- Доставка не проблема, сделаем. У них самих два борта брони, людей посадим и пусть идут охраной.
- Это сам решай, мне результат важен. Все, конец связи, через два часа следующий сеанс.
- Так точно.
Александр Васильевич Пасечник,
начальник СБ концерна «Фармкор».
31 мая, суббота, вечер.
Около пяти вечера Усимов вышел на связь и доложил кодом, что Тимохин задержан и помещен в подвал строящегося КП. К допросам решили приступать завтра, дать тому «помариноваться» в страхе перед неизвестностью. Так, чтобы к утру он уже мечтал об общении с кем угодно, лишь бы не эта неизвестность.
«Ладно, посмотрим, что из этого выйдет» - подумал Пасечник. Результаты могли быть самыми неожиданными, он это прекрасно понимал. Ни мало не сомневаясь в том, что тонкого душевного устройства интеллигентный Тимохин начнет завтра колоться до самой задницы, сомнений не было ни малейших. Другое дело, что непонятно, куда все вывернет.
Совершенно неожиданно и внепланово попросил о встрече Салеев. Пасечник насторожился - для деловых вопросов телефон есть, и если уж и своей собственной связи не доверять, то повод должен быть серьезным.
- Я к тебе зайду, Марат. - сказал Пасечник. - Минут через десять буду, годится?
- Вполне.
Салеев выглядел несколько обескураженным, чего за ним обычно не водилось, чем здорово удивил. Он сам налил две чашки чаю, поставил одну перед гостем, уселся в скрипнувшее под его немалой массой кресло.
- Мои бойцы из-под Нижнего на связь вышли.
Пасечник пил чай и молча ждал продолжения.
- Задержали Крамцова с командой.
Чай чуть не расплескался. Новость действительно была неожиданной. И если учитывать тот факт, что сообщить ее Салеев смог только в приватной беседе, к ней прилагались какие-то проблемы.
- И в чем трудности? - спросил Пасечник.
- В том, что задержали на территории Рубцова. При этом сам Циммер находится у того в оперативном подчинении.
- А самое плохое? - уточнил генерал, понимая, что это только вступление.
- Самое плохое в том, что Крамцов, как выяснилось, знаком с самим Рубцовым. И они уже пообщались. И тот вполне однозначно может потребовать оставить того в покое. Спорить нам на его земле... незачем и нечем, так скажем.
В этом Салеев был прав, на чужой земле, да еще и не на вражеской, быковать было бы мало того что неприлично, приличиями и пренебречь допускается, если очень надо, но и опасно. А учитывая стратегическое положение территории «кремлевских», можно было с того момента навсегда плюнуть на самостоятельную речную торговлю, если дело дойдет до драки. Перекрыть проход труда не составит вообще никакого, из чего получалось, что все козыри были у Рубцова.
- А зачем нам сейчас вообще Крамцов? - спросил Пасечник, обращаясь сейчас к самому себе. И сам же себе и ответил: - Он может подтвердить или опровергнуть то, что мы узнаем от Тимохина. Хотя бы часть информации. Так?
- Так. - кивнул Салеев. - Только это еще не все - с Крамцовым люди из «Шешнашки», эфэсбэшник и ученый. Если бы их взяли тихо, можно было бы пренебречь, но сейчас, когда половина области уже обо всем знает...
- А почему тихо не взяли? - жестко глянул ему в глаза генерал. - И почему моих не привлекли?
- Ваши уже все сделали, что могли. - усмехнулся Салеев. - На моей памяти операцию круче еще никто не проваливал, да еще с такими потерями. Пусть хотя бы раненых доставят, все какая-то польза. А по поводу «тихо взять»... Пробовали проводить задержание вооруженных людей, двигающихся на бронетехнике? Ну там на светофоре остановить, дверки резко открыть...
Пропустив откровенную издевку мимо ушей, Пасечник спросил:
- А навредить чем может?
- Если просто изложит историю похода наших сил в области - вреда будет выше головы. - хмуро сказал Салеев. - Тот же Рубцов начнет живо интересоваться, за каким хреном мы ему бандитский край по соседству организовали.
- Это верно. - кивнул Пасечник. - Это вопрос неприятный, и хуже всего то, что много свидетелей есть. Подтвердят, что наш отряд там хулиганил. Правда, тот же Крамцов может снять с нас подозрения в организации Катастрофы. Он ведь наверняка на взрыв все относит.
- А ты?
- А я уже нет, если честно. - вздохнул генерал. - Есть мнение, что Катастрофа куда более рукотворна. Ну да ладно, это мы выясним, ясно с кого спрашивать. И все же, что делать будем, учитывая, что лучше всего нам бы указанных лиц тихо похоронить, да возможности нет?
- Предлагать какую-то сделку. - четко сказал Салеев. - И не пытаться слишком ловчить. Если попытаемся сыграть в открытую, то можно еще что-то исправить. И сохранить нормальные отношения с Рубцовым, что сейчас становится одной из основных задач. Надо связываться. А вот что можно предлагать Крамцову...
- Да что угодно. - пожал плечами Пасечник. - Начиная от денег... ну, эквивалента в ценностях, и заканчивая должностью...
Он хотел сказать «Домбровского», но вслух произносить не стал. Салеев и так все понял. Пасечник же закончил:
- ... Или и тем и другим. Надо только свою историю подправить. Сочли его инициатором убийств в институте, Оверчук покойный, мол, успел позвонить, искали... ну и дальше по сюжету. В общем, звони Главному, договаривайся о встрече.
Сергей Крамцов, партизанский командир.
31 мая, суббота, вечер.
Сначала все было понятно и очень плохо - нас взяли «фармкоровские». Без возможностей рыпнуться, без вариантов спастись. Наручники, охрана, удивительно плохие перспективы на будущее. Затем четкая и плохая картина стала распадаться на куда менее четкую, но уже и не такую плохую.
Когда в поле зрения появился бандит Валера с небезызвестного Базара, я сначала подумал, что у меня галлюцинации от несильного, в сущности, удара головой о землю, или от жары, потому что ему точно было здесь не место, но Валера оказался вполне вещественным, материальным. Все такой же здоровый, мордатый, в разгрузке поверх майки и камуфляжных штанах с кроссовками. Ну и «витязь» уже знакомый на плече. А рядом с ним, хоть это вызывало куда меньшее недоумение, оказался Рубцов Сергей Владимирович, глава группировки «кремлевских», тот самый, с кем мы имели счастье пообщаться на крыше одной гостиницы в городе Нижний Новгород и который даже предлагал мне поработать у него. И вот этот самый Рубцов окончательно спутал все карты в том раскладе, что сложился у меня в мозгу, откровенно за нас вступившись.
Послать его, к счастью, не могли, не та ситуация. Другое дело, что я не поверил в долговечность добрых намерений Сергея Владимировича, и был просто счастлив и благодарен за то, что тот действительно потратил немало времени на прояснение ситуации. Взволновал его не сам факт нашего пленения, насколько я понял, а то, что «фармкоровские» были здесь по приглашению, и вдруг неуместно расслабились, начав кого-то задерживать на чужой земле без согласования с тутошними главными. На его места я и сам бы вышел из душевного равновесия.
