Девушка густо покраснела и, пробормотав «спасибо», суетливо спрятала деньги в кармашек жакета.
В глаза Андрею бросилось, как дрожали ее тонкие пальцы, и он еще раз пожалел, что не может увести эту несчастную жертву устаревшего воспитания за собой в светлую даль. Покидая спустя некоторое время после ухода Безносова уютное кафе, Соловьев на мгновение задержался рядом с официанткой и зачем-то заглянул в ее глаза.
«Все будет хорошо. Очень скоро все станет просто замечательно», — мысленно произнес он, глядя на девушку.
«Правда?» — невольно оформился в ее сознании ответ.
Глаза девушки вдруг наполнились слезами, и Андрей резко отвернулся.
«Идиот! — со злостью обозвал он себя. — Робин Гуд хренов! Спаситель безвинных душ! Что тебе понадобилось от этой Золушки?! Самолюбие потешить решил?! В бога поиграть захотелось?! Придурок!»
Подняв воротник, он, словно отгоняя наваждение, помотал головой и двинулся следом за Сноровским. Чаевых он не дал и в этот раз…
* * *
«Тунгусы» оказались мужчинами угрожающе мускулистыми, но при этом сдержанными и немногословными. С представителями коренной северной народности их не связывало ничто, кроме названия группы. Командир, невысокий, широкоплечий бородач, носил архаичный двубортный плащ и цивильный костюм, отчего выглядел еще шире. По его лицу, приподнимая кончики русых усов, постоянно гуляла полуулыбка. Однако подчиненные, в основной массе переросшие командира на голову, а то и полторы, слушались его беспрекословно. Они в отличие от бородача были одеты в спортивные костюмы и куртки, а за их плечами висели огромные, туго набитые сумки. Со стороны вся эта компания выглядела как большая хоккейная команда, выезжающая на тренировочный сбор.
— Первый этаж, — коротко объявил «тренер», когда «хоккеисты» выгрузились из длинного автобуса с затемненными стеклами и построились перед входом в загородный домик. — На размещение тридцать минут. Построение у служебного входа. Напра-во. В колонну по одному… марш…
Соловьев дождался, когда группа войдет в здание, и подошел к бородачу.
— Вы оперативники? — Он протянул руку.
— Нет. — Крепыш ответил на рукопожатие. — Мы «доктора». А оперативники уже работают. Вы их, возможно, и не увидите. Они у нас как тени…
— Андрей, — представился Соловьев.
— Бондарь, Тимофей.
— А почему «тунгусы»?
— Это вы у Безносова спросите, — Тимофей рассмеялся. — Юмор у него такой.
— Или опыт, — предположил Иван Павлович, появляясь на крыльце семиэтажного «загородного домика». — Здорово, пускач.
— И вам того же, пан Сноровский, — Бондарь широко улыбнулся. — Говорят, вас из ЧК того… ушли?
— Зато смотри, какое хозяйство мне Семен доверил, — Иван Павлович указал большим пальцем за плечо. — Охотничью заимку со всеми удобствами, да еще тебя с «тунгусами» твоими в придачу.
— Так это же временно.
— А что в этом мире постоянно? Счастье? Небоскребы? Государственные гимны? Все относительно, Тима, все относительно… Я смотрю, твои орлы налегке прилетели?
— Обоз, — Бондарь указал на подъезжающий инкассаторский грузовик.
Для перевозки наличности машина выглядела несколько великоватой. Командир «тунгусов» махнул рукой, приказывая водителю заехать с обратной стороны здания.
— Чувствуешь, Андрюша, какой размах? — Сноровский удовлетворенно потер ладони.
— Какой размах? — Соловьев пожал плечами. — Полроты бойцов и грузовик с оружием? Или вы сейчас начнете рассказывать легенду о том, что «тунгусы» — это самое секретное спецподразделение ГРУ? Так это для пацанов. Сказки на ночь…
— Не обижайся, он не со зла, — Иван Павлович адресовал реплику Тимофею.
— А узнай он откуда-нибудь правду, чего бы тогда стоила наша программа информационной безопасности? — Бондарь запросто похлопал Соловьева по плечу. — Будьте уверены, Андрей Васильевич, не подведем. Вы меня извините, дела…
Он неспешно обогнул угол «домика» и скрылся в воротах служебной территории.
— Откуда он знает мое отчество? — Андрей покачал головой. — Почему все считают своим долгом поставить меня на место?!
— Ну, не только же тебе хочется повыпендриваться. У тебя одни заслуги, у них другие. Но чего они стоят без признания публикой?
— А почему — пускач?
— С такой комплекцией ему только танки кривой рукояткой заводить, вот и пускач, — Сноровский рассмеялся. — В этой среде так принято. Подшучивать, но беззлобно, для настроения. Ты разве забыл уже?
— Нам шутить было некогда.
— Это ты зря… Забыл, наверное… Вот Борис часто истории рассказывал. Меня однажды чуть удар не хватил от смеха. Вспомни, когда прапору вашему, из хозвзвода, ишака в койку уложили… Разве не смешно было? Помнишь эпизод?
— Помню. Тогда было смешно. Сейчас не очень.
— Эх, Андрюша, — Иван Павлович посмотрел на Соловьева с сочувствием. — Жить надо, пока живется, а не к смерти готовиться. Разве не интересно тебе вот это все?
Он помахал рукой, указывая на окружающий лес, асфальтированные дорожки, здание и хозяйственные постройки.
— Я за последнее время столько этой «жизни» хлебнул, на тысячу человек хватит…
— Так ты радуйся, чудак-человек! Кому-то такое только в мечтах, а тебе прямо в руки идет! Лови момент! Живи в полный рост!
— Тяжко это, чужие проблемы на себя примерять. Это же не пиджаки.
Андрей уставился в землю и разворошил носком опавшие листья.
— Да-а… — Иван Павлович печально вздохнул. — Такого рода депрессия только одним лечится…
— Не буду я пить…
— А я не про выпивку. Пока ребята по промзоне шныряют, а «ВТ» подозрительные данные копит, мы тебя потренируем маленько.
— «Вектор»? — Соловьев поднял на чекиста удивленный взгляд. — Он же в Конторе остался.
— Ты в каком веке живешь? — Сноровский рассмеялся. — Сеть, она же придумана не только чтобы порнуху качать. Все идет по плану, не сомневайся.
— А кто это «мы»?
— Мы с Семеном. Ты думаешь, он так вот взял и доверил мне свое хозяйство? Учет и контроль! Каждый день будет приезжать с инспекторскими проверками, я его знаю. Вот мы и воспользуемся моментом. Через неделю станешь самоуверенным, как тунгус. В смысле этот, местный, не коренной…
— Борис тоже хотел заняться моим воспитанием, — с грустью пробормотал Андрей. — Завтра похороны. Вы поедете?
— Это однозначно…
— Иван Палыч! — донесся из-за угла здания сильный голос. — Вы бы снаряжение получили… Или предпочитаете руководить операцией из бункера?
— Какой операцией? — Сноровский обернулся и настороженно взглянул на приближающегося Бондаря.
