И всё-таки я смог её оторвать от себя. Ну, почти — она просто вцепилась в меня и так и стояла, лучась счастьем.
— В общем, тут двести разумных и их надо разместить по комнатам, справишься?
Спросил я нашу главную горничную.
— Конечно. Изабелла, нас работа ждёт.
— Но…
Попыталась-было девчонка возразить, но Сентипида всё с той же улыбкой твёрдо её прервала:
— Никаких но.
Я положил ей руку на голову:
— Иди. Ближайшее время я никуда отсюда не денусь, и у нас ещё будет время.
— Правда?
Сколько надежды было в этих глазах. Если я не сдержу слово, то до конца дней своих буду чувствовать себя бессердечным извергом.
— Правда.
Когда горничные увели новоприбывших, я с облегчением вздохнул. Нет, всё же эмпаты — страшная сила. Но нельзя забывать и о том, что осталось — поздороваться с девчонками.
— Ну, а теперь самое главное.
Не успел я и шагу ступить, как к нам спустились Заранна с Катриной. И если первая тут же кинулась нас обнимать, то суккуб неторопливо встала рядом, неприязненно смотря на Мишейру и с опаской косясь в мою сторону.
У меня же было чудесное настроение, которое я категорически не хотел портить выяснением отношений. Короче, бедняга тоже оказалась в нашей куче.
— Ну что, пойдём? Это надо отметить
Предложила Заранна, когда мы все наобнимались.
Мы с Мишейрой согласно кивнули, да и Катрина в стороне не осталась, хоть и держалась как-то уж слишком скромно.
«Нет, и всё-таки она дурочка.»
Недолго думая, я подхватил её на руки, от чего девушка тихо пискнула и залилась румянцем, от которого её красная кожа стала ещё более насыщенного цвета. Но, тем не менее, взгляд горящих золотом глаз был направлен только на меня. Усмехнувшись, я направился к лестнице, ведущей в банкетный зал.
Цветник
Посещение банкетного зала пришлось отложить на некоторый срок, потому что слуги банально не успели его подготовить. Освободившееся время было решено провести за купанием, потому что космос космосом, костюмы костюмами, но ощущение, будто я не венценосная особа, а бомж Василий, не мывшийся со времён смерти дедушки Ленина, никак не отпускало мою шкурку, прессуя многострадальный мозг зудом везде, где только можно.
Скинув с себя одежду, мы вчетвером забрались в большую ванну. Мишейра с Катринной расселись по разным углам, а Заранна заняла место рядом со мной.
— Вы точно всё обсудили?
Спросил я, повернувшись к тёмной эльфийке.
— Да. Но, не уверена, что смогла донести до неё всё. Мириться она не хочет совершенно. Я сделала всё, что в моих силах, остальное зависит от них самих.
— Понятно.
Вздохнул я, набирая в ладони воду и умывая лицо.
— Ну, и что мне с вами двумя делать?
Спросил я у двух сидящих в воде девушек. Катрина буравила недобрым взглядом Мишейру, которая не спеша намыливала свою ножку.
— На меня не смотри — если она согласиться на примирение, то я с радостью пойду ей навстречу. Лично к ней у меня неприязни нет.
Сказала девушка, не отрываясь от своего занятия. Закончив с правой, девушка принялась за левую ногу.
— Что же касается того, что тогда произошло, то мы обе получили нагоняй, с которым я полностью согласна. Даже ольше скажу, можно было жёстче, но мне и этого хватило.
Закончив и с ней, она погрузила обе ноги под воду и, посмотрев на сидящую напротив суккуба, с кривой ухмылкой спросила:
— Ну, что, рогатая, мир или так и будешь на меня дуться?
— Зачем ты дала ему яд?
Глядя исподлобья, ответила вопросом на вопрос её оппонентка.
— Своеобразный тест на доверие.
Пожала плечами арахноморф, переключив внимание на свои руки.
— И какой в нём был смысл?
— Да, собственно, никакого. Так, скорее чисто для себя, чтобы принять решение. Я его приняла, так что у тебя на одну конкурентку стало больше и хрен я тебе его отдам.
Говоря последнюю фразу, Мишейра оскалилась и пошевелила клыками.
