стоящих позади.
Треск. Такой резкий и громкий, что несколько человек, стоящих к сцене ближе всего, дёрнулись.
— Нефрит, кажется, так, госпожа Рюдзин? — с каждым ударом парень становился всё уверенней. — Удивительно прочный камень. Из него даже делают ножи…
Удар наносился за ударом, и не нужно было особо приглядываться, чтобы увидеть, как он красивой статуи отлетают небольшие частицы, стёсываемые его ладонями и ступнями.
—…говорят, нефрит почти невозможно расколоть…
Вот отлетела кисть руки статуи.
—…почти.
Удары молотили по некогда прекрасной фигуре, медленно превращая её в груду нефритового лома. Я чуть поморщился. Не мог найти другой объект для уничтожения, что ли? Кто-то старался, делал…
Ха. Понятно, почему старуха Рюдзин не берёт парней в обучение. Это ведь только первый из целой толпы, а сотня-другая таких молодчиков за ночь, пожалуй, уработают помещение так, что наутро здесь потребуется капитальный ремонт.
Другие зрители, впрочем, тоже были не в восторге от действий парня. Я покосился по сторонам, вслушиваясь в негромкие разговоры рядом со мной.
— И это всё? Простое укрепление тела? Как будто здесь хоть кто-то так не может. Кто его сюда пустил?
— А чего ты ждал? Он всего лишь D-ранговый. Мелкий род, мелкие замашки.
— Я знаю ребят из мелких родов, которые могут показать навык в десятки раз лучше. Он правда решил здесь кого-то этим удивить?
Я выудил из памяти слова старика Горыныча. Ранг D? Уровень вышибалы по местным меркам. Массовка в уличной драке, которой лучше не соваться к серьёзным ребятам. Да уж, пожалуй, «комментаторы» правы.
— Это же наследник того рода… забыл фамилию. Шестёрки Распутиных, ага?
— Понятия не имею, впервые вижу этого каратиста. Но если он и правда вассал Распутиных, это многое объясняет.
— Ха!.. Многие последователи Распутиных пытаются быть как они и идти по пути внешнего укрепления тела. Вот только для этого нужно иметь Силу как у Распутиных, или так и останешься просто… каратистом.
Я перевёл взгляд обратно на парня. Лицо того покраснело; было видно, как тот сосредоточен на своём занятии. Наконец, он выдохнул — и опустил руки. Костяшки слегка покраснели, но на этом всё — ни царапин, ни ссадин. Он повернулся к собравшимся, и на его лице повисла кривая всё та же улыбка.
Госпожа Рюдзин первой начала аплодировать — негромко и сдержанно; впрочем, и раздражение в этом взгляде уловить было совсем несложно. Затем аплодисменты подхватили и остальные, но, разумеется, бурных оваций не было. Так, знак вежливости и не более.
— Начало положено, — старуха говорила негромко, но даже без микрофона её слышали все окружающие. — Кто-нибудь ещё? Без порчи имущества школы, если несложно.
Вежливый сарказм в её голосе уловили все; сходящий со сцены каратист на долю секунды запнулся, теряя свою улыбку — и вместе с другом быстро удалился куда-то в сторону дверей. Переодеваться? Или решил покинуть мероприятие, пока его не заставили платить за статую?
Пару секунд я следил за ним, а когда снова повернулся к сцене (по пути зацепив глазами всё ту же девушку, что сидела и продолжала помешивать ложечкой чай), по ступенькам уже всходил другой человек.
Парень, решивший выступить вторым, по крайней мере, не натянул на себя кимоно, да и нервы свои показывал не так сильно.
— Карате? Серьёзно? — хмыкнул он, поднимаясь. — В школе азиатских боевых искусств?
Вслед за ним поднялись ещё трое — то ли друзей, то ли подчинённых. Кстати. А почему лицо этого паренька было мне так знакомо? Нет, его самого я, вроде бы, не видел, но он мне определённо кого-то напоминал. Но кого?
— Виктор Медведев? Ого, а это заявка на победу, — заметили неподалёку от меня.
Медведев? Точно, вот на кого он похож — на Илану Медведеву, которую я всего полдня как оставил вместе с Ратибором Горынычем. Брат, кузен? В лице угадывались семейные черты.
Он встал на сцене с уверенным видом; трое его товарищей построились напротив.
— Как все вы знаете, — заметил Медведев, — у того, кто обладает Силой, есть два основных пути: внешнее укрепление силы или внутреннее. Первое мы с вами только что видели; жаль, конечно, что его не смог показать нам сам наследник Распутиных, так удачно вышедший из комы накануне открытия школы и, по слухам, вошедший в неё обратно…
По толпе пробежала волна негромких смешков.
— Ну, а клан Медведевых всегда делал ставку на внутреннее укрепление силы, — подытожил Виктор, выбрасывая руку вперёд.
…первого из помощников Виктора снесло, словно ураганом. Пролетев метров пять по воздуху, парень грохнулся об пол и пронёсся ещё столько же по инерции. А Медведев, тем временем, уже вскидывал руку вверх, подбрасывая к потолку другой «живой снаряд».
Внутренняя сила? Ну, да. Медведев не касался своих соперников, стоя на другом конце сцены. По сравнению с каратистом, он действительно смотрелся неплохо, тем более, что талант у парня явно был.
— Блин, так нечестно! — простонал кто-то сбоку. — А-Ранг, да ещё тренирующийся с детства. После него кто угодно будет выглядеть посредственностью!
— Медведевы давно метят в дамки, — заметили с другой стороны. — Третий род Москвы после Распутиных и Суворовых. Учитывая, что Распутины даже не явились сюда, а Суворовы…
Короткая пауза. Так что там с Суворовыми? Я что-то упустил?
—…почему мне кажется, что через годик-другой именно Медведевы будут тут всем заправлять?
Я внимательно следил за тем, как Виктор Медведев, молча и даже не напрягаясь, швырял своих ассистентов по сцене. А они не перехваливают его?
Бесспорно, парень был силён, уж точно лучше смехотворного каратиста. Три его товарища летали, как тряпичные куклы, и только то самое пресловутое укрепление тела, похоже, не давало им переломать все кости в теле.
С другой стороны, Медведеву определённо не хватало филигранности. Сносить телекинезом всё на своём пути он бы мог, а вот использовать его для точных и осторожных движений — едва ли.
Я побарабанил пальцами по колонне. Нет, на лидера не тянет. Виктор Медведев — крепкий хорошист. Опасен в качестве врага, хорош в роли союзника, но при этом в помине не является серьёзной угрозой.
Интересно, что думает об этом госпожа Рюдзин?
Последний взмах рукой — и Виктор спокойно остановился у края сцены.
— Госпожа Воронцова, — чуть наклонил голову, заметил он. — Хотелось бы посветить эту демонстрацию вам.
Проследив его взгляд, я слегка поднял бровь. Похоже, госпожа Воронцова, в которой он обращался — та самая девушка с чайной ложечкой, которая заинтересовала и меня. Похоже, не последний человек здесь.
На лице Воронцовой пару секунд играла улыбка, настолько вымученно-вежливая, что это дошло даже до Медведева; затем она коротко переглянулась с госпожой Рюдзин — и отложила в сторону свою чайную чашку.
Раздались запоздалые хлопки. Люди действительно
