— Черт побери! — воскликнул Гучлук. Капельки пота сверкали на его лице, и он вытер их трясущейся рукой. — Что за безрассудные люди живут на Терре!
— О, что вы, — сказал Фландри, сожалея, что не может себе позволить вытереть пот. — Может быть, немного экспансивные, но безрассудные — никогда!
Еще раз ему представилась возможность с благодарностью вспомнить ненавистные часы занятий гимнастикой и дзюдо, которые сделали тело послушным его воле. Когда ворота открылись, для чего Гучлук воспользовался портативным радиопередатчиком, Фландри снова вскочил на свой варяк и проехал в сад под изумленным взглядом стражника.
Каменистый сад с горбатыми мостиками весь зарос карликовыми деревьями и мхами. Очень мало из того, что росло на Терре, смогло прижиться на Алтае. Фландри начал ощущать сухость в носу и горле. Этот воздух отбирал у него влагу так же жадно, как и тепло. Видимо, поэтому он обрадовался теплу внутри дворца больше, чем предполагал.
Белобородый человек в отороченном мехом халате склонился перед ним в низком поклоне:
— Сам ха-хан приветствует тебя, орлук Фландри. Он примет тебя незамедлительно.
— Да, но дары, которые я привез…
— Сейчас это не имеет никакого значения, мой господин. — Дворецкий снова поклонился, после чего повернулся и повел Фландри по сводчатым коридорам, увешанным гобеленами. Было очень тихо. Вокруг сновали, перешептываясь, слуги; стражники, вооруженные современными бластерами, стояли неподвижно в своих кожаных накидках, украшенных головой дракона, и шлемах с защитными очками. От курившихся дымом треног исходил горьковатый запах благовоний. Весь огромный дом, казалось, притаился и наблюдал за Фландри.
«Похоже, я их несколько встревожил, — подумал он. — Только они устроили маленький, уютный такой заговор — как я подозреваю, с народцем, поклявшимся уничтожить Терру, — а тут вдруг, впервые за пять или шесть столетий, появляется офицер Империи… М-да-а-а. Так что же они будут делать дальше? Теперь их ход».
Олег Ешукай, ха-хан всех племен, был крупнее, чем большинство алтайцев. Рыжеватая бородка удлиняла и без того продолговатое, резко очерченное лицо. В роскошном убранстве — пальцы рук усыпаны перстнями и золотыми кольцами, халат сплошь покрыт искусной вышивкой, а меховая шапка отделана серебром — хан производил впечатление человека, для которого вся эта роскошь не более чем уступка скучной и утомительной традиции. Рука хана, к которой Фландри прикоснулся лбом, оказалась твердой и мускулистой. На ханской талии висел пистолет, имевший вид оружия, использовавшегося в Деле. Они находились в комнате для частных аудиенций с задрапированными красной тканью стенами и старинной мебелью, в изобилии украшенной причудливой резьбой и инкрустацией. Здесь же стояли ультрасовременный бетельгейзианский речевой принтер и письменный стол с грудой наваленных на неге бумаг.
— Присаживайся, — сказал хан и сам уселся на стул с короткими ножками. Открыв сигарницу резной кости и изобразив некое подобие улыбки, он произнес: — Теперь, когда мы избавились от моих придурковатых придворных, нам нет нужды вести себя, словно ты мой вассал. — Он достал из сигарницы надломленную недорогую сигару пурпурного цвета. — Я бы предложил сигару и тебе, но боюсь, что тебе от нее станет плохо. Наш обмен веществ несколько изменился: ведь тридцать с лишком поколений мы употребляли алтайскую пищу.
— Ваше величество очень великодушны. — Фландри втянул дым собственной сигареты и устроился поудобнее, насколько это позволяла прямая спинка стула.
