Как же я скучала по тебе, ведь с момента нашего расставания прошла целая вечность!
В этот момент я услышал шум падающего тела и бросил взгляд на Леона — Мастер в позе эмбриона скрючился на каменных плитах, пожираемый живой дымкой практически черного цвета … Он почти не подавал признаков жизни — лишь по тому, как медленно вздымалась его грудная клетка, можно было определить, что Триданы еще не убили моего спутника.
— Мастер …, — тихо позвал я, а потом, из последних сил, прохрипел. — Леон!!!
Но он лишь слабо шевельнулся в ответ и сделал попытку приоткрыть веки. После этого его нижняя челюсть отвалилась вниз — тонкая струйка крови стекала на пол. И словно она ждала именно этого момента, Тьма хлынула в раскрытый рот Леона! Тело Мастера неестественно изогнулось, и, издав глухой стон, он исчез, накрытый клубящейся Тьмой …
— Вы … вы …, — я с ненавистью взглянул на Светоча и его сестру.
Губы перестали меня слушаться, поэтому я не закончил фразу, исполненную праведного гнева. Светоч продолжал холодно смотреть на меня — в его взгляде хохотала Смерть. В этот момент Мирис коснулась плеча своего брата:
— Эдей, я думаю, что мы не будем спешить? — она томно улыбнулась и плотоядно взглянула на меня. — Не убивай их … сейчас.
Эдей с неприязнью взглянул на нее и нахмурился.
— Что у тебя на уме? — с долей раздражения спросил он сестру.
Мирис легко коснулась пальцами его волос, отбросила прядь, упавшую на глаза брата, и задумчиво произнесла:
— Кто знает, дорогой брат, возможно — они нам еще пригодятся …, — она требовательно взглянула в его глаза. — К тому же, я считаю, что заслужила небольшое … мм, развлечение. Не забывай, именно я помогла тебе в роковой момент определить исход этой битвы! Не будь меня — твои останки украшали бы сейчас пол тронного зала!
Эдей практически с ненавистью взглянул на нее. В какой-то момент у меня сложилось впечатление, что он ее ударит. Но, погасив этот порыв, Светоч попытался улыбнуться и тихо произнес:
— Будь по твоему … Только не советую затягивать с этим. Я не думаю, что Грэйтс и наш дядя чем-то могут быть нам полезными …
Не знаю, быть может это мне показалось, но в его тоне и взгляде явно сквозила ревность …
— Кто знает, дорогой брат, кто знает …, — задумчиво произнесла Мирис.
Эдей еще раз с ненавистью взглянул на меня, а потом повернулся и медленно побрел в сторону выхода из зала.
— Надеюсь, мне не придется беспокоиться по поводу содержания этих опасных пленников? — бросил он, удаляясь, через плечо.
— Конечно, дорогой! — откликнулась Мирис и, бросив в мою сторону взгляд, облизнула полные губы. — Мог бы и не спрашивать …
Как только его шаги стихли, Мирис приблизилась к нам с Леоном и, скрестив на груди руки, замерла в задумчивости.
Все то время, пока брат и сестра решали нашу участь, я отчаянно пытался «достучаться» до своей Мощи — она молчала … Я, в который уже раз, проклял невозможность обладания навыками Алекса Грэйтса. Складывалось ощущение, что сила Хаоса является лишь в тот момент, когда посчитает нужным, а мне, во что бы то ни стало, нужно было повелевать ею! Ведь как было бы замечательно, если бы еще минуту назад я смог осуществить перевоплощение, подобное тому, когда я разорвал в клочья Странника Запределья, или как там его … Произойди подобное сейчас — мы с Леоном не были бы в столь плачевном положении! И все было бы закончено — угроза вторжения в Хаос, череда смертей среди посвященных, необъяснимые и пугающие происшествия — вообще вся эта канитель, связанная с треклятыми отпрысками Карла Тридана! И я тогда со спокойной душой смог бы заняться, наконец, своим единением с Мощью! А теперь вот как?!
Я с ненавистью взглянул на клубящиеся потоки Тьмы, обхватившие меня по пояс и с отвращением содрогнулся. Злость и гнев буквально клокотали у меня внутри. Какого черта молчит моя Мощь?! Какого черта Леон, являющийся экспертом в области применения Искусства, валяется здесь на полу, поверженный этими магами-профанами?! Или …
Я замер, до глубины души потрясенный очевидным фактом … Если уж Леон, со всеми своими навыками, не смог противостоять своим свихнувшимся родственникам, то что мог сделать я?! Что смогут противопоставить им другие посвященные Хаоса?! И еще … Триданам явно удалось заблокировать, по крайней мере — в широком спектре применения, как Мощь Леона, так и мою. Ведь навыки Алекса Грэйтса не раз выручали меня в критических ситуациях, а здесь … Что уж говорить про Леона — уж он-то любому посвященному мог дать фору в области применения Искусства!
Я окончательно запутался и никак не мог понять решающий фактор нашего разгромного поражения …
Тем временем, Мирис вышла из состояния размышления и взмахнула рукой — я почувствовал, что объятья сковавшей меня Тьмы ослабли. Где-то в груди слабо шевельнулась надежда … Я сделал попытку пошевелиться, но тут же осознал, что глубоко недооценил прекрасную противницу — я по-прежнему не мог сдвинуться с места. Словно прочитав мои мысли, она с сарказмом произнесла:
— Алекс, даже не пытайся! То, что здесь сегодня произошло, пока что недоступно пониманию посвященных Хаоса!
— Вот как?! — искренне изумился я.
Она лучезарно взглянула на меня — ее глаза искрились целой гаммой чувств: торжество победителя, ирония, снисходительность высшего существа и … всепожирающая похоть.
— Да, дорогой …, — кивнула Мирис. — Ни ты, со всеми своими сногсшибательными навыками и секретами, ни исполненный мудрости Леон, ни любой другой посвященный Хаоса — никто не смог бы сегодня победить в этой схватке!
— Не поделишься секретом? — это того не стоило, но я должен был попытаться.
Мирис с жалостью взглянула на меня, а потом присела рядом с телом Леона, распростершимся на полу. Она кротко улыбнулась мне, а потом погрузила наманикюренные большие пальцы в глазницы Мастера. Зрачки Леона с отвратительным звуком лопнули и медленно стекли по его щекам …
— Взять его! — охрипшим от возбуждения голосом изрекла она.
Секунду спустя я понял — к кому именно была обращена это команда — хохочущая черная пасть Тьмы повисла передо мной, а потом поглотила меня без остатка …
Когда я очнулся и с неимоверным трудом разлепил веки, то не увидел вокруг себя абсолютно ничего — все вокруг было покрыто непроницаемой завесой абсолютной тьмы. Первое что пришло в голову — меня похоронили! Особенно, после того как я вспомнил последние
