– Значит здесь они и добывали свои камушки, – подавленно произнес Роберт. – Интересно, трудно было их этому научить?
Вопрос остался без ответа.
– Смотри, промывочные лотки, – показал Керон на туго сплетенные из растительных волокон конусовидные штуки. – В них они промывали грунт в своем ручье.
Совсем рядом, на берегу ручья, возвышалась внушительная насыпь, безмолвно подтверждая его слова.
– У меня есть предложение. Первым делом, нам нужно помыться, а потом продолжим осмотр местных достопримечательностей. Скоро Кармант уйдет за гряду и мы не успеем высушить одежду.
Дискуссии не потребовалось. Прихватив с собой золы, они отошли немного выше по течению и устроили себе настоящее доисторическое омовение. Хоть и едва заметно, но зола мылилась, прекрасно смывая грязь с тел и удаляя, казалось въевшийся навсегда в волосы запах. Ручей был чист, как слеза. Вода была настолько холодной, что через несколько минут начинало нестерпимо ломить руки. Выкупавшись, как следует, они долго стирались, делая частые перерывы на то, чтобы согреть окоченевшие руки.
Ручей видимо брал свое начало совсем рядом, так как не смотря на исключительно жаркий день, вода не успевала прогреваться.
Одежда, разложенная на разогретых Кармантом камнях, высохла моментально, опровергнув все опасения на этот счет.
– Совсем другое дело, хоть немного стали похожи на людей, а то уже совсем одичали в этих зарослях. Жаль побриться нечем, – Керон почесал сильно отросшую бородку.
– Ножом подравняй, – посоветовал Роберт, – а совсем брить не надо, а то патрульные будут принимать за своего.
Оба рассмеялись. Давно не испытываемое ощущение чистоты, подняло обеим настроение. Жизнь стала восприниматься более оптимистично. Казалось, что все случившееся с ними безвозвратно унес неспешный поток тихого ручья. Почему-то вдруг опять захотелось жить, жить не смотря ни на что.
Они вернулись в разоренную деревню. Даже отвратительный вид разлагающихся тел, на этот раз не действовали на них так сильно, как несколько часов назад. Ничего достойного внимания на глаза не попадалось. Разбросанный примитивный инструмент, лоскуты не догоревшего синтетического тряпья, вероятно выменянного у торговцев, разбросанные бесполезные, но очень очень блестящие столовые приборы, несколько начинающих ржаветь ножей, приметно таких, какой был у шамана. Наконечники изготовленных фабричным способом копий, с торчащими из них короткими и обуглившимися остатками древок. Разбросанные упаковки от синтезированной искусственной еды.
– Да, – сказал Керон, – а торговцы их особо и не баловали. Я думал они лучше снабжали своих подопечных. В племени было человек сто, много шахт, неужели они не добывали достаточно этих камешков.
– Просто никто не собирался давать им за них справедливую цену.
– Да, ты прав.
Роберт бродил возле самого большого кострища в деревне. Видимо это была хижина вождя или что-то в этом духе. Вдруг под его сапогом непривычно громко захрустела рыхлая, вспушенная взрывом почва. Он нажал сильнее на это место. Звук повторился. Он отбросил ногой грунт. Подошва чиркнула по чему-то плотному. Роберт нагнулся и поднял находку. Это оказался небольшой мешочек, грубо сшитый из двух кусков отвратительно отделанной, вонючей кожи. Он был туго чем-то набитый – почти круглый. Завязкой служила тонкая ленточка все той же кожи.
– Эй, – позвал Роберт, – кажется я что-то нашел.
Тот бросил в пепел ближайшего кострища целую охапку наконечников копий, которые он зачем-то собирал последние пол часа и подошел.
– Что это такое?
– Сейчас посмотрим. Туго завязанную, кожаную ленту развязать не удалось, пришлось разрезать. Из переполненного мешочка хлынул разноцветный, искрящийся в лучах Карманта поток.
– Да это же то, что они здесь добывали. Это драгоценные камни.
Роберт, никогда в жизни не бывавший в «приличном» обществе, и даже не подозревавший зачем нужны эти самые драгоценные камни, с недоверием глядел то на Керона, то на просыпавшиеся на пепел, неаккуратно побитые, двухцветные, стекляшки. В мешочке оказались изумруды и рубины. Среди россыпи мелких камней, выделялись своими размерами и поразительной чистотой довольно крупные экземпляры.
– Ты что, хочешь сказать, что это представляет какую-то ценность? – Не поверил он.
– Конечно, ты себе даже не можешь представить какую. Теперь то я понимаю, почему шаману не терпелось встретиться со своими заказчиками. Племя пристаралось немного товару, вот ему и хотелось побыстрее обменять его на что-то.
– Да, но если ты помнишь, то когда мы его увидели, то никакого мешочка с ним не было, только набедренная повязка и нож.
– Это лишний раз доказывает, что не так уж они были далеки он обычных людей. Если бы тебе нужно было совершить сделку, а в партнере нет никакой уверенности, ты бы разве взял с собой на первую же встречу нафаршированный кредитками бумажник?
Роберт задумался. – Наверное бы не взял, – сказал он после паузы.
– Вот и он не взял. Понял? Знаешь, я даже начинаю их уважать. Если ты до сих пор сомневаешься, то посмотри сюда, – Керон показал на почти полностью припорошенную золой, оплавленную рукоятку.
Он наклонился и поднял находку. Это был нож. Роберт сразу его и не заметил.
– Ты помнишь этот нож? Скорее всего он был единственным в своем роде во всем племени. Нож за двести кредитов. Даже если не обращать внимания на бывшие размеры хижины, то судя по ножу, этот шаман жил именно здесь. Какие тебе еще нужны доказательства?
– Да мне вообще никаких доказательств не нужно. Просто я бы никогда не подумал, что то существо, с которым мы столкнулись несколько дней назад, думало и действовало точно так же, как думаем и действуем мы.
– Собирай камни и не забивай себе ерундой мозги. Найдется кому это сделать и без тебя.
Роберт наклонился и стал собирать оброненные камни. Керон принялся ему в этом помогать.
– Знаешь, мы похожи на настоящих стервятников, роемся на пепелищах и почему-то всегда рядом смерть.
– Я уже и сам не знаю, на кого мы с тобой похожи, и кто мы есть на самом деле.
Керон замолчал о чем-то раздумывая. – Нет, мы не стервятники, – сказал он уверенно. – Неужели ты бы занимался этим в обычной жизни? Нам нужно выжить, вот и все.
К побережью друзья добрались без проблем, почти сразу обнаружив протоптанную дикарями тропу. До обещанного прихода катера оставалось еще двое суток.
Они расположились неподалеку, в том самом месте, где провели первую. Потянулись полные сомнений часы ожидания. Керон только ел и дремал. Роберт более живо реагировал на неопределенность. Он часто пробирался к границе зарослей, по долгу наблюдая за линией морского горизонта, на котором, впрочем, все оставалось без перемен. Вдоволь насмотревшись на прибой, он возвращался обратно и лежа на быстро пожухших ветках, долго смотрел на колышащиеся кроны деревьев отсутствующим взглядом.
