— Да нормальный он, просто порой придурок, — сказала Мидори.
— Но мне хочется сделать что-то такое, чтобы он надолго запомнил, что я Инженер, — ответила Кика, но увидев меня и Мичи, тут же замолчала.
— О, мальчики! — заметила нас Мидори.
Вчетвером мы просидели в чайной до самого вечера. Выходить из гостиницы Галей нам строго запретил. Обсуждали крушение, поминали погибших, спорили, заказывали чай, снова спорили, грустили, улыбались и даже смеялись, просто радуясь тому, что выжили.
Горо тоже приходил в чайную, буквально на десять минут.
Он быстро перекусил и тут же ушёл наверх, в свою комнату. Весь из себя одинокий и гордый. И как только мне становилось его жалко, я сразу напоминал себе, что этот урод чуть не прикончил меня в Ютаке, когда я вступился за Мичи, а ещё он хотел отрезать мне язык. Да много чего дерьмового успел сделать.
И зародыши жалости к нему пропадали.
— А кто-нибудь может пояснить мне, что такое «активное число резерва»? — спросил я у всех, сразу забыв про Горо.
В отличие от янамарцев, Кика была более осведомлена на этот счёт.
— У каждого мага есть не только Знамение, но и астральное тело. Оно отвечает за число магического резерва. Есть активное число. Та сила, которую ты используешь сейчас. А есть пассивное. Это потенциальный резерв. Максимальная сила, на которую ты способен. И завтра мы будем проходить специальную Комиссию, которая определит, каким резервом магического потенциала обладают наши астральные тела. Видимо, сначала будут определять только активный резерв. Дело на полчаса, не больше. Вот был бы тут Грич, он бы пояснил лучше.
Кика тоскливо вздохнула, вспомнив о брате.
Мидори вдруг подняла чашку с чаем.
— Как Целитель предлагаю тост. За скорейшее излечение раненых!
— А ещё за братьев и сестёр! — поддержала Кика. — И за профессора Андронникова! Он никогда не ел моллюсков, потому что им могло быть больно!
Мичи вздохнул и поморщился, покосившись на Кику и её розовые волосы, но свою чашку тоже поднял.
— И за крепость наших нервов, — высказал он свой тост.
— И за верную команду, — добавил я, чокаясь со всеми.
— За верную команду! — сразу повторили за мной остальные.
Все были обеспокоены не только судьбой раненых Джанко, Ючи и Грича, но и собственной судьбой.
Никто не знал, что ждёт нас на комиссии, но каждый надеялся, что именно он не ударит в грязь лицом. Нужно было всего-то измерить активное число резерва.
Дело на полчаса, не больше.
***
Назавтра мы отправились в Академию на том же верхолёте Галея.
Учитель был хмур и недоволен всем подряд, как обычно.
Он постоянно оттягивал пальцем белый шейный платок и ворчал себе под нос:
— Столько лет прошло, а в идиотской форме учителя ничего не изменилось. Меня будто душит! — Оттянув полы своей чёрной мантии, он вздохнул. — Ещё и эти балахоны... издевательство.
Так мы и телепортировались, сопровождаемые ворчанием Галея.
С академической станции на холме опять открылся завораживающий вид города, но на этот раз мы на него не глазели, нервничая по поводу комиссии. К тому же сегодня нам предстояло увидеть Академию.
Пройдя мимо платформ и стоянки верхолётов самого разного вида, от мелких и недорогих до самых элитных, мы вышли на другую сторону холма.
Вид отсюда был совсем другим, но не менее живописным.
Вниз с горы спускалась широкая и жутко длинная лестница с тысячами ступеней, а вместо перил её украшали гранитные постаменты и статуи, посвящённые магам из разных Линий. Целители, Стражи, Витязи, Мастера Материй, Охотники и Жрецы — все они сменяли друг друга и будто приветствовали гостей Академии.
Лестница вела к арочным каменным воротам, украшенным фресками и барельефом. А уже за ними возвышалось здание с колоннами.
Да, красивое, даже величественное, но я почему-то ожидал большего. Международная Академия, как-никак.
— Это не Академия, — тут же пояснил Галей, остановившись у самой верхней ступени лестницы, совсем не торопясь спускаться вниз. — Это всего лишь их приёмный корпус. Сама Академия находится за Незримым Каналом.
