Как ни прикидывай, зацепиться не за что. Он понял, что в своих предположениях зашел в тупик. Привычно обвиняя себя в тупости, он отмахивался от обломков мыслительных конструкций, роившихся в потяжелевшей голове, ибо чувствовал — разгадка где-то рядом. И тут Хука осенило — Ян! Тогда экспедиция к Нептуну обнаружила пару странных планет, вращающихся по очень странным орбитам… Пострадавшее было чувство собственного достоинства вновь вернуло себе прежние позиции. «Какая тонкая работа ума, Соломон», — похвалил он себя.— «Ты снова оказался на высоте положения: проник в сердце гнусного заговора. Ничто не укроется от твоего острого взгляда и не избежит всесокрушающего возмездия! Соломон неподкупный и неудержимый!» Входя в затененное помещение бара, Аксель почти физически почувствовал, как потеплело на душе, словно он не сам только что нахваливал себя, а выслушал восторженную тираду из уст хорошенькой девушки. Он подошел к скрывавшейся в глубине зала стойке и взгромоздился на высокий табурет.
— Что будете заказывать? — будничным тоном поинтересовался бармен.
— Виски со льдом.— Аксель сделал небольшую паузу и добавил: — Да, двойное виски со льдом.— Потом подумал еще раз и поправил себя: — Два двойных виски со льдом и в один стакан.— И в ответ на изумленный взгляд бармена пояснил: — Жажда замучила, а времени в обрез.
Наконец он расслабился, отстранено наблюдая, как бармен поставил на стойку бара высокий стакан, насыпал в него порцию льда, достал из холодильника за спиной початую бутылку виски и принялся переливать ее содержимое в стакан. Наметанным глазом определив, что затребованная порция находится внутри стакана, Аксель выхватил посуду из-под руки бармена и одним махом выглотнул содержимое.
— Повторите,— выдохнул он, с наслаждением чувствуя, как разливается в желудке озеро холодного пламени.
— Я чувствовала, что найду вас здесь.
Аксель сразу узнал этот голос и развернулся. На соседнем табурете восседала Порнобарби с наивным детским личиком и холодным, как лед, оценивающим взглядом опытной профессионалки.
— Добрый день, мисс,— поздоровался бармен.— Что-нибудь выпьете?
— «Бурбон», пожалуйста.
— Мне кажется, я вас где-то видел,— «соригинальничал» Соломон, но собеседница восприняла пошловатое начало разговора как должное. Сол увидел на девушке то же платье, что и в офисе, но сейчас, в неофициальной обстановке, оно выглядело еще более вызывающе. «Пожалуй, если постричь мне бороду, сырья хватит на нечто гораздо более пристойное», — с усмешкой подумал он.
— В этом не может быть сомнений,— ответила девушка на брошенную им фразу.— Меня зовут Эмма,— произнесла она и выжидательно уставилась на Акселя великолепного тона изумрудными глазами.
— Соломон,— с мягкой улыбкой представился он, ловя себя на мысли, что всего пару месяцев назад почувствовал бы себя польщенным, а сейчас… а сейчас испытывает к Эмме скорее технический интерес. Какой прогресс в индустрии секс-услуг ожидает заинтересованную часть мужской половины человечества! Когда он представил себе, что маленькое серое создание сидит в миловидной головке этой длинноногой куклы и холодно планирует залучить его в постель, его едва не стошнило.— Рад познакомиться.— Он сделал над собой героическое усилие и кисло улыбнулся. Получалась какая-то нездоровая клоунада, но в этот момент Солу вдруг стало интересно узнать ответ на вопрос: а зачем она здесь? Что собирается предложить? В том, что встреча неслучайна, он не сомневался.
Бармен налил в стакан Сола повторную суперпорцию виски, поставил перед Порнобарби наполненный бокал и равнодушно отвернулся. Сколько таких вот физиологических романов завязалось на его глазах? И все-таки что-то показалось Акселю странным в его равнодушии, а Аксель привык доверять инстинктам. Он внимательнее присмотрелся к Эмме — роскошное тело, прекрасное лицо и… скучающий взгляд. Он перевел взгляд на бармена, и тот поспешно опустил глаза. Нет, тут что-то не так… Ба! Да ведь он до сих пор в Старом Городе! Неужели его догадка верна до такой степени?
— За ваше здоровье, Сол.— Она подняла бокал и выжидательно посмотрела на Акселя поверх его края.
— Нет, нет, Эмма! — запротестовал Аксель.— Первый тост непременно за даму!
— Нет, Сол,— возразила она.— Непременно за вас. Тем более, что именно к вам у меня деловое предложение. Как насчет того, чтобы перейти на службу в «Наш дом — Земля!»? — Она пригубила напитка и поставила бокал на стойку.— Соглашайтесь, и вы станете просто неприлично богаты.
Завершив свою речь, она посмотрела на собеседника и впервые за время разговора улыбнулась уголками губ. Аксель понял, что, несмотря на весь свой жизненный опыт, в данной ситуации оказался не на высоте положения. Это что — акт отчаяния или тонкий расчет? Он поймал себя на том, что несколько глуповатым взглядом пялится на сидящую рядом с ним красотку и заставил себя улыбнуться.
— Боюсь, я вам не по карману, милая,— скромно заметил он. Так-то вот. Аксель остался доволен. Первый удар он, пожалуй, пропустил, но сумел собраться и ответил вполне достойно.
— Начнем с должности представителя нашей фирмы на Марсе и годового содержания… ну, скажем, в пять миллионов в год,— ничуть не смутившись, продолжила она, поймала на себе насмешливый взгляд Соломона и поспешила поправиться.— Впрочем, человеку вашего размаха мы будем рады увеличить сумму в два-три раза.— Она вновь вопросительно посмотрела на Акселя.
— И чем мне придется заниматься на своем посту? — поинтересовался он.— За любые деньги скупать самые современные предприятия и пускать бесценное оборудование на слом?
— Я лично никогда не сомневалась в вашей проницательности,— сделав новый глоток из бокала, сказала она.— Я понимаю, что работа непростая, и потребует от вас немалого терпения. Как насчет того, чтобы увеличить первоначальную сумму пятикратно?
— Не все продается за деньги, мисс Эмма,— заметил Аксель. Он уже понял, что она станет увеличивать первоначальный коэффициент до тех пор, пока он не согласится. Проблема состояла в том, что Сол не собирался соглашаться. Быть может, именно поэтому ему внезапно сделалось скучно.
— Повторяю, я не сомневалась в вашей проницательности,— кивнула она.— Именно поэтому на встречу с вами пришла именно я. Аксель поднял на нее вопросительный взгляд.— Как насчет того, чтобы обсудить иные формы оплаты?
А вот это уже откровенно пошло! Они за кого его принимают, за сопливого мальчугана, впервые остановившегося у дверей публичного дома и теперь лихорадочно ломающего голову над вопросом: что он может себе Позволить на зажатую в потной ладошке заветную банкноту?
