мой Страж, это стресс похлеще любого другого!
– Ммм, да, неудачное сравнение, ― согласилась Маккейн с извиняющимся кивком. ― Но кстати… Не такой уж ненавистной. Она тебе вполне импонирует.
Заэля аж перекосило от этих слов, а Маккейн неожиданно звонко расхохоталась. От такого резкого звука в предрассветной тишине всполошились птицы, мирно дремавшие на ближайшей иве и вспорхнувшие ввысь, возмущенно чирикая.
– Ничего смешного тут не вижу, ― буркнул Заэль, хмуря брови. ― Проблем с Эльзой еще будет ― не оберемся. И я видел, как Ильфорте дергался там, в зале, когда мы детей вытаскивали. У него было такое лицо при взгляде на нас обоих, какое бывает у него в моменты предвидения. Очень негативного предвидения.
Маккейн вмиг посерьезнела.
– Он что-то увидел именно в вашем будущем? Что-то плохое?
– Угу. Но не расскажет. Нельзя или не считает нужным ― один черт. Но его молчание озадачило меня чрезвычайно: не видит он выхода из какой-то ситуации в недалеком будущем. И я готов биться об заклад, что в эту ситуацию меня затянет мой незадачливый Страж. Мало нам было проблем с делами Армариллиса, а тут еще…
– Вы кого-то ищете? ― резко прервала Маккейн. ― Ищете, но не можете найти? Но это не Офелия, верно?
Заэль аж поперхнулся.
– Есть хоть что-то, о чем ты не имеешь понятия в этой школе?
– Понятия не имею, кого именно вы разыскиваете, здесь я опростоволосилась, ― хитро улыбнулась Маккейн, скрестив руки на груди. ― Может, я могла бы чем-то помочь?
– Может, и могла бы… Да к посторонней помощи нам прибегать запрещено. Ищем, в процессе.
– Весьма непродуктивно ищете, раз уже седьмой год тут маетесь, ― голос ее был ехидным и полным желчи.
– В школе не нашли. Но здесь удобно заниматься поисками, будучи в самой куще подрастающих волшебников. Заодно и приглядываем за доверенной нам территорией.
Маккейн вновь понимающе покивала, но комментировать не стала. Вместо этого она взмахнула волшебной палочкой, и на щербатом столе появился цветастый фарфоровый чайничек с двумя такими же чашками.
– Предрассветный час самый темный и холодный. Так и в жизни, правда ведь? Порой увязаешь в черной полосе неудач и кажется, что конца края этому нет. А потом вдруг резко все меняется. Не возвращается на круги своя, нет! Ничто не возможно вернуть. Но все новое становится ясным и понятным, полным нового смысла.
– Намекаешь на то, что видения Ильфорте могут оказаться беспочвенными?
Заэль сделал глоток горячего чая, оказавшимся отваром из каких-то травок и цветов с терпким вкусом и сладким ароматом.
– Это вряд ли. Но к тому времени твое отношение к происходящему само по себе может круто изменится.
Они немного помолчали, каждый о своем.
– А откуда ты знаешь Рилэя?
Вопреки ожиданиям Маккейн не стала отнекиваться и уклоняться от вопроса.
– Была одна заварушка лет пятнадцать назад. Не масштабная, но имела весьма печальные последствия для парочки моих друзей. Мне порывались стереть память как свидетельнице события, да я отбилась и сбежала. Рилэй потом сам ко мне домой наведался.
– Как так? ― искренне удивился Заэль. ― Вот прям сам к тебе пришел, собственной персоной?
– Ну да. Явился в тот же вечер. Истинные его намерения так и остались мне неизвестны, но подозреваю, ему просто было любопытно, как я укрылась от фортеминов.
– Погоди-ка, ― медленно протянул Заэль, припоминая один скандал в Армариллисе. ― Это не о взрыве ли в доме Спенсеров ты говоришь?
– О них самых.
– Я помню, как Рилэй рвал и метал на эту тему, ― задумчиво протянул Заэль, делая еще один глоток вкусного чая. ― Он еще говорил, что раз уж свидетелю удалось скрыться от Третьего, то он достоин сохранить память об этом, но он, Наставник, возьмет это под свой контроль.
– Так и есть. Наверняка я до сих пор сижу у него на крючке, хоть и много времени прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись.
– Вы были больше, чем друзья, не так ли?
– Это бестактный вопрос, мистер Филеберт, ― ехидно сощурилась Маккейн, но через миг погрустнела. ― Невозможно быть с фортемином, будучи обыкновенным человеком. Как бы мы ни выглядели оба простыми людьми, но сотканы из разных магических материй. При такой большой разнице в потенциальном уровне магии невозможно склеить совместное будущее. Еще чайку?
Было очень приятно сидеть так в беседке, грея руки о горячую кружку, болтать обо всем и ни о чем одновременно. Заэлю очень нравилось общество Маккейн, с ней было легко и интересно коротать время, встречая рассвет. По правде говоря, Заэль иногда ловил себя на мысли, что он и сам был бы не прочь закрутить роман с этой дамочкой, но… Но Маккейн была абсолютно права: фортемину с человеком не быть. Тем более Первому Арма, чье проклятье не позволяет выбирать себе спутницу жизни.
Отгоняя грустные мысли на тему своего вечного одиночества, он засмотрелся на горизонт. Первые лучики солнца осветили верхушки деревьев и отразились в окнах самой высокой Астрономической башни. Жаль, что солнце уже не грело, приходилось зябко ежиться на холодном осеннем воздухе и еще крепче сжимать в руках кружку, которая оставалась горячей явно не без помощи магии.
Полчаса спустя Заэль распрощался с Маккейн и отправился на завтрак, после которого вприпрыжку побежал на урок вокала. Он заметил, что Эльза была сильно не в голосе. Наверняка последствие бессонной ночи в обнимку с гитарой.
Заэль с интересом поглядывал на сокурсницу, надеясь услышать от нее песню, свидетелем сочинения которой он стал случайно, но нет: та продолжала завывать скучные попсовые песенки, которые ей были совершенно не к лицу и не к голосу. Странно, что же руководит ей при выборе музыкального жанра? Неужели музыкальный лейбл выставляет такие условия?
Впрочем, долго раздумывать об этом было некогда да и незачем, поэтому Заэль сосредоточился на разминке голосовых связок и отработке особой техники вибрато, которой и был посвящен урок.
После утомительных пар по вокалу Заэль вместе с остальными изнуренными студентами поплелся на уроки профессора Гимли.
Они никогда не были особо увлекательными, но сегодня профессор в кои-то веки решил разнообразить обучение и отработать весьма занимательные чары.
– В последнее время, ― говорил он, растягивая слова в своей неповторимой манере, ― огромное количество волшебников подвергаются ментальным нападениям. Это очень опасно, когда в твое сознание врывается сильный маг и пытается изменить ход твоих мыслей и, как вы понимаете, ― действий. Если уж даже взрослые волшебники и волшебницы с большим опытом и высоким магическим уровнем попадают под чужое влияние, то можно только представить, насколько легко подавить волю
