А у самой машины нас атакуют жужжащие штуки. Камеры. Пикируют сверху, крутятся перед глазами, мешая обзору. Едва в рот не залезают.
– Чем вы собираетесь заняться, капитан? Баронесса, вы берете вашего спасителя под свой патронаж? Вы собираетесь жить на Зеленом Шаре, капитан? Как вы относитесь к однополым бракам? Есть ли у вас домашний аллигатор? – наперебой кричат нам со всех сторон.
Мишель улыбается так, словно вокруг собрались ее лучшие друзья. Хотя внутри у нее – лед. Я поражаюсь ее выдержке. И вслед за ней проваливаюсь в синеватый полумрак лимузина. Дверь-плита отсекает от меня рев за бортом. Совсем как в самолете.
– Фу-у-у, – выдыхает Мишель, и с облегчением вытягивает ноги. – Пробились.
Кожа ее просвечивает сквозь полупрозрачную ткань. Я смущенно отвожу глаза. Она смеется, заметив мою неловкость.
– Ну же, выше нос, спаситель Земли и покоритель женщин! Мариус, вперед!
И мы трогаемся. Ощущение, будто едем в вагоне, так тяжела машина.
– Папа настоял, чтобы я сменила транспорт, – поясняет Мишель.
– Понятно, – отвечаю я, хотя мне ни черта не понятно. – Куда ты меня везешь?
– Для начала мы, как следует, отдохнем. Закрепим твой успех. А потом вместе подумаем, куда тебя пристроить. С такой известностью ты можешь легко претендовать на место исполнительного директора в любой оружейной фирме.
– Я в этом ничего не смыслю. В бизнесе.
– Никто из исполнительных директоров ничего не смыслит в бизнесе. Что с того? А пить коктейль и давать универсальные ответы на деловых раутах я тебя научу. Идет?
– Мишель, мне очень неловко. Мне приятно, что ты со мной возишься. Но я бы хотел…
Она легонько целует меня в щеку. Я послушно умолкаю.
– Юджин, прошу тебя.
– Хорошо, Мишель. Как скажешь, – отвечаю я автоматически. Ладони мои предательски вспотели. – Позже поговорим.
– Сейчас мы едем на концерт. Джаз новой волны. Какой-то напыщенный индюк с мировым именем. Ты, кажется, любишь музыку? Вот и расслабимся. Потом я найду тебе гнездышко. Прошу тебя – не нужно возражать.
Я и не возражаю. Так уж она устроена, эта странная женщина. Может из меня веревки вить. Наверное, не только из меня. Наверное, из других мужчин тоже. Кто же перед ней устоит. И настроение почему-то начинает улетучиваться. Некстати вспоминаю, что она замужем. И еще – этого холеного банкира. Друга семьи. Готлиба.
– Ты просто ревнуешь, чувак, – панибратски извещает меня Триста двадцатый.
– Заткнись, кусок железа, – огрызаюсь я.
Глава 11. Дружба из соображений целесообразности
– Зачем нам такая охрана? Ты всегда так передвигаешься? – интересуюсь я.
– Нет, не всегда, – смеется Мишель. – Только на планетах.
– А без этого никак не обойтись?
– Понимаешь, – скучнеет она. – Есть такая скотина по имени Жак Кролл. Помнишь его?
– Конечно. Я разбил ему морду, когда он к тебе приставал, – с удовольствием вспоминаю я.
– Так вот, теперь из-за моей ветрености и твоей отчаянной глупости тебе постоянно угрожает опасность. Этот человек не может остановиться. По рангу не положено. Кроме того, он очень мстителен. Просто патологически.
– Ничего себе… И долго он будет на меня злиться?
– Пока не убьет. Или…
– Или – что?
– Или пока ты не убьешь его.
– Ты так спокойно об этом говоришь.
– Не мне тебе объяснять, что такое война. Я считаю тебя человеком, способным убить ради выживания.
