— В смысле, толкнул?
— Этот Джеффри бежал на нас, Эдвард схватил маму за руку и толкнул прямо под выстрелы того хорона. Поэтому ему ничего не попало, а они… — его подвёл голос, и мальчик резко смолк. Аспитис как будто в задумчивости переводил взгляд с Цезаря на Марка и обратно, и огель, явно не выдержав, заговорил:
— Мальчик мог напутать. Телохранитель мог неверно сориентироваться в ситуации. Я предполагаю, что он бросился наперерез Кальяссе, тот, вполне вероятно, имел целью схватить Луизу, чтобы использовать её в качестве заложника. Он потерял голову, раз начал палить по стёклам — это нам известно со слов учёных, которые там присутствовали. Ему некуда было бежать, потому он решил использовать её в качестве щита. А вот зачем Страхов вообще открыл огонь, уже отдельный вопрос…
— Да за тем же самым, что и Эдвард! — вскинулся Цезарь. — Устранял потенциального террориста! Рэкс так же, как и мы, знал, с кем имеет дело: у Кальяссы, я напомню, вскрыли четыре случая зверских убийств и десять случаев бесчеловечных пыток! А тут женщина и ребёнок, да ещё и семья Аспитиса! Если Эдвард и кинулся ему наперерез, то он просто задел Луизу, и это несчастный случай!
— Тоже мне несчастный случай. Вроде опытный агент, не Квазар, конечно, но всё-таки — и так опростоволоситься?
— На что ты намекаешь, Марк?!
— Не притворяйся дураком, Цезарь, — огель поморщился. — Страхов тоже вполне мог всё это подстроить — или просто воспользоваться удачным случаем, чтобы убрать Луизу и деморализовать Аспитиса. Зная его таланты… Он мог быть уверен, что никто в подобное в его отношении просто не поверит.
— А смысл?..
Телефон замелькал между тёмных пальцев Марка, резко контрастирующих с более бледной кожей его лица, ещё быстрее, и Цезарь, весь пышущий негодованием, отвёл взгляд, чтобы не сбиваться с мысли. Ему не нравилось ничего из уже произнесённого здесь, и он чувствовал себя обязанным внимательно слушать все догадки — особенно Марка, похоже, вознамерившегося обвинить Рэкса во что бы то ни стало.
— Очевидно, у него есть какие-то планы на вот такого Аспитиса — я прошу прощения, Мессия, — а именно, оглушённого потерей, не верящего собственным агентам, покорного его воле… — пожал плечами Марк, и Цезарь увидел, как сжались пальцы с каменным лицом выслушивающего всё это Аспитиса.
— Например? — с сарказмом полюбопытствовал терас.
— Я вроде всё сказал. В виновность Рэкса, сына своего хорошего друга, Аспитис может и не поверить, а вот в то, что его собственная организация настроена против него из-за, к примеру, сближения с ГШР, запросто. Оно же само собой напрашивается. Раскол. Низы ничего не знают, верхи ничего не делают. Все советники тире приближённые Мессии безоговорочно за Рэкса. ГШР он уже подмял, так же подомнёт и МД…
— Перестань делать из него хладнокровную сволочь! — Цезарь, не выдержав, вскочил со своего места. — Все прекрасно знают, что он не такой и такими средствами своих целей не достигает!
— Говорит мне, очевидно, его лучший друг, да, Цезарь? — Марк сощурился. — Что ты вообще о нём знаешь? Весь его род у власти с зари нашего переселения и жаждет вечной, непрекращающейся войны. Нынешняя МД не очень удобный противник: старые друзья-родственники, все дела. Зато появился Север. Зачем ему в тылу ещё один враг? Даже полувраг. Согласовывать всё подряд, вон, почти десять лет согласовываем, Страховы подобной политики не приемлют. Так что…
Сэра цокнула языком, прерывая его.
