связанными вверху вытянутыми руками, лежало яблоко, пронзенное серебряным кинжалом.