— Великодушен? — Олег-хан произнес смачное ругательство. — Ну уж нет. Мой отец в пятнадцать лет уже был вне закона и скитался по тундре. — Он имел в виду местный год, который был на треть длиннее терранского. Алтай находился на расстояний примерно одной астрономической единицы от своего светила, не масса Красны значительно уступала массе Солнца. — В тридцать лет он собрал пятьдесят тысяч воинов и захватил Улан-Балай. Старого Тули-хана он выбросил обнаженным во льды Арктики, поскольку, как тебе известно, нельзя проливать ханскую кровь. Но он никогда не жил здесь. Все его сыновья выросли, как и он сам, в орде, в походных лагерях. Учились военному делу, участвуя в сражениях против Тебтенгри вместе с отцом, а в придачу изучали науки, учились читать и писать. Так что забудем о великодушии, орлук Фландри. У меня не было времени научиться ему.
Терранин хранил молчание. Это, казалось, несколько обескуражило Олега. Он целую минуту курил, яростно вдыхая сигарный дым. Затем, наклонившись вперед, произнес:
— Так почему же ваше правительство соизволило наконец обратить на нас свое внимание?
— Ваше величество, мне кажется, — сказал тихо Фландри, — что колонисты Алтая забрались так далеко от звезды Сол именно для того, чтобы не обращать на себя чьего-либо внимания.
— Это правда. Не верьте всей этой чуши в героических песнопениях. Наши предки пришли сюда, потому что были слабыми, а не сильными. Планеты, пригодные для заселения людьми, встречаются не так часто, чтобы хватило на всех, а законы в те времена не очень-то соблюдались. Улетев так далеко и выбрав планету, покрытую ледяной пустыней, несколько космических кораблей с выходцами из Центральной Азии избежали необходимости в бою отвоевывать себе жизненное пространство. Они не хотели заниматься скотоводством и попытались заняться земледелием. Но это оказалось невозможным. Слишком сухо и холодно, кроме всего прочего. Построить индустриальное общество с промышленностью, производящей синтетическую пищу, тоже не удалось из-за нехватки металлов, отсутствия угля, нефти, органического топлива и расщепляющихся материалов. Ведь это планета малой плотности, как тебе известно. Шаг за шагом, поколение за поколением, руководствуясь лишь забытыми традициями, они оказались вынужденными развивать кочевой образ жизни. Для этого Алтай оказался пригодным. Население начало расти. Конечно же, появились мифы и легенды. Большинство моего народа до сих пор считает, что Терра — это утопическая, давно потерянная страна, а наши предки — бесстрашные и искусные воины. — Узкие, цвета ржавчины глаза Олега глядели на Фландри. Он погладил свою бородку:
— Я достаточно читал и достаточно размышлял, чтобы составить правильное представление о вашей Империи и о том, на что она способна. Итак — какова цель этого визита и именно в данный момент?
— Ваше величество, новые завоевания сами по себе больше не представляют для нас интереса, — сказал Фландри, и это соответствовало действительности. — А наши торговые корабли избегали посещать этот сектор по нескольким причинам: во-первых, он весьма удален от центральных звезд, поэтому в конкурентной борьбе с бетельгейзианами мы оказываемся в неравных условиях — ведь они здесь почти у себя дома. Во-вторых, риск встретить случайный военный корабль наших врагов мерсейцев малопривлекателен для гражданских кораблей. В общем, не представилось случая ни военному, ни гражданскому кораблю посетить Алтай. — Понемногу речь Фландри становилась все более витиеватой и уклончивой. — Но у императора никогда не возникало желания оставить отрезанным от человеческого сообщества любого из его членов. Во всяком случае, я уполномочен передать вам его братские приветствия. — (А вот это уже — чуть не государственное преступление, Фландри должен был сказать «отеческие», но Олег-хану могло не понравиться оказаться в роли покровительствуемого.) — И если Алтай пожелает воссоединиться с нами для взаимной защиты и выгоды, то существует множество вопросов, которые мы могли бы обсудить. Резидент Империи мог бы, например, предложить совет и поддержку…