— А мне?
Вклинилась в разговор до этого молчавшая Заранна. Повернувшись к нам, Мишейра окинула задумчивым взглядом Тёмную эльфийку, после чего выдала:
— Хлебнёшь яда — замутим тройничок.
В ступор впали все.
— Да шучу я.
Весело рассмеялась девушка, прежде чем добить нас:
— Пить ничего не нужно.
«Оп-па.»
Раздалось в моей голове. А потом последовало то, из-за чего мой мозг дал сбой, а веко нервно дёрнулось — Катрина резко встала, разбрызгав во все стороны воду, и решительно протопала к Мишейре. Мы с Заранной уже думали их разнимать, но не пришлось. Суккуб нависла над удивлённой оппоненткой. В её горящих золотом глазах читалась решимость, а щёки покраснели. Она рывком нагнулась и… поцеловала Мишейру. Причём со всеми чувством и усердием, на которые была способна.
«А-ху-еть.»
Прокомментировала ситуацию Белочка.
То, что произошло дальше, можно описать как бурное примирение, во время которого мы с Заранной пребывали в роли наблюдателей. Ну а через пару минут не выдержали и мы.
Домывались все молча. Смысла что-либо говорить не было, обо всём уже сказали действия.
После водных процедур мы все дружно, нарядились в домашнее (то есть, то, что попроще) и направились отмечать наше возвращение. Не сказать, что закатили пир горой — так, чисто между своими. Единственное что Сентипиду и Изабеллу в приказном порядке усадил за стол. Причём последняя нагло заняла место рядом со мной. И плевать, что стол большой, девчонка придвинулась вплотную так, что мне было неудобно есть. Катрина сидела справа красная, как помидор. Похоже, она сама не ожидала того, что отчебучила, пока мылись.
«А кому-то вечером придётся за это отдуваться.»
— Ань.
Позвал я сосредоточенно жующую девушку, которая устремила на меня вопросительный взгляд.
— Какие новости?
Она задумалась.
— Ну… как тебе сказать? Задолбала поговорила со своими, но результат очень туманный.
— В смысле?
— Они либо послали её, либо обещали подумать. Может, и то и другое. Письмо написано слишком неопределённо, тут лично общаться надо. Она и раньше-то писала не очень понятно, в отношении смысла, а тут так завернула, что чёрт ногу сломит, да и не одну.
— Ладно, встретимся — поговорим. Ну, а с походом как дела обстоят?
Она пожала плечами:
— Катрина занималась подготовкой бойцов, так что это не ко мне.
Следующий кусок отправился в рот, полностью перетянув на себя внимание тёмной эльфийки.
— Так, когда там зима кончится?
Спросил я у прижимающейся ко мне девушки-енота.
— Через две недели начнёт сходить снег.
С готовностью ответила она и посмотрела на меня такими глазами, что я не удержался и потрепал её по волосам. Мягко. И пушисто. А на её мордашке было столько счастья, что…
«А не пошла ли она… война эта. Нет, всё-таки надо. Чтоб это счастье никуда не пропало.»
Стоило мне только отвести глаза от Изабеллы, как напоролся на четыре взгляда, умилённо рассматривающих нас. Даже как-то неловко стало. В добавок ко всему, эта неугомонная особа поймала мою остановившуюся руку и, обняв, прижалась к ней, довольно щуря глаза. А я сидел и оставшейся рукой загружал остатки еды из тарелки в рот.
Остаток дня я, как и обещал, провёл с Изабеллой, по той простой причине, что мои девочки дружно свалили в спальню, запретив мне даже заходить в тот коридор. Они были весьма убедительны, так что я решил не испытывать судьбу. Впрочем, жалеть мне об этом не пришлось — Изабелла нашла, чем скрасить нам время. И нет, речь не о том, о чём думают всякие чрезмерно озабоченные школьники — она отвела меня в помещение, которое было оборудовано под теплицу, в котором мы принялись пересаживать цветы. Как мне объяснила девушка, им нужна была свежая земля. Уж не знаю, как она за ними так ухаживает, но цветут они здесь круглый год. Причём их тут было столько, что у меня глаза на лоб полезли.
«И как только она умудряется за всеми следить?»
