от нас. Я встряхнул головой, сбрасывая непонятное оцепенение, и медленно двинулся следом за драконом.
— Ты куда?! — в мою руку требовательно вцепилась пикси, причем с такой силой, что я думал, кость мне сломает.
— Мне надо туда, — махнул я головой в ту сторону, куда улетел дракон. Или драконица? Не получается у меня отождествлять этого монстра с девушкой.
— Ты совсем идиот?! Нельзя идти за ней!!! — пикси отпустила мою руку, забежала вперёд меня и остановилась, перегородив мне дорогу. Земля после битвы двух чудовищ уже начала восстанавливаться, сглаживая многочисленные раны, нанесенные ее телу, так что путь стал возможен без риска рухнуть в огромную яму. Наши ошейники с уничтожением охранного артефакта рассыпались пылью, поэтому нас ничего больше не держало в этом месте.
— Мне надо, — с непонятным упрямством повторил я, огибая девушку. Сила, что, по-видимому, до сих пор дремала где-то глубоко во мне, сейчас начала медленно просыпаться и уверенно тянуть меня в ту сторону, куда улетела крылатая элементаль.
— Уверен? — пикси заглянула мне в глаза, получив в ответ неуверенный кивок, вновь взяла меня за руку. — Тогда я пойду с тобой. Меня, кстати, Мира зовут.
— А меня… — я задумался, но в памяти так ничего и не всплыло. Пожав плечами, признался: — Не помню. Так что зови как хочешь.
— Я буду звать тебя Арканум. На нашем языке это означает «таинственный».
— Зови как хочешь, — нетерпеливо повторил я. Дорога манила меня, и каждая мелочь, что задерживала, безумно раздражала. Благо, никакого скарба у нас не было, так что мы просто двинулись прочь от этого места, ставшего могилой для всех, кто делил с нами тяготы пути.
Часа через два уже сильно стемнело, и мы, немного углубившись в чащу и скрывшись среди деревьев, собрались устраиваться на ночлег. Поерзав на голой земле, я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на самом себе, а точней, на своей памяти. Кем я был, что со мной стало и почему я ничего не помню? И главное, мне почему-то казалось, что это тело не мое. Да, оно слушалось меня, но не было чувства единения, будто его потребности существуют сами по себе, а я лишь придаток, который должен выполнять его прихоти. Кстати, об этом. Легкий, пока еще терпимый голод особо не напрягал, но вот завтра это уже может стать проблемой.
К моему боку прижалась Мира и стала проводить по моей груди острым коготком, способным, наверное, и дерево пробить без особых усилий.
— Расскажи мне про элементалей и первостихии, — попросил я, чтобы отвлечься. Все-таки близость горячего тела молодой и красивой девушки вызывала во мне определённую реакцию, и мне необходимо было отвлечься от пошлых мыслей.
— Что элементали, что первостихии— это, в общем, одно и то же, — повозившись, она устроилась поудобнее, и начала, — вот скажи, ты знаешь, из чего состоит, например, воздух?
Почувствовав, что я неопределённо пожал плечами, она продолжила:
— Из частиц трех других стихий, естественно. В воздухе есть вода — мы говорим «влажный воздух». В воздухе есть огонь — мы говорим «обжигающий воздух». В воздухе есть земля — мы говорим «спертый воздух».
Это же правило действует и с другими элементами. Поэтому и существовать они отдельно друг от друга не могут. Маги, пропуская через себя любую из стихий, выделяют нужный им компонент и используют его так, как им надо. Смотри…
Она чуть отодвинулась, и в ее ладонях замерцала вода, потом над ней загорелся маленький огонек, который будто вытолкнул из себя камешек, что закружился в мелком воздушном вихре.
— Видишь? Одно рождает другое. А смешай мы это, что получится?
— Что? — я невольно заинтересованно приподнялся. Как мне показалось, я сейчас узнаю, одну из тайн Вселенных.
— А ничего! — засмеялась она. — Нет никакого смысла их смешивать, потому как одно поглотит другое. Ну, или получится нечто убойное — в зависимости от того, сколько силы ты влил в них и как смог правильно разделить.
— Стой, — перебил я ее, — а как же, например, огненный вихрь? Он ведь состоит из двух смешанных элементов!
— Ты меня не слушал? Необходимо правильно разделить, ну, или не позволять стихиям смешиваться. Контур — воздух, поверх него ложится огонь, и все — огненный вихрь готов. А сделай слияние, одна из стихий поглотит другую, увеличившись ровно на столько, на сколько сильна была поглощаемая стихия.
— Хорошо, допустим, это понятно, — сказал я, решив, что обдумаю всё это позже, — но вот ты сказала, я иной, и воздух принимает меня за своего. Этому есть объяснение?
Тут уже пришла ее очередь пожимать плечами.
—Я ведь не хранительница знаний, да и маг, по меркам нашего племени, слабый. Поэтому многое не знаю, лишь чувствую. Мы, пикси, гораздо лучше остальных народов ощущаем магический фон живых существ. У тебя он невероятно силен. Но будто заключен в скорлупу и не может пробиться наружу. Может, ему надо созреть?
— Мне кажется, что ты все равно сильный маг. Как же тебя сумели захватить в плен, сделав рабыней?
— Охотники… — вновь прижавшись ко мне, точно ища защиты, тихо ответила она. — Я — следопыт и добытчик. Вышла за пределы земель пикси, сцепилась с болтором, а тот меня оглушил. Очнулась уже связанной и с ошейником. Дракониды к нам побоялись бы сунуться, да и сейчас, если наши узнают, что это они меня захватили, Старшая племени жестоко отомстит. Пикси не берут в рудники, потому как там мы быстро погибаем. Скорей всего, меня бы определили в Веселый дом, развлекать рабов или охрану шахт, если бы сочли достаточно привлекательной. Прожила бы чуть дольше тебя, если это вообще можно назвать жизнью, — грустно улыбнулась она.
— Ну, и последний вопрос, Мира, — немного позже, осмыслив сказанное, произнес я, чувствуя, что начинает сильно клонить в сон, — зачем ты идешь со мной?
В ответ я услышал лишь легкое сопение уснувшей девушки. Немного подумав, я последовал ее примеру и погрузился в сон. Судя по всему, у нас еще будет достаточно времени для разговоров.
Утро встретило нас мелким дождиком и громко ворчащими животами. Мира долго к чему-то принюхивалась, а потом на большой скорости рванула в лес. После чего оттуда послышалось визжание, рык и сильная возня. Я уже совсем было хотел броситься на помощь, но пикси вышла сама, крепко удерживая в руках обмякшую тушку какого-то зверька.
Взяв меня за одну руку, в другую она взяла камень, поднятый тут же с земли, и стала пристально на него смотреть. На моих глазах он
