А затем, медленно поднимая руки в стороны… я начал сворачивать весь город в кольцо.
Казалось, словно поднимаются края самой реальности, а целые улицы и районы начинают образовывать кольцо, вокруг всей центральной площади и тысячи людей на ней.
Не было ни шума, ни грохота. Ничего не ломалось. Опасности от этого никакой не было, ибо это лишь оптический трюк — люди никогда не окажутся вниз головой, ибо там, где стоит человек — всегда центр притяжения. Это — та же реальность, просто пропущенная через моё видение.
Но люди всё равно падали. Кто-то кричал. Кто-то едва держался в сознании.
Видя, как целый город сворачивается в трубу, и над тобой нависают монументальные здания, тебе начинается казаться, что весь мир сейчас рухнет прямо тебе на голову.
«Капец, Нолан гений»
Это я нагло украл из «Начало».
Я пытался провернуть подобное ещё в лесном домике, но тогда не получалось — мотивации, видимо, не хватало.
Да и не сказать, что это такой уж крутой трюк — им никак не навредить, да и постороннему человеку привыкнуть нетрудно.
Но выглядит эффектно, и этого достаточно.
Я расслабился, опустил руки и начал медленно возвращать всё как было. Несколько секунд, и всё вернулось в норму.
— Доволен? — спросил я упавшего на жопу японца.
Секунда тишины. Молчание.
А затем началось…
— "ОН ВЕРНУЛСЯ! ВОРТЕКС ВЕРНУЛСЯ!"
— "НАШ БОГ СНОВА С НАМИ."
— "ВОР-ТЕКС. ВОР-ТЕКС!"
— "БОГ СНОВА С НАРОДОМ СЁГУНАТА."
И я исчезаю, оставив Токио на растерзание толпы.
Сёгун стоял на балконе своего дома и наблюдал за этим вживую.
— Я думал нам конец, — хмыкнул он, припоминая сворачивание района.
— Я очень старался, чтобы нет.
Странное чувство, когда вот стоишь рядом с правителем опаснейшей страны и говоришь с ним не просто на равных, а как человек на ступень выше.
Какой-то сюр. Так не бывает — мне кажется, я должен подбирать слова и думать, чтобы не ляпнуть лишнего.
Но… нет.
Это Сёгун должен думать, как себя вести рядом со мной.
— Весь мир теперь знает о вашем возвращении, — произнёс Миямото после минуты молчания, — Что дальше, господин?
— Африка и Европа, — без промедления ответил я, — Пора вернуть мою оставшуюся силу, — сжимаю кулак, — И пора уже раздать старые долги.
Глава 5
— Что дальше? — спрашивал я, перекусывая на ходу и допивая уже второй стакан кофе.
— Сейчас по плану интервью возле главной токийской башни, — говорила гекконодевочка, едва за мной поспевающая, — Долго отбирали. Будет два телеканала Европы, один Коалиции, один Африки, три Империи. Также независимые журналисты — штук пять. Скорее всего блогеры.
— Группа реагирования на случай прорыва монстров готова?
— Лучшие из лучших. Все обладают телепортом, — кивнула девушка, теперь уже одетая в юбку, рубашку, и завязавшая волосы в хвостик.
— Никто не должен узнать, что рядом со мной опасно, — мимо пробежали люди, — Появляются монстры — моментально избавляетесь. Ясно?
Она кивнула и едва не врезалась в ещё одну группу пробежавших мимо японцев, которые нас даже не замечали.
Суета, суета, и ещё раз суета. Все бегали, орали, что-то делали, и лучше всего это было заметно по конференц-залу, где мы сейчас и находились.
После моего появления наружу повылазили не только проблемы организации фестиваля, но и всё, что касается закулисья политических игр: утверждение моих документов, утверждение чужих документов, организация интервью, разработка моего маршрута, пропаганда моего появления по телеканалам — всё это и миллион других вещей запустились буквально одновременно, а потому и неудивительно, что механизм едва справлялся.
— Костик, сладость ты моя! — из конференц-зала вышел огромный лысый бугай в розовой шубе и в сутенёрской шляпе, — Божечки, я так рад тебя видеть!
Он меня обнял, поднял в воздух и от счастья даже покрутил.
