донеслись заполошные выстрелы, причем складывалось ощущение, что не меньше десятка человек стреляли в унисон, но количество стрелявших постепенно сокращалось. — Я так понимаю, это к вам подмога шла? — Спросил я её, мотнув головой в сторону окна, но она по-прежнему молча смотрела на меня, — слушай, я не понимаю, почему я заслужил от тебя такой яростный взгляд, это же не я по вам начал стрелять, а вы по мне, может, все-таки поговорим?
— О чем? — сквозь зубы прошипела она.
— Ну, например, о твоём будущем…
— Умру быстро, медленно или затрахаешь до смерти, — сказала она и попыталась изобразить нечто напоминавшее ухмылку, но боль не позволила ей реализовать задуманное, и получилось жалко.
— Не знал, что у меня такая репутация, — начал я и помедлил, прислушиваясь к затихшей перестрелке, помедлив немного, я продолжил, — так, о чем это я, а, репутация… В общем, трахать тебя я даже не собирался, как и долго убивать — не замечал за собой склонности к садизму…
— Я слышала твои комментарии, — перебила она меня, указав пальцем на своё правое ухо, где, как и у меня, располагался наушник рации, — ты неплохо веселился.
— Ну да, — начал я, а сам устыдился, вспомнив то чувство, что тогда меня сжирало, — уж очень много говоруны о себе мнили, и я был вправе, надеюсь, хоть это ты понимаешь?
— Вроде как, я говорила Фрэну, что не стоит влезать в этот заказ, но белый жемчуг… Фрэн мертв?
— Я, так понимаю, что это ты про снайпера?
— Да.
— Угу, — ответил я ей, кивнув головой, доставая из рюкзака мешок с порцией патронов, — но я его не трогал, он сваливал, насколько я смог понять, прикрывшись тобой, но ему не свезло, молодой топтун его пожрал, когда он с веревки спрыгнул, — слукавил я.
— Не стреляют, — мотнув головой в сторону окна, я прервал создавшуюся тишину, — видимо, и подмогу схарчили, так что насчет поговорить?
— А смысл?
— Да что с вами всеми такое, — вскрикнул я, захлопнув клапан на разгрузке с наполненным магазином, и перешел к следующему, — неужели так сложно поверить, что тебя могут отпустить, а не пустить пулю в башку, тем более что ты уже наказана.
— Отпустить, — девушка истерически засмеялась, — лучше трахни и застрели, чем оставлять меня тут прикованную в ожидании перезагрузки.
— Мда, — протянул я, — а вариант помочь не рассматривается?
— Ты думаешь, я дура и поведусь на такое?
— Нет, в том, что ты дура, я не сомневаюсь, причин тому масса. К примеру, если бы мне предложили поохотиться на человека, который большую часть времени в одиночку шарахается возле Пекла, я бы призадумался, ну, а когда узнал о столь огромной награде, вообще бы забыл эту мысль, и заметь, это я тот, кто сам в одиночку в районе Пекла ходит. А вы, кучка дебилов, решили открыть сезон охоты, правда, надо сказать, вы не такие клинические, как первая волна, которую вырезали стронги, но все равно умными вас не назвать. Хотя, если честно, вопрос о том, как вы меня выследили, меня интересует и очень сильно, не расскажешь?
— Не секрет, — ответила она, прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам, в которых уже, кстати, выстрелов не было. — Случайно мы тебя выследили…
— Да ладно, в такое сложно поверить, точнее, даже невозможно.
— Уж поверь, мы…, в смысле наша группа, тут сидим почти месяц, не прям тут, а вдоль внешнего кольца, и как ты понимаешь, мы тут не одни сидим. После зачистки, что устроили стронги, мы организовали нечто вроде временного союза и растянули свои посты так, чтобы можно было перекрыть как можно большую площадь, где ты мог двигаться.
— Ух ты, блокада, что ли? И откель-докель вы меня караулите?
— А черт его знает. Туда, — девушка махнула в сторону, — еще несколько групп имеется, но в основном все вдоль Бастиона и Клина стоят, ждут, когда ты к Пеклу пойдёшь.
— Ладно, с этим ясно, а как вы меж собой делить награду собирались?
— Кто завалил, тот и получает все, — невесело сообщила она и в очередной раз поморщилась от боли.
— Ну, теперь я просто уверен, что вы дебилы, — я расхохотался и еле успокоился, когда понял, что могу привлечь внимание тварей с улицы, — так вам остальные и позволили бы меня живым доставить. Да тут бы такая резня началась, что выжить умудрились бы только те, кто не полез, а потом еще и до Колизея меня или мою голову довезти было бы нужно, в общем, все с вами понятно.
— Я говорила об этом Фрэну, я вообще была против всей этой затеи, нам и так всего хватало…
— Ясно, ну, коль ты стала говорить, задам тебе последний вопрос, вы тут в линию стояли или мне еще кордон дальше ожидать?
— Наших нет, о других не знаю, но вряд ли, там через два кластера уже быстрый будет, и тварей там очень много, они и сюда периодически захаживают, но там вообще мрак.
— Знаю, — подтвердил я и, закрыв клапан с последним заряженным магазином, принялся собирать рюкзак обратно.
Проверив укладку на бренчание, я призраком покинул комнату, несмотря на крики и оскорбления девушки. Помочь я ей обещал, но освобождать её саму я не планировал, именно поэтому я ощупывал взглядом сути все, до чего мог дотянуться, пока не обнаружил нечто похожее на пилу в одной из квартир пятого этажа. Спустившись, я проник в квартиру, где и отыскал совершенно новую ножовку по бетону, ну что же, не думаю, что кость крепче бетона, а, следовательно, у нее все должно получиться. Когда я вернулся в комнату узницы, она уже осела в рыданиях, но, увидев мой призрак, насторожилась, а когда я кинул ей инструмент, пришла в неописуемый ужас.
— Ты что? Ахренел? — выкрикнула она
— Тише, тише, — сказал я, подставляя палец к губам, — а не то тот, точнее, те, кто друга твоего доедают, и к тебе нагрянут. Поверь, дверь в это помещение хоть и железная, но тех, кто там пришёл, не сдюжит.
— Ты хочешь мне отпилить ногу? — тихим, но резким шёпотом прошипела она.
— Я не садист и твою ногу отпиливать не собираюсь…
— Но ты обещал помочь! — еще громче прошипела она, не дав завершить мне фразу.
— Да я и помогаю. Ножом, которого у тебя, надо сказать, не имеется, перепиливать кость слишком долго, и скорее всего, ты истечешь кровью, а вот таким инструментом это сделать реально. — При этом я ушел в соседнюю комнату и принес оттуда простыню, которую достал из имевшегося там шкафа, вернувшись, бросил её на лежавшую рядом