— Извини, Марк, но, по-моему, именно во избежание всего этого мы и надеемся на объединение или хотя бы равноправный союз. Всё зависит от того, с какой стороны на эти вещи смотреть…
— О, ну хорошо! — Марк всплеснул руками. — Ну сойдёмся в союзе, победим Зебастиана, а потом что? Объединимся по-настоящему — ещё хуже, дальше куда? Как с этим жить-то? Никогда Страховы без войны не жили, слышишь? А вы, Шштерны, этому только потворствовали!
— Ты это моему дяде скажи. Менее воинственный оперативник мне ещё не попадался, — мрачно усмехнулся Цезарь.
— Твой дядя может быть не в курсе, — фыркнул Марк. — Страхов — весьма самостоятельный агент. Своих он просто поставит перед фактом, если что…
Аспитис кашлянул, и Марк осёкся.
— Я вас понял обоих, — равнодушно проговорил Аспитис, глядя в пространство. — И защитников, и обвинителей. Если больше ни у кого доводов или доказательств нет, все свободны. Мне надо подумать.
Он даже слегка удивился, когда в ответ не шелохнулся ни один из собравшихся, даже так и замерший в стойке Цезарь. Это и есть — преданность?
— У меня ещё доказательства, — тяжело вздохнул Марк, и Аспитис медленно повернул к нему голову. — Я не просто так всё это начал. Есть у меня одно свидетельство, если бы не всё произошедшее, я бы просто его выкинул, мало ли человек что может по высокому градусу сказать. Но оно как-то быстро исполнилось. Вчера один мой агент случайно встретился в баре с напарником Рэкса, Альфредом Покровским. Они раньше были знакомы, какое-то мини-предприятие в прошлом вместе пытались открыть, я не сильно вникал… В общем, разговорились, и мой агент записал их разговор, решил не упускать такой возможности, всё же не каждый день удаётся переговорить с приближённым человека такой величины. Прослушайте часть разговора и делайте свои выводы…
Он залез в телефон и включил запись. В мёртвой тишине все собравшиеся выслушали рассуждения Альфреда о мухах и пауках, невозможность объединения и вероятную ложь, которой оперирует Рэкс, якобы пытаясь управлять Аспитисом. Вставки Марка, конечно же, на записи не было. Когда голос рейтера стих, первым опомнился Бертель.
— Человек и правда по пьяни может много чего наговорить, — усмехнулся он, ничуть не озабоченный. — Ас, ты вообще можешь предположить, что Рэкс стал бы врать тебе?
— У меня достаточно живых примеров перед глазами, чтобы быть уверенным, что все всем могут врать, — металлическим голосом произнёс Аспитис. — И особенно это касается Страховых…
— Прости, не понял? — вскинул брови Бертель.
— Идеалисты — опасные люди, ты знаешь это не хуже меня. Страховы не жертвуют близкими людьми, это я уяснил со слов Квазара. К остальным это не относится. И для будущего восстановления того мирового порядка, который Страховы почитают за идеал, он вполне мог принести в жертву и моё доверие, и мою жену.
— Ты это серьёзно сейчас?! — вельк спросил это так грозно, что всем сразу стало ясно, что он действительно не столько советник Мессии, сколько его старший друг. — Ты обвиняешь Рэкса в стремлении к власти путём пригибания любых непокорных голов? До чего ещё додумаетесь? Может, и Квазара он самолично застрелил, чтобы не мешал карьеру строить? И синайцев сдал Зебастиану, чтобы потом эффектно всех разгромить? Ты кого слушаешь вообще? Покровский — настоящий диссидент в его группе, крыса в тылу, мало того что языком болтает направо и налево, так ещё и подобные заявления себе позволяет! Он, может, сам до дрожи боится перемен, которые несёт ваше сближение, вот и городит что попало! И ты, Марк, — Бертель пригвоздил огеля взглядом к столу. — Вносишь смуту, я посмотрю? Верный подданный, ничего не скажешь! Места боишься лишиться? Тебя самого можно обвинить во всём том же, что и Рэкса!
