Дэвид Александер улыбнулся. Конечно, доктор Тереза Салливан — отличный археолог с солидной репутацией, но иногда в ее обществе просто невозможно серьезно заниматься работой. Это было особенно заметно в течение последней пары недель. Мимолетное увлечение в Лос-Анджелесе быстро переросло в нечто большее. Нечто гораздо большее …
— Как я слышал, где-то в конце двадцатого века, или около того, космическое агентство НАСА жутко боялось малейшего намека на неприличие. Астронавты должны были заниматься только профессиональной деятельностью и не проводить неприличных экспериментов. Таких, например, как занятия сексом в невесомости. Это могло повредить их репутации, знаешь ли…
— А я думаю, секс в невесомости вызывал большой интерес.
Дэвид начал медленно расстегивать блузку Терезы:
— Возможно, в НАСА считали, что от такого интереса будет больше вреда, чем пользы. Однако сохранилась история о том, что среди исследователей и техников космического центра им. Маршалла в Хантсвилле нашлись энтузиасты, по собственной инициативе отважившиеся на эксперимент. Они занимались любовью в бассейне, где имитировалось состояние невесомости. Конечно, они пробирались в бассейн тайком, когда заканчивался рабочий день. Если бы руководство НАСА узнало об этих экспериментах, энтузиастов уволили бы в один миг. Тем не менее им удалось установить, что в невесомости вполне можно заниматься любовью, хотя в самый ответственный момент может произойти расстыковка. Партнерам приходится очень крепко обнимать друг друга, иначе от сильных толчков они разлетаются в разные стороны.
— Где ты узнал об этом?
— Один из офицеров рассказал, когда мы возвращались с Марса. Он был членом «Клуба Трех Дельфинов» и даже показал мне значок.
— Ладно! А все-таки при чем здесь дельфины? Я должна знать.
— Экспериментаторы из Хантсвилла установили, что можно, конечно, совместными усилиями не оттолкнуться друг от друга, но было бы гораздо лучше, если в нужное время помогал состыковывать основные части тела кто-нибудь третий. Подробно изучив проблему, наши энтузиасты выяснили, что когда пара дельфинов занимается сексом, рядом с ними всегда находится третий и подталкивает носом счастливых влюбленных.
— Ты шутишь!
— Ни капельки. Это правда! Дельфины всегда занимаются любовью втроем!
— Ты тоже вступил в клуб?
Дэвид улыбнулся:
— Нет… Разве ты видела у меня значок Трех Дельфинов?
— Я так и знала! Кстати, сколько вас там было?
— Боюсь, только он и я. Однако мы славно провели время.
— А главное, не нарушили приличий… Значит, правду говорят о сексе в невесомости?
— Господи, Терри, откуда мне знать? А что именно говорят?
— Что это просто здорово, — ответила Терри, звонко рассмеявшись. — Что в сто раз лучше, чем на Земле. И что оба партнера могут одновременно быть сверху.
Левой рукой Дэвид Александер привлек девушку к себе. Его правая рука блуждала под расстегнутой блузкой Терезы.
— А по-моему, и на Земле и в невесомости все зависит от того, с кем ты занимаешься любовью.
Правая рука Дэвида игриво сжала грудь Терезы.
— А все-таки я бы не отказалась попробовать.
— От секса в невесомости слишком много пачкотни. Повсюду летают капельки пота и других жидкостей. Представь, как интересно гоняться за ними с тряпкой после всего. К тому же, даже на огромном космическом корабле чертовски трудно уединиться. — Дэвид поцеловал Терри. Затем попытался поудобней устроиться на углу письменного стола. — Если как следует подумать, то для секса нет ничего лучше, чем обыкновенная земная кровать. И просто замечательно, когда сила притяжения держит вещи на местах!
— Надеюсь, ты не станешь возражать против гелевой кровати. Говорят, эта штука здорово имитирует невесомость, хотя, конечно, до огромного бассейна ей далеко.
— Можно попробовать. Наверное, это что-то вроде водяного матраса, только не хлюпает.
— Значит, сегодня вечером? У меня?
— Это будет просто замечательно, — ответил Дэвид, снова целуя Терри. — Только сперва поужинаем.
— Разумеется. Тебе придется сказать жене, что задерживаешься на работе.
При упоминании о Лиане, Дэвид внутренне содрогнулся. Их счастливая жизнь давным-давно ушла в прошлое. Если говорить точно, отношения между ними начали портиться почти сразу после свадьбы. Лиана упорно отказывалась от развода, но до недавнего времени Дэвида это не беспокоило. Он всегда был осмотрителен, заводя романы на стороне. Однако после встречи с Терезой ему захотелось, чтобы Лиана, несмотря на свои религиозные убеждения, согласилась развестись. Как она не понимает, что их брак уже не спасти? Дэвид мечтал, чтобы каждый вечер его ждала дома женщина, разделяющая его увлечения, не забивающая себе голову разным вздором, вроде Лианиных древних астронавтов. Ему хотелось, чтобы его любимая была женщиной умной, сведущей и бесконечно привлекательной…
Дэвид помогал головой, чтобы развеять фантазии.
— Вообще-то, она уехала в Пенсильванию. Хочет погостить у сестры.
— Вот и отлично. Значит, ты сможешь остаться на ночь.
Внезапно раздался звонок. Не выпуская Терри из объятий, Дэвид нажал на клавишу интеркома, встроенного в компьютер у него за спиной.
— Да, Ларри?
— Сэр, к вам двое посетителей из министерства науки. Они утверждают, что им нужно поговорить с вами.
С неохотой оторвавшись от влажных губ Терезы, Дэвид спросил:
— Разве у меня назначена с ними встреча? Я сейчас очень занят!
— Нет, сэр. Им не было назначено. Но они хотят видеть вас по очень важному и секретному делу.
— Подождите минутку, — сказал Дэвид, выругавшись про себя. Затем посмотрел на Терри: — Прости…
Девушка облизнулась и наспех поцеловала Дэвида:
— Что ж, делу время — потехе час. Мне тоже нужно работать. Придется потерпеть до вечера.
Терри начала приводить себя в порядок, застегнула блузку, заправила ее в юбку. Дэвид встал со стола, тоже поправил одежду и подошел к большому окну, выходящему на Приозерную аллею и эспланаду Бернхем Харбор.
На стадионе «Солдат Филд» по-прежнему стояла толпа, более оживленная и многочисленная, чем всегда. В толпе мелькали плакаты. На одном из них было написано: "НЕ СКРЫВАЙТЕ НАШЕГО БОГА!" Другой плакат гласил: "СТРОИТЕЛИ СОЗДАЛИ НАС ПО СВОЕМУ ОБРАЗУ!" Этот лозунг сопровождался фотографией Сидонийского Лика. Многие манифестанты держали в руках экраны с видеозаписями находок, сделанных в Пещере Чудес. На Уолдон-драйв была установлена самодельная кафедра, и кто-то стоявший на ней, обращался к толпе с речью. Оратор пользовался микрофоном и усилителями, но благодаря звуконепроницаемым оконным стеклам, никто в Институте экзоархеологических исследований не мог слышать, что именно он говорил.
