Вспомнив про свой нож, о котором позабыл в суматохе, Кирилл выхватил его из кармана и полоснул по натянутой веревке. Конец ее упал в воду, и течение сразу потащило лодку вдоль крыши.
Темноту, пронизанную косо летящим снегом, озарила вспышка. Багровое облако, подсвеченное снизу ярко-красным, вырвалась из колодца. Дрогнула крыша под ногами, черепица поползла с нее, посыпалась с края. Сквозь широкую трещину, появившуюся в стенке колодца, вода с клокотанием устремилась внутрь.
Кир оказался в лодке одновременно с Мариэнной. Подняв револьвер, она встала на носу, а он схватил весло и оттолкнулся от крыши. Лодка ударилась о небольшую льдину, та стукнула о другую, лед заскрипел, крошась. Денис отполз к корме, тогда Кирилл смог усесться на лавке и схватить второе весло. Сунул весла в уключины, навалился… Лодка поплыла вслед за бодро рокочущим катером.
Два желтых луча ударили им навстречу, и падающий снег вспыхнул мириадами белых искр. Мариэнна, вскочив, подняла револьвер. Кирилл прекратил грести, привстал, оглядываясь. По реке плыли два больших катера с высокими бортами, на палубах стояли люди.
Сразу несколько выстрелов раздались одновременно: курки спустили Мариэнна, Багрянец, Батур, Леша и несколько варханов на катерах. Замигали вспышки, сухой треск и бульдожье рявканье разнеслись над рекой, заглушая плеск волн и шум сталкивающихся льдин.
Одна пуля впилась в борт, другая пролетела низко над головой, третья расщепила черепицу… Через борт катера кувыркнулся вархан, упал в черную воду, казавшуюся маслянистой и густой, как машинное масло, и мгновенно исчез из виду, словно проглоченный ею. На льдину рядом свалилось выпавшее из его рук пьезо-ружье.
– Поворачивайте! – задребезжал впереди Леша.
Кирилл опустил одно весло глубже в воду и начал быстро грести вторым. Нос лодки повело в сторону, но слишком неторопливо. Тогда он вскочил, выдернув весло из уключины, наклонился через борт, покрепче упер лопасть в крышу и надавил – Кир находился ближе к носовой части, и лодка стала разворачиваться быстрее.
– Слангач! – выкрикнул Мариэна в паузе между выстрелами. – Атоя фамила слангач!
– Обман, – слабо донеслось сзади. – Она говорит… предатель. На их базе был предатель.
Варханские посудины быстро приближались, катер повстанцев уходил от них по крутой дуге, направленной в сторону берега – а лодка поворачивала в другую. Когда она наконец обратилась кормой к преследователям, черепичная крыша и остатки колодца почти скрыли ее от катеров. Кира толкнули вбок, он посторонился – перешагнув через лавку, рядом опустилась Мариэнна. Схватила весло, которое он бросил у борта, вставила в уключину. Кирилл взялся за второе, девушка посмотрела на него, кивнула – и они стали грести, лавируя между льдин, которые быстрое течение несло вдоль берегов черной реки.
Глава 2
Давно рассвело, три машины быстро катили по улицам оккупированной зоны.
Чтобы в темника не попала случайная пуля, на тачанке командера поставили навес из плотной кожи с железными пластинами. Он примыкал к бортам сзади и по бокам, оставляя открытым для взгляда лишь пространство впереди. Рядом с водителем сел капитан Сафон, позади – двое вооруженных бойцов, еще семеро ехали в машинах сопровождения. На лавку под бортом посадили закованного в кандалы пленника, Максар и Эйзикил расположились напротив.
Землянин, назвавшийся Лагойдой, улыбался, хмурился, лицо его отражало то страх, то надежду. А вот Максар бер'Грон так теперь не мог, любое напряжение лицевых мышц приносило мучительную боль. Отныне обе половины его лица – и та, что была повреждена ядовитой картечью, и та, что осталась цела, – застыли, словно каменный лик Черанго, одного из истуканов, которым молились сайдонские дикари.
Ночью световая вышка над Красным лагерем (так его называли из-за близости к большому комплексу зданий красного цвета) разослала сообщения во все концы захваченной территории, и к утру стали приходить ответы. Большая облава не помогла поймать атаковавших лагерь, но Максар кое-что понял: уже несколько дней в этом районе действует небольшой, хорошо вооруженный отряд местных бойцов высокого статуса… пожалуй, их даже можно назвать воинами. Они используют обычный метод терианских еретиков, которых Орде пока не удалось уничтожить, – внезапный удар с немедленным отходом и постоянная смена позиций.
А теперь к нему в руки попал человек, связанный с этим отрядом.
Эйзикил давно контактировал с группой землян, которые при помощи переданной темниками схемы создали купольный генератор, и неплохо изучил местный язык. Выслушав последнюю фразу пленного, он сказал:
– Утверждает, что был командиром охраны того берсера, с которым связались еретики.
– Берсера? – переспросил Максар. Скрытая повязкой половина его лица вновь горела огнем, а в глазницу, как в воронку, залили расплавленный металл, который по капле просачивался в мозг, наполняя голову жгучими пульсациями… но по неподвижной второй половине никто бы не догадался о муках, которые испытывает командер.
– Нет, конечно, нет, – улыбнулся темник, прекрасно знающий, как ревностно относятся к этому титулу потомственные 'беры'. – Хозяин Лагойды был важной персоной здесь, но, конечно, не берсером, я выразился неправильно. Скорее… торговцем? Да, можно сказать так. Торговец, а еще исследователь. К тому же богач, содержавший собственный отряд охраны. Теперь он мертв, погиб в том доме, возле которого я нашел тебя, когда на Териане еретики отбили наш мобильный ворсиб. Он, – Эйзикил повел рукой в сторону пленника, – был вместе со своим хозяином, а когда тот умер, присоединился к воинам, которых мы видели там. Тем, что спешно покинули здание.
– Значит, это воины не из охраны торговца?
– Нет, самостоятельная группа.
– Которая позже напала на Красный лагерь. Их целью была именно машина экстра-связи?
– Пленник утверждает, что да.
– Но для чего она им? Разве аборигены знают, как она работает?
– По его словам, с ними находится пеон по имени Явсен.
Темник очень внимательно посмотрел на Максара, должно быть, ожидая увидеть на его лице какое-то чувство, хотя бы тень, намек на эмоцию – но не увидел ничего.
Хотя в тот момент, когда имя пеона достигло ушей, поврежденный глаз командера полыхнул такой свирепой болью, что он едва не лишился сознания – чего, на памяти Максара, с ним не случалось еще ни разу. Явсен! Тот самый пеон из Красного лагеря, который ранил его. Осквернитель!