– С чего ты взяла?
– Ты ведь выжил, верно? Для большинства людей любое из твоих приключений давно бы закончилось фатально.
– Мне просто повезло.
– Везение – это да. Этого у тебя не отнять. Я отношу его к дополнительным твоим достоинствам, повышающим шансы выпутаться. Ты смог выжить не только на Йорке, но и на Земле. В настоящем аду.
– Не говори так про Землю.
– Ладно. Есть еще один момент.
– Какой?
– Опасность угрожает не только тебе. Я тоже определенным образом стою у него на пути.
– Вот черт!
– Именно. Черт, черт, и еще раз черт. В моем гараже уже находили бомбу. Программа автоповара оказалась расстроена и в пудинге откуда-то оказался яд. Если бы не невоспитанная собака моего дворецкого, все могло бы кончиться печально. Во время демонстрации нового автоматического танка снаряд попал вместо мишени в бункер, где я находилась с гостями. По чистой случайности кассету с плазменными зарядами перед стрельбами заменили на учебные болванки. Про мелочи вроде нейтрализованных полицией киллеров, я уже не говорю. Так что я теперь много путешествую, – спокойно сообщает Мишель.
– Ну и скотина! – задыхаюсь я от возмущения. – Неужели ничего нельзя сделать?
– Можно. Конечно, можно. За нами наблюдают. Эта охрана, что ты видишь – только внешняя сторона. На самом деле, ее гораздо больше. Просто она держится вне пределов видимости. Нашу, мою и твою еду, проверяют на предмет ядов. Всех, с кем мы контактируем, предварительно просвечивают. Мой дедушка включил все свои связи. Над этой проблемой сейчас работает прорва народу. Полиция, специальные службы. Нам нужно затаиться на время. Не дать себя прикончить. Подождать, пока зарвавшемуся мафиозо укажут его место.
– Тогда зачем мы всюду светимся, как сигнальные ракеты?
– Ну, безопасность – это одно, а репутация и необходимая деловая активность – другое, – улыбается Мишель. – Я ведь, как акула, вынуждена постоянно плыть, чтобы не утонуть.
– Я бы хотел поговорить обо всем этом подробнее. Что-то придумать. Не привык я, чтобы меня вели на убой, как барана.
– Нас охраняют отличные спецы. Настоящие профессионалы. Уже выяснено, что взрыв у отеля в момент нашего приезда – не случайность. Это не дело рук фанатиков с Шеридана, как его выставили в прессе. Специалисты сомневаются, что Кролл имеет к нему какое-то отношение. Не тот масштаб. И это настораживает.
Я в упор разглядываю напрягшуюся Мишель.
– Выкладывай уж до конца, – вздыхаю я.
– Нам лучше держаться вместе. Для безопасности. Твоей и моей.
– Ты для этого меня искала? И для этого вытащила меня с Земли?
– Почему бы и нет? – уклончиво отвечает она. – По-моему, это неплохой повод быть рядом.
– Дьявол, – волна разочарования окатывает меня. Я-то, дурак, развесил уши. Всюду эти «деловые интересы». Дружба из соображений целесообразности.
– Юджин, ты меня не совсем верно понял, – мягко говорит Мишель, накрывая мою руку ладонью. – Я сказала, что это только повод.
Но я не слушаю. Я чувствую, что она говорит со мной, как с несмышленым ребенком. Скрывая покровительственный тон. Она уверена в том, что я ей подчинюсь. Что и говорить, Мишель славно научилась пользоваться своим обаянием. Привычка манипулировать мужчинами в своих интересах играет с ней злую шутку. Только я ведь не совсем обычный мужчина. У которого инстинкты самца определяют направление мыслей. Со мной этот фокус не пройдет. И я спокойно улыбаюсь встревоженной баронессе, скрывая досаду и разочарование. Встревоженной, потому что она видит в моих глазах непонятный огонек. Которого там быть не должно.