С высоты я взглянул дальше, за здание с колоннами, и окинул взглядом гигантский парк с красивым каналом в каменном русле. Его берега украшали кадки с цветами, ряды фонарей и гирлянды, но днём они не горели.
Канал-то я увидел, несмотря на то, что он называется незримым, а вот Академии так и не нашёл. Только мост через искусственную реку.
Дальше, за мостом, снова продолжался парк.
— Потом всё увидите, — сказал Галей, видя, как мы пытаемся разглядеть с высоты хоть что-то напоминающее учебное заведение. — Сначала комиссию пройдите, олухи.
— А что там именно будет, на комиссии? Вы так и не сказали, — тревожно заметил Мичи.
— Это уже без меня.
Галей наступил на первую ступень лестницы и... внезапно пропал.
Исчез. Испарился.
А через секунду уже появился на самой нижней ступени.
— Вот это я понимаю — натренированные ноги! — оценил Мичи и тоже встал на ту же ступень.
Секунда — и он оказался рядом с Галеем.
За ним отправились остальные. Причем даже делать ничего не пришлось, только наступить обеими ногами на ступень, и она сама переносила любого вниз, преодолевая всю длину лестницы за мгновение.
Оказавшись внизу, перед зданием приёмного корпуса, мы направились вслед за Галеем внутрь. Как ни странно, никого здесь не было и сегодня. Ни одного человека, как и вчера. А ведь учебный год уже начался.
— Сегодня Комиссия ждёт только вас пятерых, — сказал Галей, когда мы вошли в здание.
Внутри, как и снаружи, оно напоминало театр.
Огромные залы с люстрами, высокими потолками, лепниной и фресками, двустворчатые двери, светильники, блеск мрамора и роскошь.
В гулкой тишине Галей отвёл нас через несколько залов и остановился у одной из дверей. Золотистые створы украшал герб Академии, а над дверью горел светильник.
Галей указал на него рукой.
— Как только регистрационный фонарь сменит цвет с белого на зелёный, можно заходить в зал. Там сидит Комиссия из трёх Алхимиков. Дальше увидите всё сами. Главное, не бойтесь. Такую процедуру проходят все претенденты на обучение. И никто пока не умер... — Он кашлянул и поспешил обратно, пробормотав на ходу: — Да уж, вот это каламбур.
— Учитель! — окликнул я его, и эхо сразу загудело в потолках. — А что потом делать?
Уже у выхода из зала Галей обернулся.
— Для начала пройди Комиссию, опоссум.
Он вышел, оставив нас одних перед золочёной дверью.
Мы переглянулись и принялись ждать.
— Нервно... — заволновалась Мидори.
За ней начала нервничать и Кика, а за ними — я и Мичи.
Казалось, один Горо был спокоен, но он только притворялся, потому что то и дело начинал теребить пуговицу на пиджаке, да и испарина на лбу его выдавала.
И вот наконец это случилось.
Регистрационный фонарь вспыхнул ярче и сменил цвет на зелёный.
— Я пойду! — Мичи растолкал всех и первым поспешил к двери. — Быстрее зайду, быстрее выйду!
Не оглядываясь, он скрылся в зале и гулко хлопнул за собой дверью, а мы снова принялись ждать.
Прошло около получаса, и все это время мы не сводили глаз с фонаря.
И вот он мигнул, а затем сменил цвет на белый. Золочёные створки дверей открылись, и из зала вышел Мичи, бледный и немного ошеломлённый.
К нему подскочила Мидори.
— Ну что? Говори, не томи!
— Сказали, что я прохожу в средне-сильную группу Стражей-Телохранителей.
— Да! Да-а! — захлопала в ладони Мидори и крепко обняла Мичи. — Поздравляю! А какое у тебя число резерва?
Мичи почесал в затылке.
— Сказали, что триста из пяти тысяч.
— А это хорошо или плохо? — уточнила Кика.
— Средне-сильно, видимо, — к Мичи наконец вернулась привычная беспечная улыбка.
Я хлопнул его по плечу.
— Молодец, голос разума. А что Комиссия у тебя спрашивала? Как это число измеряют вообще?
