— Я многого не понимаю. Что это за…
Знаком руки Монах прервал меня:
«Твои спутники в опасности. В этом лабиринте вы не одни. Ваши враги уже выдвигаются на исходные позиции».
— Дьявол, какие враги?
«Поспеши, Наблюдатель».
Передо мной вдруг возник образ большой группы людей, увешанных оружием. Одетые в черные комбинезоны и береты без каких-либо отличительных знаков, они легко и бесшумно двигались по обе стороны туннеля. По знаку лидера отряд замер на месте. Пальцы легли на спусковые крючки, а на лицах появились плотные маски с прорезями для глаз.
Как только видение исчезло, я бросился обратно, в подземный лабиринт.
Вместе с ничего не понимающим Грубером я ворвался в зал с саркофагом. На ходу схватив увесистую пластину, вдруг ставшую безопасной, я ринулся дальше, в главный коридор.
— В чем дело? — прокричал Курт у меня за спиной.
— Лагерь в опасности, приготовься, — бросил я, все же надеясь, что тревога оказалась ложной.
Прямой коридор кончился, и начался извилистый туннель.
«Нет, это какой-то затянувшийся сон, фантасмагория. Спустившись в пещеру в Северной Африке, я через пару суток путешествия по катакомбам очутился на другом краю планеты, в Гималаях, да еще в компании с сумасшедшим с какой-то дьявольской программой в голове. Надо было просто расстрелять магазин в эту лысую куклу и проснуться», — зло думал я на бегу.
Я уже начал задыхаться, когда услышал звук, похожий на автоматную очередь. Потом что-то глухо и неприятно ухнуло. Походило на взрыв гранаты. Курт за спиной чертыхнулся. Мы замедлили шаг и, тяжело дыша, приготовились к бою. Когда до очередного поворота оставалось метра четыре, за ним раздался очередной взрыв. В стену перед нами полетели куски породы и песка, а вместе с ними в туннель влетело что-то большое и живое. Мы отпрянули, прижавшись к стене. Вкатившееся нечто оказалось двухметровым вражеским бойцом, затянутым в черный комбинезон. Лицо было прикрыто плотной маской с узкими прорезями для глаз. Вскочив на ноги, боец открыл по нам огонь из автомата. С двух стволов мы с Грубером открыли ответную стрельбу. Воздух стал плотным от смеси пороховых газов и выбиваемой пулями каменной крошки. Только когда мы расстреляли по магазину, противник рухнул на колени, а потом медленно завалился на бок. К запаху пороха добавился резкий запах крови.
— Бронированный он, что ли? — буркнул Грубер, спешно меняя магазин.
Об стену над распростертым трупом ударилась граната.
— Граната! — заорал я.
Мы бросились на пол. Взрыв заложил уши, по спине застучали камни. Не теряя времени, я вскочил и, снова прижавшись к стене, дернул из кобуры «вальтер». Автомат был уже пуст. Как я и думал, граната стала увертюрой к очередной атаке. Еще один рослый боец в черном, гибкий и верткий, как пантера, выскочил из-за угла, стреляя на ходу одновременно из двух пистолетов.
— Бей по глазам! — заорал я, одновременно открывая огонь по «пантере».
Высекая искры, наши пули забарабанили по металлу бронированной маски. Наконец, одна из них угодила противнику в глаз. Выронив оружие, он закрыл лицо руками и сделал шаг назад. Все еще вжимаясь в стену, я начал перезаряжать опустошенный пистолет. И вдруг поверженный было противник рванул из ножен на бедре широкий тесак. За долю секунды я прицелился и выпустил в него очередную серию пуль. Теперь я был намного точнее и все их вколотил точно в прорези стальной маски.
Когда вражеский боец упал навзничь и замер без признаков жизни рядом со своим товарищем, я обернулся и поискал глазами Курта Грубера. Унтер-офицер сидел, привалившись к стене, и пытался зажать рану на правой руке. Весь рукав его куртки потемнел от крови — пуля «пантеры» все-таки достала его. Я подскочил к Курту. Фонарь был разбит, но я отлично видел бледное лицо и расширенные зрачки своего боевого товарища. Разрезав рукав, я быстро перетянул плечо Грубера ремнем, после чего сунул ему в руку санпакет:
— Дай мне пять минут, Курт, надо помочь остальным. Пять минут!
