— Почти, — опять почти не размыкая губ, отозвался тот, и вдруг черты его лица расслабились — он устало спросил: — Что тебе от меня надо, Страхов? Поиздеваться пришёл или, может, родительского опыта набраться?
— Поговорить. Я сказал уже.
— О чём? О вчерашнем? Может, интересуешься, зачем я это сделал? Я не знаю, понятно? — Цезарь широко развёл в стороны руки. — Ты меня бесишь одним своим присутствием, вот как сейчас. Я просто беру и делаю. Не раздумывая, не продумывая. Попал, не попал, мне без разницы. Очухался твой программист?
— Ещё бы нет. Всё пытаешься возродить в себе подлость, а не выходит? — хмыкнул Рэкс. Цезарь, скривившись, промолчал и опустился обратно на скамейку.
— Тебе не понять, — бросил он. — Ты последовательный. Все вы, Страховы, такие. В вашем светлом царстве из президента в президента всё одинаково.
— Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься. Кстати, знаешь, кто теперь оперативный руководитель нашей группы, выражаясь понятным тебе языком? Твой дядя.
— Лемм? — изумился терас. — Какого чёрта?
— Кто б знал. Я сам с ним только сегодня познакомился, вы похожи. Внешне. Больше от истинного Шштерна я в нём ничего не увидел. Ни присущей вам подлости, ни повышенного самомнения. Впрочем, — Рэкс заложил за спину руки и прищурившись глянул на Цезаря, — в тебе в этом плане тоже что-то поломалось.
Терас лишь отмахнулся. Не дождавшись ответа, хорон продолжил говорить:
— И ещё хотел спросить кое-что. Тогда, три года почти назад… как так вышло, что все твои дружки-наркоманы после моего парализующего газа уснули, а ты нет? Он косит всех без исключения, пусть и ненадолго. Раньше за вашей фамилией этого замечено не было.
— А это моё личное, — осклабился Цезарь. — Благодаря тебе я открыл в себе кое-что новое. Запиши себе в дневник достижений.
— Добро пожаловать в клуб генетических мутантов! — Рэкс потряс ему, снова ошарашенному, руку. — Ну, теперь я узнал всё, что хотел. Встретимся ещё.
Он махнул Цезарю, неподвижно смотревшему на него, и неспешно зашагал дальше по парку. Лимит странных — а некоторых и катастрофических — событий на сегодня определённо себя исчерпал, значит, можно наконец позвонить Леде и расслабиться.
* * *
Когда Цезарь после совершенно измотавшей его дневной прогулки почти сбежал от жены на работу и вошёл в свой кабинет, его напарник, эрбис Хант, сидел за компьютером и со скоростью молнии вбивал что-то на клавиатуре. Эрбисы от терасов отличались разве что чуть более могучим телосложением, преимущественно серыми волосами с более тёмными прядками и тем, что цепочка горошин пигментации на их бледной, серебристой коже была крупнее и ломаннее — а в общем, они являлись ближайшими родственниками и иногда даже образовывали пары с возможностью иметь потомство. Цезарь всегда предпочитал общаться с похожими на себя, поэтому положительно оценил решение начальства дать ему в напарники эрбиса. Да и во взглядах они в основном сходились.
— Опять пытаешь код? — поинтересовался терас у напарника, и тот отмахнулся, даже не поворачиваясь.
— Не, прошлый я уже запытал до смерти, нечего с него теперь взять. Общаюсь тут с одним «хакером» наподобие меня.
— О, вступил в кружок по интересам? — Цезарь устало опустился в своё. — И о чём разговаривают гении-программисты?
— Сегодня, например, о вирусах. Я создал один, отослал ему на трепанацию. Знаешь, если бы такой запустить к нам в машины, мы бы тут половину архивов потеряли. Теперь вместе пытаемся придумать таблетку, и, хотя он не глупее меня, пока не выходит.
— Ну надо же. Ты хочешь его завербовать?
— Делать мне больше нечего. Он уже в ГШР, — хмыкнул Хант, и Цезарь с изумлением воззрился на него. Но, прежде чем он успел задать какой-нибудь глупый вопрос, эрбис повернулся к нему и с сарказмом во взгляде склонил набок лохматую голову.
— Да, вот такой я бунтарь, — с удовольствием проговорил он, ожидая реакции тераса.
— Хоть сейчас на расстрел, — поддакнул Цезарь и откинулся на спинку кресла, закладывая руки за голову. — Сколько даёшь мне времени, чтобы тебя сдать?
— Между нулём минут и одной секундой! — рассмеялся Хант. — Я же не просто так тебе рассказал. Я знаю, что ты меня не сдашь.
— Это да…
— Ты иногда такой странный. Вроде истинный фанат Аспитиса, а резать всех встреченных гэшээровцев не бежишь… Ну разве что одного. И то так и не поднялась рука.
— Почему же, поднялась.
— Как-то не очень высоко. А поднялась бы повыше, будущая угроза нашему Управлению в виде Рэкса Страхова давно бы перестала существовать.
Борясь с ощущением того, что сегодня главным героем дня является Рэкс, Цезарь состроил пренебрежительную гримасу.
— Знаешь, я почему-то уверен, что Аспитис способен разобраться с ним и всей его семейкой в любой момент. Но не разбирается же. Мне и вчера нельзя было ни по кому палить, а я не сдержался, я им там нянька, что ли, этим молокососам? Самое обидное, опять по Страхову промахнулся. Лишил их только программиста на некоторое время…
— А, так вот кто моего друга-хакера подстрелил! Ты нарочно не попал или всё-таки специально?
Очередное потрясение за день — от резкого движения Цезарь чуть не свалился назад вместе с креслом. Выровнявшись, он вцепился в подлокотники и уставился на хитро улыбающегося ему Ханта.
— Ты… можешь выйти на Кита Гасспарова?!
— Ага. Я вообще много чего могу. На голове стоять, к примеру, — в подтверждение своим словам эрбис спрыгнул со своего места и прямо посреди кабинета сделал стойку на руках — на запястья посыпались его множественные браслеты, среди них один заметный, со скалящимся пиратским черепом — и, отпустив руки, закрутился на голове. Цезарь наблюдал за ним скептическим взглядом, постепенно успокаиваясь.
— Ты вообще представляешь, какую я получу премию, если сейчас повяжу тебя? — задумчиво проговорил терас. Хант встал на ноги.
— Примерно, — хмыкнул он. — Но на эту тему я уже всё сказал. В какой-то из витков моей жизни мне повезло и ты счёл меня своим другом. Практика показала, что друзей ты не предаёшь. Ещё вопросы?
— Никаких…
— Так ты специально промахнулся?
Цезарь пожал плечами.
— Сам до конца не знаю. Стрелял, конечно, я в Рэкса, он как раз находился на нужной прямой. Но, наверное, стоило подрассчитать траекторию получше. Может, судьба?
— Может, — легко согласился Хант. — Как у тебя дома?
— Громко, — Цезарь поморщился. — Клео постоянно вопит и плачет, Мария ходит из-за этого дёрганая, нервная, скажешь ей слово, а она виртуозно обматерит в ответ. Причём с кумушками своими и остальными… прохожими — ангелок с белыми пёрышками. Спасибо, что можно ночевать на работе. Вот же угораздило нас тогда…
