фобии. При разводе родителей – ему было уже пятнадцать – как-то уж слишком отчетливо осознал свое одиночество и ненужность обеим сторонам. Мать – известная в стране актриса – как мотылек продолжает порхать в избранном обществе, лишь иногда, мельком, снисходя до того, чтоб поинтересоваться, как у сыночка дела, задарить примитивными подарками. Отец – ведущий инженер в иностранной компании. Тому, кажется, и дела нет до отпрыска. Он всегда занят, погрязнув в работе.
Одна престарелая нянька готова, как квочка, опекать Сереженьку, но он-то знает: из-за хлебного места старается, ей семью кормить нужно, а в стране не то чтобы бардак, но инфляция скачет, так и норовит сожрать все имеющиеся у народа ресурсы. Вот и приходится Стефании Германовне на старости лет вместо своих внуков Сергея пестовать. Лично у него к няньке никаких нареканий нет. Лямку тащит прилежно, что та ломовая кляча. Накормит, напоит, выпроводит, встретит, спать уложит. Чего еще от нее надо сироте при двух живых родителях? Тепла? Так где ж ему взяться? Чай не кровиночка. Ну да ладно!
Можно считать, он со своей стороны тоже лямку тащит. Пубертатный период шероховато прошел и, кажется, с опозданием. Может, потому, что в гимназии среди одноклассников друзей не нажил, как, кстати, и врагов. Скучно всем было потешаться над ущербным ботаном, субтильным, слабохарактерным, но с матерью – киношной дивой, гребущей деньги лопатами. Случись что с сыночком, ведь и засудить наверняка сможет.
Вот и рос в коллективе, но как-то обособленно, все равно что вне его. Лишь иногда, уже в старших классах, сложившийся школьный коллектив приглашал его на сейшен, чтоб на гитаре побренчал. После возрастной мутации голос у Рязанцева в музыкальном плане стал довольно неплох. В сочетании с абсолютным слухом и умением играть на гитаре это был жирный плюс на фоне сверстников, в большинстве своем умеющих только тыкать в кнопки на телефоне.
Очередной год канул в Лету. Сдав ЕГЭ на высокие баллы, сделал умозаключение: стремление учиться в вузе отсутствует. Подавать документы куда-либо не торопился, благо маман находилась на гастролях, не удосужившись хотя бы по телефону узнать обстановку в собственном доме. Папашка тоже не торопился, но у того уже другая семья, другие проблемы. Может, просто забыл, что Сергей в этом году должен школу закончить.
То, почему Сергей пересмотрел свои взгляды в отношении учебы в вузе, лежало на поверхности. Дернул же черт не вовремя телевизор включить! Включил на свою голову, напоролся на показ международного экономического форума. Ведь никогда ни политикой, ни экономикой толком не интересовался, а здесь на тебе: тиктокер нарисовался – интересно стало.
Возраст парня – чуть постарше Сережки. Смотрится ну дебил дебилом. Толком двух слов связать не может, а уже звезда ТикТока, на рекламе деньги тоннами загребает. Его высказывание о смысле бытия добило вконец: «Жить нужно весело, интересно, красиво, тогда оставишь след в истории».
Может, действительно прав? Потому как невооруженным взглядом видно: умные и богатые дядьки, цвет мировой политики и бизнеса, сделали ход конем – пригласили урода, за всю жизнь не прочитавшего ни одной книжки, одетого в женские шмотки, покривляться и покуражиться в качестве спикера форума. По общественному телевидению показали. Зачем так-то? Спятили? Не-ет!
А потому, что у каждого есть дома экран монитора, а этот юный гнус превосходно объяснит любому: необязательно учиться и трудиться, можно ведь и поиному достигать результатов в жизни. Прозу жизни Сережке, как и его сверстникам, особо понимать не хочется, она вся без прикрас за бортом остается, и потому безграмотный паренек с экрана своим примером побуждает молодежь принимать решения, нужные таким монстрам банковского сектора, как…
Ох, даже подумать страшно! Через двадцать-тридцать лет кто-то должен будет управлять страной. Кто?
Ну и зачем учиться?
Звонок мобильника оторвал от размышлений. На широком дисплее высветился номер Гарика Метелкина, одноклассника.
– Да! Слушаю?
– Серега, привет! Ты как, свободен вечером?
– Свободен. А что?
– Народ из класса собирается отметить окончание экзаменов. Девчонки и мальчишки совместно. Ты как, за?
Сергей быстро переварил предложение. Идти было лень, но напористый голос одноклассника сподвигнул его согласиться.
– Я за, – промямлил он в трубу.
– В общем-то, я так и предполагал. Значит, тогда берешь бабки и к пяти часам подруливай. Все!
– Куда подруливать?
– Ах да! На «банки». Знаешь это место?
– Да.
– Тогда пока.
Сергей, зайдя на кухню, объявил домоправительнице:
– Стефания Германовна, ужин можете сегодня не готовить и вообще отправляться домой.
Женщина удивилась.
– С чего бы это? – с интересом осмотрела она подопечного. – Поголодать решил?
– Нет. Вечером с одноклассниками встречаюсь.
– Ага. Тогда я все же уходить погожу. Тебя дождусь, – предложила она. – А может, не пойдешь? Знаю подобные встречи, которые потом в пьянки превращаются.
Он поморщился, словно лимон укусил. Ему и самому идти не хотелось. Может, действительно, ну его? Хотя нет. Пойдет.
Не согласился, аргументировав:
– Но вы же знаете, я алкоголь не употребляю.
– Это до поры до времени. Когда молодежь соберется, рюмку нальют и выпить заставят. Чтоб от коллектива не отрывался.
Уперся, отстаивая свою позицию:
– Пойду.
– Ну так и я останусь. Тебя дождусь.
Перед уходом в прихожей он глянул на себя в зеркало, поморщился. Н-да! Не Шварценеггер. Лицо худое, костистое. Расчесанные, густые и отросшие почти до плеч волосы делали его слегка комичным, это потому, что глаза большие и ресницы пушистые, какие не у всякой девчонки имеются. Отражение фигуры не лучше: высокий, худой и сутулый.
«Постричься, что ли?» – подумал Сергей.
Окончательно оставшись недовольным своим внешним видом, после тяжелого вздоха он покинул квартиру, тихо прикрыв за собой наружную дверь.
Прозорливая «домомучительница» оказалась права. И налили, и выпить заставили. А еще его порядком развезло, но добрые приятели под девичий смех подначили сходить в ближайший к месту сходки супермаркет и докупить спиртного.
– Так ведь не дадут! – попытался возразить он, соловыми глазами окидывая улыбающуюся компанию уже почти бывших одноклассников.
– А ты постарайся, – приобняв Сергея за плечо, подбодрил Иван Каверзон, при этом хитро подмигивая развеселившемуся народу. – Серега, ты же у нас умный, придумаешь чего. Значит так! Две бутылки дагестанского коньяка. Четыре бутылки шампанского. Девчонки, хватит?
– З-за глаза!.. – подытожила Надька Величко. Раскатисто рассмеявшись, изрекла: – Только не дагестанского!
– Крымского возьмешь, – решил Иван. – Иди. Только не телись. Помни, что тебя друзья ожидают, у которых в горле пересохло.
Вскоре Сережкин длинный и худосочный силуэт под шаркающие звуки непослушных ног скрылся в наступающих из близкого лесного массива сумерках.
Улица с праздношатающимся народом встретила его призрачным светом фонарей. Десятый час вечера. Зайдя в супермаркет, он почувствовал прохладу, нагоняемую