— Евгений?! Что вы тут забыли? — меня поставили обратно.
— Да наших, Европейских, перенёс.
— Вижу с вами всё хорошо. Я тоже рад вас видеть, — улыбнулся я возвращению старого, бесспорно гетеросексуального, товарища, — Останетесь?
— С радостью бы, но дела, — он вздохнул, — У рода Семюр-ан-Брионне, с которым я напрямую сотрудничаю, дочка пропала. Не могу на месте усидеть.
— А, ну тогда удачи.
— И тебе, сладкий, — он отошёл от двери и начал исчезать, — Тебе… она понадобится.
Женя исчез, а у меня в голове всё ещё эхом стояли его слова.
«Да… удача мне понадобится», — я останавливаюсь перед дверью, вздыхаю и, собравшись с силами, захожу в конференц-зал.
Людей немного — ровно столько, о ком предупредила помощница, плюс сотрудники.
Но боже, как давил их взгляд. Эти хищные до информации и инфоповодов глаза, только и ждущие, что ты обосрёшься. Любое слово, любая неверная фраза может порушить весь авторитет и усложнить не то что политическую деятельность, но и всю последующую жизнь.
Мозг должен работать так же быстро, как и в битвах.
Ведь интервью с этим десятком людей — и есть битва?
— Благодарю за визит и ваше внимание, — я сел за стол, на котором был микрофон, стакан воды и небольшой экранчик связи с Сёгуном и командой, — Что-ж… давайте начнём.
Ждать не пришлось — какая-то девушка с первого ряда, похожая не беловолосую француженку, подняла руку, представилась и дождалась разрешения спрашивать.
— Правительство Сёгуната, люди, да и вы сами час назад утверждали, что являетесь настоящим Богом. Какой религии вы принадлежите? Буддизм? Христианство?
— Никакой. Точно так же, как и некоторые считают Маркуса Рейвиля богом и едва ему не поклоняются — я сильное существо, сотворившее много дел, — с уверенностью ответил я, — Просто я намного раньше появился.
— Это сильное заявление, и проверить мы его, конечно, хотим, — наглая девочка не успокаивалась, — Тогда что делает вас богом?
— То же, что и любого другого — вера людей. Ну и сила, конечно же. Следующий.
Девушка насупилась, но ворчать не стала — села обратно и дала возможность подняться другому.
Азиат. Имперец, полагаю. На бейджике написано Йошида Распутин.
— Ни для кого не секрет, что и Маркус, и Эстер, будучи сильнейшими независимыми магами, обязаны попадать под мировой закон регулирования магической деятельности. Они его подписали, и они его соблюдают. Более того, у каждой страны есть средство по сдерживанию хотя бы одного из них, в случае опасности. Господин Вортекс, согласны ли и вы подписать этот документ?
— Маркус и Эстер — свободные маги. У них даже гражданства нет, насколько мне известно. Поэтому и регулировать их должна мировая доктрина. Я же — гражданин Сёгуната. Вопросы моего регулирования, пожалуйста, направляйте прямиком сёгуну Миямото. Следующий.
Ищут, суки. Ищут желтуху, чтобы без опасности для себя очернить и меня, и Сёгунат. Представляю какой фурор могла бы произвести новость: «Самопровозглашённый бог не отрицает, что может вредить людям». Здесь и инфоповод рожать не нужно — я сам его дал.
Но нет, сучары. Такого вы от меня не получите. Я уверен в скорости своего мышления и команде объединённого разума по ту сторону мониторчика. Только вот…
Моя уверенность чуть не вышла мне боком.
В один момент, после очередного вопроса, я чуть не испортил себе всю оставшуюся жизнь.
— Невозможно не заметить ваше сходство с учеником Первой Московской Школы — Константином Россом. Скажите, это вы?
Я уже почти ответил «Да». Почти признался, что пропавший многообещающий ученик — это действительно я.
Но потом…
«Ты ведь, сука, пойдёшь мою семью донимать, да?», — осознал я, сжимая кулак.
Завтра я проснусь мировой звездой. И если все узнают, что я — тот самый Костя, — то все узнают и о моей семье, ведь Вика тоже прославилась благодаря турниру юниоров, и она ни раз упоминала меня как источник вдохновения.
