– Погнались что ли за кем? – спросил неугомонный Бегемот.
– Похоже… – протянул Пилецкий.
Вскоре со стороны поля послышались короткие очереди из крупнокалиберных пулеметов, что-то взорвалось, но не машина, а будто снаряд рванул. Затем снова зашлись в очередях пулеметы, при этом удаляясь.
Неожиданно Клешня, говоривший с кем-то по радио, скомандовал подъем. Все подскочили, бренча оружием и снаряжением. Даже «звучать по-военному» у «уродов» пока не получалось. С грехом пополам разобрались в колонну по два, разместились по сторонам улицы. Клешня, имевший в прошлом какой-то опыт военной службы, разместил одну колонну с одной стороны улицы, а другую с другой, наказав им следить за противоположными сторонами. А затем обе колонны неспешно и осторожно направились вдаль по улице.
Время о времени на них выходили одинокие мертвяки, но угрозы такой толпе даже плохо обученных вояк они не представляли. Пару раз попались мертвые собаки, которых тоже пристрелили. Затем их, с сопением и руганью обогнала группа из десятка увешанных оружием уголовников, бегущих в сторону хорошо заметных ворот в конце улицы. Судя по всему, это были те, по которым долбили пулеметы БРДМ противника, и теперь им не терпелось отомстить. Пилецкий, например, не понимал, куда и зачем они вообще идут. Из разговоров было ясно, что броневик противника уже уехал, а БПМ «спецов» с бронетранспортером уголовников гнались за ним. С другой стороны, что им здесь то было нужно? Ворвались в город, постреляли, и уехали? Хотели прорываться дальше, но что-то помешало?
Вскоре они снова собрались вдоль забора, с двух сторон от ворот, в которых заняли позицию спецы. Те чего-то ждали, может как раз именно их. Уголовники же явно попытались ворваться первыми в низкое одноэтажное здание, расположенное в середине двора, и двое из них лежали на асфальте в лужах крови. Кто-то шепнул, что их снайпер свалил, в чем Валерий глубоко усомнился. Откуда еще и снайперам противника здесь взяться? Наверняка кто-то отстреливается из темного нутра одноэтажного дома перед ними.
Один из спецов, тот, что тащил за спиной две толстых камуфлированных трубы, снял их, разделил, сунул что-то себе в уши, после чего взвалил одну из труб на плечо и прицелился ей в дверь. Пилецкий услышал негромкий щелчок, как будто кто-то переключил предохранитель, а потом раздался гулкий выстрел, такой сильный, что долбануло по ушам. Нечто темное метнулось через двор в приоткрытую дверь, а еще через доли секунды в здании рвануло. И рвануло так, что подпрыгнула крыша на здании, дверь сорвало с петель и выбросило во двор, а заодно выбило все оконные рамы, обломками деревяшек разлетевшиеся по двору.
– «Шмелем» шарахнул… – прошептал кто-то в темноте.
Двое камуфляжных сорвались с места, перебежали к стене бойлерной, метнули внутрь по гранате. Один закатил ее в дверь, а второй закинул в окно, присев за подоконником. А после раздавшегося изнутри двойного взрыва они разом заскочили внутрь. Затем вторая пара быстро преодолела расстояние до бойлерной и тоже влетела следом.
Клешня не торопился командовать своим «уродам», а вот уголовники подхватились и, гомоня, побежали следом за «спецами». Всей толпой ворвались в бойлерную, их крики долго доносились через выбитые окна.
Радио Клешни заговорило, он вдруг подскочил и крикливо погнал свой взвод туда же, где скрылись остальные. А затем внутри что-то рвануло, за окнами сверкнула вспышка, и одновременно несколько голосов заорали, заматерились. Началась какая-то непонятная суета, кто-то выл истошно, куда-то стреляли. Один из «спецов» выскочил из дверей навстречу приближающейся колонне «уродов», махнул рукой, крикнул:
– Давай, шевели копытами! Плететесь как павианы беременные. Только не лезь, куда не просят, вон, контингент на растяжку нарвался.
Татьяна Лапина.
13 мая, воскресенье, день.
Противник вышел на их позицию около полудня. К тому времени они вчетвером заняли оба замаскированных окопчика, готовые ко всему, чтобы ни случилось.
Леха, ушедший опять вперед, вышел на связь всего один раз. Сообщил, что на позиции, после чего назначил старшей Татьяну. И отключился. Она хотела уточнить, с чего это вдруг, если противник себя даже ничем не проявил, но в этот момент сработала ОЗМ, заложенная в кустах на удалении метров семьдесят от «фишки». Грохнуло, взвыли, состригая ветки с кустов, летящие ролики, распустилось прозрачное облако светлого дыма. А затем раздался крик, такой дикий, как будто из кого-то заживо тянули душу ржавыми крючьями.
Татьяна трясущимися руками схватила с земляной полочки завернутую в полиэтилен подрывную машинку. Сработала «ведьма» – на очереди замаскированная в кустарнике «монка», приводимая в действие с провода. Рядом с ней, испуганно подскочив на месте, схватилась за автомат побледневшая Аня. Как ни надеялись они, что беда пройдет мимо, что не найдут их в лесной глухомани – но все тщетно. Противник оказался не дураком. Недаром Сергей особо предупреждал о засевших в окрестностях спецназовцах. И рассказал о разнесенной в щепки бандитской колонне. А теперь они здесь. И пришли за ними, тут уж двух мнений быть не может, кто им понадобился.
Крик в кустах оборвался, сменившись протяжными стонами. В распускающейся и еще редкой листве осинника мелькнули фигуры в армейском камуфляже, но в створ размещенных «монок» не попали. Беготня в кустах затихла.
– Сядь ниже. – шепнула Татьяна, вспомнив, что Сергей рассказывал о тепловизорах. – Еще тепло заметят.
Аня резко опустилась на самое дно окопа. Татьяна заметила, какая та бледная и как у нее дрожат руки. Сама она едва приподнялась над краем окопа, не сводя взгляда с двух деревьев, в пространство между которыми была нацелена мина. Вторая «монка» была размещена правее, во фланг тем, кто, подорвавшись на этой, попытается обойти их позицию. И провод от нее вел во второй окопчик, к Вике с Ксенией.
– Вик, слышишь меня? – прошептала Татьяна в микрофон, не выдержав напряжения.
Голос подруги был совершенно неузнаваем, Татьяна даже поразилась поначалу, а затем подумала, что и у нее. Наверное, сейчас не лучше.
– Слышу. Что?
– Про мину не забудь.
– Держу. Молчи, услышат.
Татьяна испуганно смолкла, но молчание было еще страшнее, чем угроза быть замеченной.
– Ты как? – шепотом спросила она у Ани.
– Страшно. – честно ответила та.
– Мне тоже.
Кусты впереди, в створе двух деревьев, колыхнулись, и откуда-то издалека ударил гулкий винтовочный выстрел. И в кустах свалилось, ломая ветки, что-то тяжелое. И кусты неожиданно ожили, и одновременно оттуда выскочили сразу четыре человека. Один был одет в диковинный камуфляж, весь увешан снаряжением и выглядел как киношный рейнджер, а трое были одеты стандартно – стальные каски, обычные армейские камки. «Рейнджер» ловко занял позицию за толстым комлем накренившейся сосны, остальные не выглядели такими ловкими, скорее наоборот. Попадали за стволами, укрылись, как сумели, направив стволы куда-то вдаль. И оказавшись при этом спиной к Татьяне.
