Когда Карр приблизился к берсеркеру на миллион миль, тот прервал свой неспешный полет, будто поджидая его, и лег в дрейф на той же орбите, что и лишенный атмосферы астероид, но в нескольких днях пути от него.
— Я безоружен, — снова передал Карр. — Я пришел говорить с тобой, а не пытаться повредить тебя. Будь здесь те, кто тебя построил, я попытался бы потолковать с ними о мире и любви. Понимаешь ли ты меня? — Он вполне серьезно был настроен поговорить с неведомыми строителями о любви; такие понятия, как ненависть и месть, стали для Карра глупостями, не заслуживающими внимания.
— Малое судно, — внезапно раздался ответ, — поддерживай нынешнюю скорость и держи курс по направлению ко мне. Приготовься остановиться по приказу.
— Я... я готов.
Карр считал, что готов к этой встрече, но начал запинаться и дрожать при одном лишь звуке голоса корабля. Теперь оружие, способное уничтожить на целой планете все живое до последней бактерии, будет направлено на него одного. А ведь уничтожение — наименьшее из зол, если рассказы о пленниках берсеркеров верны хоть на десятую часть. Карр запретил себе думать об этом.
Через десять тысяч миль раздался приказ:
— Стоп. Жди в этой позиции по отношению ко мне.
Карр мгновенно повиновался и вскоре увидел, как берсеркер запустил в его сторону нечто размером с его собственное суденышко — крохотную движущуюся точку на экране дисплея, покинувшую циклопический корабль-крепость, странствующий среди звезд.
Даже с такого расстояния Карр видел, как изранена и изувечена эта крепость. Карр слыхал, что за время своей долгой, бессмысленной кампании на просторах Галактики все эти древние машины до единой получили немало повреждений; но столь явная развалина среди них наверняка в диковинку.
Затормозив, шлюпка берсеркера приблизилась к кораблю. Вскоре со стороны воздушного шлюза донесся лязг.
— Открой! — потребовал голос по радио. — Я должен тебя обыскать.
— После этого ты меня выслушаешь?
— После этого выслушаю.
Открыв люк, Карр отступил в сторону, чтобы впустить полдюжины машин, смахивающих на роботов, прислуживающих и помогающих людям в работе на планете Карра, за одним существенным отличием: эти неповоротливые, изношенные автоматы возрастом не уступали своему чудовищному хозяину. Тут и там на глаза попадались поблескивающие новые запчасти, но двигались роботы довольно неуклюже. Они обыскали Карра, осмотрели рубку, обследовали каждую лазейку крохотного кораблика. Обыск закончился, им пришлось уйти.
Но один робот с почти человеческими руками остался. Как только люк за его товарищами закрылся, он уселся в пилотское кресло и повел корабль к берсеркеру.
— Подожди! — будто со стороны услышал Карр собственный голос. — Я вовсе не говорил, что сдаюсь!
Смехотворная реплика повисла в воздухе, будто даже не заслуживала ответа. Внезапно всколыхнувшаяся в душе паника заставила Карра перейти к бездумным действиям; бросившись вперед, он схватил механического пилота, пытаясь вытащить его из кресла. Но тот лишь толчком металлической ладони в грудь пропустил его через всю рубку, так что Карр, не удержавшись на ногах, упал, больно стукнувшись головой о переборку.
— Через считаные минуты мы поговорим о любви и мире, — возвестило радио.
Глядя в иллюминатор на приближающуюся махину берсеркера, Карр различал боевые шрамы все отчетливее и отчетливее. В корпусе берсеркера зияли пробоины, целые квадратные мили покрывали каверны, опухоли и подпалины, где металл когда-то тек, как вода. Потирая шишку на голове, Карр слегка затрепетал от гордости. «Это сделали мы, — подумал он, — мы, мягкотелые крохотные живые существа». Собственный воинственный настрой несколько огорчил его. Он всегда считал себя чем-то вроде пацифиста.
После небольшой заминки в борту берсеркера разверзся люк, и корабль Карра поплыл вслед за катером берсеркера во мрак.
Теперь за иллюминатором царила непроглядная тьма. Вскоре последовал легкий толчок — наверное, о причал. Механический пилот заглушил двигатель, обернулся к Карру и начал подниматься из кресла.
И тут в нем что-то сломалось. Вместо того чтобы плавно встать, робот резко вскинулся, замахал руками, будто в попытке восстановить равновесие или найти опору, а затем тяжело рухнул на палубу. С пол минуты он еще подрыгал одной рукой, издавая скрежет. И затих.
В последовавшие за этим полминуты тишины Карр осознал, что снова стал хозяином корабля; случай подарил ему этот шанс. Если бы только можно было что-то сделать...
— Покинь свой корабль, — произнес спокойный голос берсеркера. — К твоему шлюзу подстыкована наполненная воздухом труба. Она проведет тебя в место, где мы сможем поговорить о мире и любви.
Взгляд Карра устремился на выключатель двигателя, а затем дальше — на кнопку активации эффекта С-плюс. Поблизости от массы, соответствующей массе берсеркера, С-плюс становится не движителем, а оружием, причем обладающим чудовищной разрушительной мощью.
Внезапной смерти Карр больше не боялся — во всяком случае, так казалось ему самому. Но теперь вдруг обнаружил, что всем сердцем, всей душой боится того, что может быть уготовано для него за люком шлюза. Все рассказы об ужасах зароились в памяти. Даже мысль о выходе через шлюз стала невыносима для него. Куда легче переступить через упавшего пилота, протянуть руку к пульту и включить двигатель.
— Я могу поговорить с тобой и отсюда. — Голос его дрожал, несмотря на все усилия произнести это ровным тоном.
Секунд через десять берсеркер отозвался:
— На твоем тахионном двигателе имеется предохранительная блокировка. Ты не сможешь сыграть роль камикадзе.
— Может, ты и прав, — мгновение поразмыслив, согласился Карр. — Но если блокировка сработает, она отшвырнет мой корабль от центра твоей массы, прямо сквозь обшивку. А твой корпус и без того в скверном состоянии, и лишние повреждения тебе не нужны.
— Ты умрешь.
— Рано или поздно мне все равно придется умереть. Но я пришел сюда не для того, чтобы погибнуть, а чтобы поговорить с тобой, попытаться прийти к соглашению.
— Какого рода?
Наконец-то. Набрав полную грудь воздуха, Карр выстроил в голове аргументы, мысленно отрепетированные столько раз. Мягко положив пальцы на кнопку активатора, он не сводил глаз с приборов, обычно регистрирующих повреждения корпуса микрометеоритами.
— У меня сложилось впечатление, — начал он, — что твои нападения на человечество — всего лишь ужасная ошибка. Несомненно, твоим изначальным врагом были не мы.
— Мой враг — жизнь. Жизнь есть зло. — Пауза. — Ты хочешь стать доброжилом?
