нормы, не хочет он пока что работать мозгом.
— Сердце, печень, почки?
— Функционируют уже самостоятельно. Лёгкие, в общем, тоже, давайте уберём жидкость, пусть дышит самостоятельно.
— А мозг?
— Наниты его будут поддерживать, но мы тут уже ничего не сделаем, либо включится, либо нет.
— А второй номер?
— Там мозг лучше, около 5 % от нормы, но там есть проблемы с сердцем, работает исключительно на поддержке. Но тоже можно, наверное, убрать жидкость.
— А что в рекомендациях с Земли?
— Сливать жидкость у первых 4 номеров и запуск в реанимацию ещё четыре номера.
— Я прилечу через полчаса, решим, запускать или нет. Всё, отбой связи.
Сергей Алексеевич Козий буквально шёл на разрыв, проект освоения Марса набрал такие обороты, и он, командир челнока «Надежда», стал главным международным командиром марсианской экспедиции. Командир — это означало, что все вопросы, в которых необходимо было принимать решения, так или иначе, приходили к нему. Так что жаловаться Сергею было некому и незачем, но он начал уставать. Слишком много нужно было сделать и успеть. Закончив говорить с американским модулем, который был сейчас полностью оборудован под медицинский модуль, он соединился с разведкой, так как на служебном экране горели требование вызова и две пропущенных попытки соединения. Ткнув в строчку, он вызвал Майкла Кента, который был руководителем группы разведки, поехавшей на исследование точки по координатам, переданным с орбитального спутника.
— Привет, Майкл.
— День добрый, Сер.
— Что там у тебя?
— Тут, похоже, ещё один подземный город.
— Передай видео.
— Да, Сер.
На экране загорелся марсианский вид пустоши, куда поехала экспедиция. В десяти метрах от места, где стоял Майкл, был холм, очень похожий на тот, в котором нашли первую дверь и спуск.
— Да, очень на это похоже, только я не вижу двери.
— А её и нет, всё засыпано песком по самое горлышко.
— Ну а хоть остатки видно?
— Нет, но видно камень со следами обработки. Это точно ещё один город, но чтобы до него добраться, придётся потрудиться. Мы уже придумали, как освободить от песка, но придётся сюда кое-какое оборудование перебросить и, видимо, один из жилых модулей.
— Нет, это я позволить не могу, а перечень оборудования вы на словах проговорили или уже список подготовили?
— Списка пока не делали, когда? Мы только прибыли, у нас же ограничения по времени.
— Хорошо, тогда по прибытии на базу полный доклад в письменном виде. Я думаю, скорректируем орбиту следующего челнока, идущего с Земли. Пусть тут приземлятся, но нужно понять, что вам там будет нужно, что везёт челнок. Посчитать целесообразность.
— Да, мы тут тоже про это подумали, переброска сюда наших модулей по времени займёт не меньше, чем ожидание грузовика. А грузовик мы переоборудуем под модуль. Но что он там везёт, нужно тоже понять, чтобы через весь Марс не гонять грузы.
— Да, Майкл, покажи мне ещё раз холм поближе, что вы придумали, как от песка-то избавиться?
— Сейчас.
На экране опять загорелась картинка, которая начала приближаться к холмику. Холм был очень похож на тот, в котором обнаружили первую дверь, но, видимо, роза ветров в этой местности была такой, что дверь тут не смогла выдержать напора времени и ветра с мелкодисперсным песком. В итоге вся камера, которая была за дверью, была засыпана песком, а, возможно, песок был и до самого шлюза.
— Мы короче придумали что-то вроде пылесоса, возьмём шланг воздуховода, к нему насос с фильтром, один конец сюда, второй на другую сторону забросим, а тут соберём щиты, чтобы обратно ветром не заносило.
— Хороший план, но пара дней на этой уйдёт, я думаю.
— Может, и больше, капитан, а нам нужно вообще этот город распечатывать сейчас, у нас и так работы выше крыши, он тут пару миллионов лет простоял, может, ещё постоит?
— Да? Может быть, нужно мне посоветоваться с Землей по этому вопросу.
* * *
— Мы нашли второй город, и спутник выявил ещё порядка трёх очень схожих образований, которые, возможно, ведут в подземные горда. По плану мы обследуем все эти точки для подтверждения, но открывать их будем, видимо, существенно позже.
— Как вы считаете, возможно, что в каких-то городах всё ещё идёт жизнь?
— Всё возможно, судя по первому городу, какая-то часть электроники всё ещё функционировала, и в одном из городов вполне может сохраниться жизнь. Хотя, конечно, это слишком маловероятно.
— А как идут дела с воскрешением марсиан?
— У первых четырёх воскрешаемых дела идут хорошо, они уже самостоятельно дышат, и мы ждём, когда их мозг начнёт функционировать самостоятельно.
— Скажите, а когда на Марс будут отправлены женщины?
— Я думаю, в ближайшее время, сейчас женщин-кандидатов уже наравне с мужчинами, думаю, через какое-то время мы будем отправлять смешанные экипажи.
— А когда первый экипаж сможет вернуться на Землю?
— По плану через год.
— Вы считаете, они смогут вернуться в земные условия?
— Это будет непросто, им придётся пройти длительный курс реабилитации, но я думаю, да, это возможно.
— А марсиане, мы их всех будем оживлять?
— Этот вопрос ещё будет подниматься на голосовании, я не готов на него отвечать.
* * *
Маленькое насекомое размером меньше булавочной головки шустро заползло в кабинет через закрывающуюся дверь. Быстро взобравшись под самый потолок в углу, насекомое замерло, глядя на стол, который стоял посередине комнаты. За столом сидело четверо человек в военной форме, сейчас через ту же дверь, через которую в комнату влезло странное насекомое, зашёл пятый. Четверо сидящих в кабинете привстали навстречу, так как зашедший хоть и был в гражданском, но явно был выше по чину.
— Добрый день, мистер президент.
— Добрый день, Кофи, добрый день, Коли. Здравствуйте, господа, — поздоровался вошедший. — Зачем вы собрали это совещание в таком составе да ещё с таким грифом секретности?
— У нас для Вас плохие новости, господин президент.
— Да? В чём они заключаются?
— Русские нас обманывают с Марсом, Джон подготовил развернутый отчёт, да, Джон?
— Да, Коли, у меня есть все основания считать, что русские не просто нас обманули в самом начале марсианской программы, они скрыли от нас такое количество информации, что и представить себе сложно.
— Что настолько всё плохо? Наши отношения с русскими, пожалуй, на таком пике позитива, на котором они не были ещё ни разу. Марсианская программа приносит множество положительных результатов и сенсаций. Мне нужно иметь очень веские доводы, чтобы сейчас предъявлять им обвинения.
— После того как вы ознакомитесь с отчётом, я думаю, у вас будет достаточно доводов, чтобы объявить им войну, а не только предъявить претензии.
— Неужели так всё плохо?
— Мистер президент,
