струёй, холодная, с рыжим оттенком, с едва уловимым запахом болота.
Смывая с себя грязь, я отметил, что на моей груди появились точно такие же картинки, как и на теле Гора.
«Интересно, они исчезнут при обращении?» — подумал я.
И сам себе напомнил: нельзя обращаться! Вар Брен запретил сводить эти картинки с тела!
— А неплохая ткань, — сказал Гор, разглядывая свою одежду: короткий халат (с капюшоном), едва достававший ему до середины бедер и штаны с широкими штанинами (хоть здесь не придется ходить с голыми ногами!) — все это красного цвета, как одежда вар Брена.
Я наспех обтерся полотенцем и тоже принялся одеваться (одежда удобная, но непрактичная: не для походов в Лес). Наблюдал при этом, как Гор обувается.
Такую обувь я раньше не видел. Гор обозвал ее «сандалии» — твердая подошва и несколько веревок. Какой от нее прок? Ноги она не согреет. А в теплую погоду нет смысла обуваться — так никаких денег на обувь не напасешься!
Я следил за движениями Гора, как он обматывает веревками ногу, какие узлы вяжет. Сам бы я никогда не додумался проделать с веревками такие мудреные действия. Но повторить их смог с первого раза (не без подсказок, конечно).
Сделал пару шагов. Подошва плотно прилегала к ноге. Не такая она и твердая, как мне сперва показалось — гнулась хорошо. Сандалии — обувь не для Леса, но ходить в них удобно.
— Вот мы с тобой и похожи на людей, друг Вжик, — сказал Гор.
— Только очень уж одинаковые, — сказал я.
— Считаешь, это плохо?
— Наверное, нет. Но мне не нравится быть, как все.
* * *
До сигнала на обед мы успели отнести в свою комнату мыло и полотенца.
А по дороге, осмотрели место, где оказались.
Деревянный дом в два этажа с длинными коридорами и множеством запертых дверей. Раньше он показался бы мне огромным. Таких больших я в нашем городе не видел. Но после каменных залов, в которых я недавно побывал, стены из досок меня уже не впечатляли.
По пути в свою комнату мы встретили нескольких одетых как и мы людей. В основном — мужчин. Но увидели и одну женщину — немолодую, с отеками вокруг глаз и опухшими губами. Она выглянула из-за двери, заметила нас, замерла, проводила нас взглядом. Мне показалось, что стоило лишь чихнуть, как женщина тут же спряталась бы, словно пугливая мышь.
Я широко распахнул ставни, посмотрел в окно. Яркое пятно солнца на миг ослепило меня. Я зажмурился. Приложил к бровям руку, пряча глаза от прямых солнечных лучей.
Передо мной до самого горизонта простиралась поросшая чахлой пожелтевшей травой равнина. В небе над ней кружили птицы, что-то высматривали — должно быть, хищники. Птичьи голоса доносились и откуда-то сверху, вероятно с крыши. Чириканье, но чужое, незнакомое — дома я такого не слышал. Посмотрел по сторонам. Не увидел ни одного дерева! Зелени совсем мало — все желтое, коричневое, серое. Чахлое, невзрачное.
Вздрогнул, услышав сигнал. Похожий звук получился бы, если б кто-то ударил железным прутом по огромному пустому котлу. Громкий, звонкий. Такой не пропустишь.
За дверью нашей комнаты раздался топот ног. Голоса.
Гор неохотно встал с кровати. Запахнул халат, завязал пояс. Сказал:
— Пошли, друг Вжик. Мой живот требует, чтобы мы поторопились. А я привык прислушиваться к его желаниям. Иногда мне кажется, что это он мной командует, а не я им. С другой стороны, плохого он мне никогда не советовал. Я ему доверяю. Как думаешь, друг Вжик, чем нас будут кормить? Хотелось бы… что-то питательное. И побольше! А еще было бы здорово, если б после обеда нам выдали по сигаретке. Пусть по самой дешевой — согласен и на такую. К тому же… ты не куришь, друг Вжик, а потому мне досталось бы сразу две!
* * *
Когда мы спустились на первый этаж, увидели, что вдоль невидимой линии около стены стоят шестнадцать человек. В такой же одежде, как у нас. Четырнадцать мужчин и две женщины.
Некоторые, как и мы с Гором, бриты наголо. Но у большинства на головах уже появились короткие, похожие на колючки волосы. Особенно была заметна щетина на лицах мужчин.
Среди охотников я никогда не выделялся ростом (возможно, еще подрасту). Но в отряде вар Брена выше меня оказались лишь двое: Первый (уверен, имена соответствуют месту в шеренге) и… (я сосчитал) Шестой.
Мы с Гором прошли в конец строя. Нас проводили взглядами — кто-то безразличным, кто-то заинтересованным. Молча.
Пока шел, отметил, что все в отряде старше меня.
Моей ровесницей выглядела лишь высокая голубоглазая девица (Седьмая) — симпатичная, с печальными глазами. Хотя и она, мне кажется, повидала на три-четыре зимы больше, чем я.
Спиртных ароматов не уловил: только те, какими обычно пахли люди. Из новых для меня — отметил горький запах мыла. Такой же исходил теперь и от нас с Гором.
Я стал рядом с невысоким стариком — морщинистым, с отвисшими щеками (ему не меньше, чем сорок зим!). Гор — рядом со мной. Его живот жалобно урчал.
Своих вещей в комнате мы не обнаружили. Пропал и мой узелок с продуктами, и новая одежда, и даже ложка! Чем заглушить голод мы не придумали. Что очень расстроило моего соседа по комнате. Обещанный обед Гор ждал с нетерпением.
Только мы успели занять места в шеренге, как в конце коридора скрипнула дверь. Загрохотали шаги. Четкие, решительные. Знакомые.
Я понял, что идет вар Брен еще до того, как посмотрел в его сторону.
В Лесу быстро привыкаешь узнавать, кто приближается, полагаясь на слух — так остаётся больше времени на то, чтобы подготовить засаду или сбежать.
Командир улыбался. Поравнялся со мной… вот и спиртной запах.
Вар Брен дошел до середины строя, остановился. Развернулся на месте — лицом к шеренге. Пригладил усы.
— Добрый день, бойцы! — сказал он. — Рад сообщить вам, что мы полностью укомплектовали наш отряд! Уже сейчас вас больше, чем на утреннем построении! А на вечернем — будем в полном составе! И это очень хорошая новость! Ведь уже после ужина мы приступим к ритуалу инициации! Уверен, вы ждали этого не меньше, чем я! Начнём с первых номеров. Два-три дня, и вы перестанете быть бесполезными ртами! Я буду делать из вас настоящих бойцов! Тех, кого боятся и ненавидят враги нашего клана!
Как только он это произнес, я снова услышал шаги. Кто-то
