оправдался. Пятая стрела не сгорела, а вонзилась в тело балта.
Тот закричал и тут же замолк – Андрей, уже отбросивший лук и выхвативший меч, ударил всего один раз, коротко, почти без замаха, наискось в голову.
Тут же наклонился, бегло осмотрел тело, оттянул ворот кольчуги – ничего похожего на амулет. Видно, заговорен был мертвец. Дело, конечно, редкое, но не такое уж необычное.
А киевляне тем временем добивали оставшихся нападавших.
Андрей лезть в бой не стал – было неясно, поняли ли киевляне, что он свой, – только отметил еще одну странность. Вместо того чтобы прорываться к лесу, наемники стали сражаться еще более отчаянно.
Казалось, что их цель – умереть, но добраться до монаха. Его только сейчас заметил Андрей.
Раньше тот, вероятно, сидел в центре круга, образованного киевлянами, теперь же поднялся и что-то кричал – то ли молился, то ли, скорее, сыпал оскорблениями в адрес врага.
Монах выглядел еще старше, чем дед, встреченный перед лесом. Был он высок, при этом крайне худ – пергаментная кожа без единого волоска обтягивала скуластый череп. На шее монаха на серебряной цепочке висело что-то в кожаном мешке – вероятно, амулет, цель Андрея.
Тем временем в живых остался всего один нападавший.
– Живьем берем! – закричал Ратибор.
Услышав слова гридня, последний воин быстрым коротким движением рассек себе горло и рухнул замертво.
– У, сволочь! – сплюнул гридень, устало опуская окровавленный меч, затем отвернулся и уставился на Андрея, все так же стоявшего у дуба и даже не собиравшего уцелевшие стрелы. Сделал несколько шагов, предостерегающе выставляя перед собой меч.
Андрей не двигался.
– Стой, добрый воин, где стоишь! – крикнул гридень, подошел еще ближе, всмотрелся и изумленно воскликнул: – Хват, ты ли это?!
– Здравствуй, Ратибор, – кивнул Андрей, делая шаг навстречу.
Хрустнули кости – гридень заключил в объятия старого товарища. – Сколько же лет прошло? Два? Три? Нога-то твоя как? Я-то думал…
– Плохо нога, – не соврал Андрей. – Вот езжу по свету, лечение ищу. Всю Русь объездил – теперь на запад путь держу.
– Сам Бог нам тебя послал… – Ратибор обвел поле боя взглядом. – Если бы не твоя помощь – не сдюжили бы…
– Как же вас это так поймали? – Андрей еще раз сосчитал тела. Пятеро отроков лежали, убитые стрелами.
Ратибор сплюнул, почему-то оглянулся на монаха, помогавшего перевязывать раны.
– Он накаркал, пень старый, отец Алексий, чтоб его… Всем остальным отрядам крепкие умом да телом достались, а мне – вот этот, да без волхва еще. Я каждый день боюсь, как бы не помер в дороге дед, да, знаешь, не понимаю: коли помрет – горевать буду или радоваться. Язва он та еще – все ему не так, все ему не то. Порой требует, чтобы встали на ночлег, не проехав и часа, а порой гонит нас – быстрее да быстрее. И с первого дня талдычит – зло рядом, зло близко… Ночевали давеча в селе одном, так он полночи меня донимал – мол, слышишь, гридень, на сеновале черти сидят, нас схарчить думают. Иди проверь, ты ж главный…
– И что, сходил?
– Сходил. Пастушка местного с девки спугнул…
Андрей охотно рассмеялся, но затем вновь посерьезнел:
– Но как вы все-таки в засаду-то попали?
– С утра дед твердил, мол – берегитесь, воины, берегитесь, ворог рядом! Мы его сначала слушали, но после того, как честных купцов напугали, всех галок да воронов с деревьев посгоняли, слушать прекратили. Ну и устали за день – немудрено, если на любую тень с мечом кидаться. Вот, – гридень с сожалением кивнул на тела, – головные мои и не заметили засаду. Тебе дед небось начнет твердить о мороке, о колдунах, ты его не слушай… Парни растяпистые у меня впереди ехали, вот и проспали. Теперь вечно спать будут, – грустно добавил он.
Андрей, помнивший заговоренного балта, скептически хмыкнул, но ничего говорить не стал. Видимо, к охоте за амулетом присоединилась еще одна сила.
– А вот кто на нас напал – это вопрос, – продолжал Ратибор. – Не тати это были – воины, и неплохие. Жаль, никого в полон не взяли. Видел, как этот, последний, мечом себя полоснул?
– Видно, амулет княжеский кому-то больно нужен… – осторожно предположил Андрей.
– А ты откуда… ну да, слухами земля полнится: видно, весь мир уже знает, куда и зачем мы едем! Вовремя ты, Хват, на запад подался, дела лихие у нас в Киеве грядут… А знаешь что, Хват…
Андрей затаил дыхание.
– Ты в германские края, небось, едешь? Путь туда неблизок и дорог…
– Если, Ратибор, тебе помощь с отрядом нужна – не откажусь, – договорил за гридня Андрей.
Гридень расцвел в улыбке:
– Спаси тебя Бог, Хват. Ты с нами до Берестья и до Владимира доберись – надеюсь, найдем там избранника да назад повернем. А тебе, друг мой, не сомневайся, за помощь – заплачу, как полагается.
Андрей был доволен. Все получилось наилучшим образом. Простодушный Ратибор даже не задался вопросом, а с чего бы так удачно старый товарищ подоспел к битве?
Пока собирали тела павших киевлян, пока перевязывались да вырезали стрелы, – прошел последний светлый час. Дальше тронулись уже затемно. Обыск тел нападавших ничего не прояснил, было решительно непонятно – кто они и зачем им был нужен амулет.
Андрей ехал в середине небольшой колонны, рядом с монахом.
Некоторое время тот изучал нового участника отряда, затем одобрительно покивал. Вид Хвата внушал уважение: статный, крепкий, волосы и небольшая борода цвета вороньего крыла. Кольчужная рубаха, меч, щит, лук, небольшой топорик на поясе.
Наконец, вероятно решив, что новичок достоин разговора, Алексий обрушил на Андрея град вопросов:
– А что за рана у тебя, воин? Слыхал я, Ратибор про ногу что-то спрашивал? А звать-то тебя Хват, верно? А раз тебя Хват зовут, то ты зови меня отец Алексий – так меня греки крестили, а как до этого звали – то секрет большой! А Ратибора-то откуда ты знаешь, воин Хват?
Казалось, монах может задавать вопросы бесконечно.
Андрей откашлялся, прервав словоохотливого старика.
– Рана у меня от аспида болотного, – начал отвечать он по порядку. – Два года назад под Черниговом тварь эта завелась, князь охоту объявлял на нее. Там, на охоте, и с гриднем вашем познакомился – тот из Киева приезжал специально.
Андрей не стал упоминать, что пропустил укус, спасая Ратибора от аспида. Главное, чтобы Ратибор об этом помнил.
– И что, плохая рана-то?
– Плохая, – не соврал Андрей. – То затянется, то опять раскроется. Много где был, много чем лечил: и к лекарям знаменитым ездил, и к святым отцам, и