Я схватил подсумок с гранатами и, свернув за поворот, оказался у входа в основной туннель. Прямо напротив меня два вражеских коммандос, вооруженных огнеметами, поливали все вокруг струями огня. Я дернул чеку одной из гранат и метнул подсумок в их сторону. Заметив краем глаза движение, один из огнеметчиков мгновенно развернулся в мою сторону. Я отпрянул за угол, и в тот же момент гранаты взорвались. Когда я снова выглянул в туннель, у противоположной стены, среди огня и дыма, виднелся труп. Но только один.
«Черт!» — я снова отпрянул назад. Враг, спрятавшийся за выступом, внезапно возник в проеме — прямо передо мной. Чтобы убить меня, ему не хватило доли секунды. Взрыв еще одной связки гранат смел его в сторону. Я же оказался вновь засыпан камнями и песком, но все же цел и невредим. На этот раз в проеме появился Хенке в дымящейся куртке, но весьма довольный сделанной работой. Подав руку, он помог мне выбраться.
— Вы очень вовремя подоспели, гауптштурмфюрер.
Не успел я ответить, как появились Тапперт и Майер. Тапперт поддерживал Майера, который держался за обожженное лицо.
— Они идут теперь с другой стороны. Их тут десятка полтора. Что делать? — посмотрел на меня Тапперт.
— Давайте за мной. Ты, Хенке, как я погляжу, в отличной форме, поэтому собери все оставшиеся гранаты. Будешь замыкающим и прикрывающим.
— Гранат больше нет.
— У меня в ранце немного взрывчатки. Я могу обрушить свод, — появился Грубер, держась за наспех перевязанную руку.
Через пару минут, под руководством Грубера, мы с Хенке заминировали свод у выхода из туннеля, а еще через минуту взрыв намертво запечатал его рухнувшей породой. В течение этой минуты я успел обыскать пару вражеских трупов, но не нашел ничего, что проливало бы свет на происхождение этой опасной группы тренированных бойцов, неожиданно возникших у нас в тылу. Оружие у них было немецкое, а ярлыки на комбинезонах срезаны. Клейма на бронированных масках и жилетах отсутствовали. Сорвав одну из таких масок с лица мертвого чужака, я хотел сунуть ее в свой ранец, но, увидев длинную трещину от удара пули, отбросил в сторону.
Теперь, после взрыва туннеля, мы могли идти только в одном направлении — к «Залу Мертвого Тела», как я мысленно обозвал его. Обработав Майеру и Груберу раны, мы вкололи им болеутоляющее и зашагали по коридору. Хорошо, что Тапперт чувствовал себя уже довольно сносно — одной «головной болью» было меньше. Дойдя до первого, большого зала, мы рухнули как подкошенные. Усталость начинала брать свое. Даже обычно любопытный Хенке не проявлял интереса к необычности места, в котором мы находились. Я тоже почувствовал усталость, но, собрав остатки сил в кулак, наскоро сделал и раздал бутерброды, а потом осмотрел раненых. К счастью, раны Майера и Грубера оказались менее серьезны, чем я ожидал. Несмотря на сильный ожог левой стороны лица и шеи, глаза и органы дыхания Майера не пострадали. При правильной обработке рана скоро начнет затягиваться, но лицо, конечно, будет обезображено. Что касается Грубера, то вражеская пуля всего лишь прошила мышцы плеча правой руки, хотя крови было потеряно много и Курт сидел белый словно бумага. Сменив повязки товарищам, я обнаружил, что все спят. Майер и Грубер заснули прямо с бутербродами в руках. Взяв автомат Майера и присев на пол, я прислонился к гладкой стене так, чтобы видеть длинный прямой коридор, по которому мы пришли и откуда, хотя и с малой долей вероятности, мог появиться противник. Стрелки на часах стояли.
