— Вот такие они безобидные, — резюмировал свой рассказ Иван Павлович.
— Я понял, — немного раздраженно заявил Безносов. — Значит, оружие куют бродяги. Против гостеприимных хозяев? Ясно. Это мы проверим. Неясно другое — как твой орел сумел без ключа прочесть зашифрованное послание?
Он испытующе взглянул на Соловьева.
— Значит, не только в психоматрице дело, — Андрей пожал плечами.
— Значит, не только, — полковник кивнул. — Но без реального подтверждения это все лишь фантазии. Наверняка Константинов тебе, Иван Палыч, так и ответил.
— Слово в слово.
— Ну а почему вы решили, что я брошусь к вам с распростертыми объятиями?
— Потому, что ты уже знаешь о келлах. Тебе остается лишь поверить в то, что они хитрее, чем кажутся на первый взгляд.
— Так, так, — Безносов, совсем как Борис, побарабанил пальцами по столу. — А пасет вас кто? Гэбэшники?
— Не должны, — незаметно оглядываясь по сторонам, возразил Сноровский. — Ты засек слежку?
— Я же не зря тридцать лет казенный харч хлебал, — полковник ухмыльнулся. — Кое-чему научился.
Он неторопливо достал телефон и, нажав только одну кнопку, отдал безымянному абоненту какое-то непонятное приказание.
— Чекисты не должны, — продолжил рассуждать вслух Иван Павлович. — Ментам вообще ничего не известно. Странно…
— А в последнее время много чего странного творится, — неожиданно заявил Безносов. — Большой криминальный передел идет, но это еще полбеды. Тут все понятно. Кто-то кому-то мешает — его устраняют. А вот что происходит с общей ситуацией — никто не поймет.
— С какой — общей? — Сноровский заинтересованно взглянул на Андрея, но тот лишь поджал губы.
— Ну, в целом, — полковник неопределенно поводил рукой в воздухе. — В мире, в стране… Ну, и в городе. Люди то бесследно исчезают, то, наоборот, появляются там, где их быть не должно. Аварий разных на фоне полной технической исправности механизмов по десять штук за день случается, пожары высшей категории из ничего вспыхивают. Городские коммуникации на восемьдесят процентов заменили, а все равно ежедневно то трубы лопаются, то газ взрывается. В бизнесе тоже все наперекос идет. Надежные дела прогорают, как запальные шнуры, а заведомо провальные — расцветают. Народ просто чумеет: одни разоряются, другие в момент богатеют, но ни те ни другие не знают почему… Давно я над этим размышляю.
— Жизнь большого города, — неопределенно высказался Соловьев. — Ничего странного. Вот келлы — это да…
— А ты воспользуйся бульоном, который в твоем котелке варится, — Безносов выразительно постучал пальцем по виску. — Вникни в то, что твой талант позволяет увидеть. Такие, как ты, выходят из спячки всегда в переломные моменты. Келлы — это тьфу!
— Сто пятьдесят семь тайных баз! — горячо возразил Андрей. — Сколько в них уже накоплено солдат и техники?!
— Ровно столько, чтобы слегка размяться одной мотострелковой дивизии, — отрезал полковник. — Даже без поддержки с воздуха.
— Мне кажется, вы несколько преувеличиваете доблесть наших…
— Я знаю, о чем говорю! Келлы могут нам подгадить мелкими диверсионными вылазками, но для крупномасштабных боевых действий у них нет достаточного количества живой силы — плохо они в наших условиях размножаются — да и техники маловато…
— Как же тогда все эти аварии? Мне показалось, что вы связываете их с деятельностью чужаков.
— Ты чем слушаешь?! — Безносов наклонился через стол, и его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от лица Андрея. — Хуже дело, сержант, гораздо хуже! Не келлы нас душат, поверь мне на слово. Это свои же земляне. Новой войны хотят всякие зарубежные деятели. Например, из арабского лагеря. Только по старинке им воевать страшно. Натовцы же их «лагерь» и так уже почти в пыль разбомбили. А вот сделать, чтобы весь мир воевал непонятно с кем — бился с тенью, как боксер на тренировке, — вот эта идея им пришлась по вкусу. Вон, за океаном, скоро места живого не останется, а кого конкретно за это наказывать? Фанатиков у бородатых в избытке, денег тоже хватает, а по части интриг с ними вообще никто не сравнится. Коварные люди, восточные. Ты же знаешь, ты с ними хорошо-о знаком… Так что не пришельцы воду мутят. Государственный терроризм расцветает на каменистой почве восточных гор.
— Значит, помогать нам вы не станете?
Полковник вновь откинулся на спинку стула и задумчиво взглянул сквозь Соловьева.
— А чего вам помогать? Вы и сами вон какие умные…
— Нам нужны две группы — оперативная и штурмовая, — словно не замечая сарказма, вмешался Сноровский. — А еще надежная база и хорошее спецоборудование…
— И по миллиону евро каждому? — Безносов усмехнулся, но уже не с сарказмом, а добродушно, с оттенком иронии.
— В месяц, — дошутил за него Иван Павлович. — Что лучше — инопланетные технологии оптом, все, что есть, за один раз, или откупные — в размере пары процентов, да еще и в рассрочку на несколько лет?
— «Как человек неглупый, он понял, что часть меньше целого», — чуть искаженно процитировал полковник.
Андрей отметил про себя, что, несмотря на показушную крутизну, Безносов не так уж прост. «В гимназиях не обучались… — пришла ему на ум фраза из того же произведения, — Митрич говорил сущую правду… Он окончил пажеский корпус».
— Ну? — Сноровский чуть склонил бритую голову набок.
— Так у меня-то откуда столько народа? — полковник расплылся в хитрой улыбке. — Частная охранная контора — это же не президентский полк…
— Сеня… не дразни меня!
— А то что? — Безносов окончательно рассмеялся. — Короче так, отщепенцы…
Его прервал телефонный звонок. Полковник выслушал короткое сообщение и, буркнув «добро», спрятал трубку в карман. Улыбка так и не сошла с его холеного лица.
— Короче, так, даю вам две группы тунгусов на неделю и загородный домик со всеми техническими потрохами в аренду… на месяц. Будет результат — будем говорить дальше.
— Тунгусы — это хорошо, — Иван Павлович расплылся в довольной улыбке. — Душевный ты человек, Сеня, когда куш наклевывается.
— Рынок, человек-чекист, буржуазный рынок! — Безносов встал и, пожав собеседникам руки, направился к выходу.
Проходя мимо забеспокоившейся было официантки, он небрежно бросил поверх ее блокнотика крупную купюру и жестом предупредил намерение девушки отсчитать сдачу.
— Тебе по дому моделей дефилировать надо, а не кофе подносить…
Девушка густо покраснела и, пробормотав «спасибо», суетливо спрятала деньги в кармашек жакета.
В глаза Андрею бросилось, как дрожали ее тонкие пальцы, и он еще раз пожалел, что не может увести эту несчастную жертву устаревшего воспитания за собой в светлую даль. Покидая спустя некоторое время после ухода Безносова уютное кафе, Соловьев на мгновение задержался рядом с официанткой и зачем-то заглянул в ее глаза.
