сетчатке световые пятна. Я врезался в стену и пошел вдоль нее, пока не отыскал окно.
Ух, это было близко. Усевшись на обломки шкафа, я смотрел, как небо извергает потоки воды, очищающей ядовитый смог. Хотя… На перчатках остались темно-зеленые разводы. Сомневаюсь, что дождевая вода сильно чище, чем мерзкий туман.
На памяти Криса такого сильного ливня никогда не случалось. Обычное дело это девять месяцев засухи, прерываемой равномерными, но немногочисленными осадками.
Непогода становилось только сильнее. Сверху посыпалась каменная крошка, а крыша жалобно заскрипела, перекрывая шум ветра. Уши резанул железный визг — кусок черепичного настила сорвало, открывая огромную дыру. Через редкие доски чердака хлынула вода.
Я собирался перебежать в другу комнату, но доверившись интуиции, выскочил во двор. За спиной дом с грохотом сложился вовнутрь.
Земля отказывалась принимать влагу и вода устремилась бурными потоками, пробивая себе путь. Ботинки чавкнули, выдираясь из жидкой грязи. Всю дорогу затопило. Дождь только усиливался, наполняя силой пенящиеся ручьи.
Габс! Он же остался в подвале, а если все так продолжится, то его затопит.
Только что уровень воды доходил по щиколотку, а спустя минуту захлестывал колени. Я едва мог переставлять ноги. В голень ударил твердый обломок, опрокидывая меня в бурлящий поток. Когда поднялся, то все лицо оказалось разбито камнями и мусором.
Мимо пронесся обломок бревна, чудом разминувшись со мной. Течение усиливалось, оттаскивая меня от цели. Я не только не продвигался, но и каждую секунду получал болезненные удары по ногам.
Ветер поднимал тучи брызг, заливавших очки и сбивавших дыхание. От грязной воды во рту нестерпимо жгло, будто от желудочного сока.
Я схватился за бетонный остов забора и он медленно вывернулся из размытой земли. Оттолкнувшись от массивного бетонного гриба, я подскочил к следующему столбику. Габс, потерпи немного.
До дома оставалось рукой подать, когда молния высветила двухметровый вал воды с белым гребнем, тащившей со стороны завода обломки бетона и металла. Вот же дерьмо. Меня перемелет в кашу, если не сейчас же спрячусь!
Я ввалился в прихожую одновременно с безжалостный ударом водного потока. Не удержавшись на ногах, влетел в кучу мусора. Где же эта ручка! Дернув дверцу подвала, я скатился по лестнице и подхватил истошно оравшего Габса.
Прижав зверюгу к себе, я попытался подняться наверх, но льющийся сверху водопад легко отшвырнул меня. Подвал заполнялся с чудовищной скоростью. Наружу, я не выскочил, а буквально вынырнул.
Дом доживал последние мгновения. Несущая стена пошла трещинами, обнажая коричневый кирпич. Дверь закупорил каменный обломок, ощетинившийся тонкими металлическими прутьями. Перескочив через него, я прыгнул во двор и сразу ушел по грудь в воду. Пришлось нести Габса на поднятых руках.
Ветер стихал. В черных тучах стали образовываться просветы, пропуская лучи солнца. Дождь еще накрапывал.
Я забрался на поваленное дерево и рассматривал бегущие потоки воды, уносящие с собой фрагменты разрушенного пригорода. Вот и повод, чтобы сменить жилье.
Прошло несколько часов и от огромных разливов остались лишь грязевые озера и заторы из песка и мусора. Яркое голубое небо щедро плескало солнечные лучи. Влажная одежда начала парить.
— Мяв! — Габс дернулся и плюхнулся в болото.
Вытащив кота, похожего на мочалку, которую окунули в яму общественного нужника, я прополоскал его в ближайшей луже. Питомец не оценил моих усилий и завыл, как дурной. Свернув из кофты люльку, я посадил туда Габса и пошел к заводу.
Грязь цеплялась к ботинками огромными вонючими кусками. Первое время я отряхивал обувь, но потом забил. Будет тренировка, мышцы чуть не лопаются от натуги.
Мрачные цеха завода пришлось обходить до самого вечера, пока не нашлось подходящее место. Вдоль стен шел второй этаж, состоящий из металлического каркаса с наваренными на него тонкими стальными листами. Даже от моего веса они прогибались и идти приходилось по остову. В углу помещения примостилось что-то вроде пункта наблюдения.
Только вот проход обрывался в двух метрах от распахнутой двери. Железные сваи резко уходили вниз, согнутые, словно пластилин. Порыскав в окрестностях, я нашел кусок пожарной лестницы, пришедшийся впору.
В наблюдательном пункте имелась приборная панель с десятком кнопок и рычагов, выраставшая прямо из стены, и широкие шкафы с мелкими ячейками, закрывавшимися на ключ. Все до одной были открыты. Посреди комнаты валялась раскладная кровать с остатками матраса, клоками вросшего в пружины.
— Здравствуй, милый дом, — усмехнулся я.
Перенеся Габса, пытавшегося прилизать распушившуюся шерсть, я достал документы их рюкзака. Не так плохо, как могло быть, но… Две верхние папки поплыли. Остальные я разложил на панели для просушки.
Следующая неделя ушла на обустройство. Я перетащил из прошлого жилища(все же выстояло) постельное, гирю и еду из неприкосновенного запаса. Забрал фонящие магией обломки, распихав их по ячейкам шкафов.
Ночевать на заводе оказалось холодно. А днем слишком жарко. Огромный массив металла и бетона каким-то образом быстро нагревался до полудня, но с наступлением ночи моментально остывал, заставляя стучать зубами и трястись.
Я заделал панорамные окна тряпками и пластиковыми мешками, на пол настелил собранные доски. Трухлявые и гнилые, они хрустели под ногами, но так все же теплее. Ножом накосил высохшей травы и положил поверх дерева. Завершил длинными кусками резинового полотна. Воняет, но кому легко?
— Холодно… — пробурчал я, кутаюсь в одеяло. — Все равно холодно.
Прочитанное в центре развития дало свои плоды. Я примерно знал, куда двигаться дальше. Вообще, полностью полезной оказалась только одна книга «Инструкция № 3 для подготовки народного ополчения». И упор в ней делался на обычных людей, не достигших высокий уровней Кай.
Несмотря на откровенно канцелярское название, первая же методика носило утонченное и поэтичное название — «Десять восходов и небесный цветок». Никакой речи о технике не шло. Десять восходов означали собой десять циклов развития мускулатуры по принципу — набрал определенное количество, перевел в качество. А небесный цветок… Да хер его знает. Рисунок черно-белый и слишком контрастный. Вроде бы небесный цветок распространен повсеместно, найду как-нибудь.
Десять восходов было плохим упражнением, и это понимал даже иномирец, как я. Оно позволяло накапливать в мышцах жизненную энергию, но среднее время достижения пятого уровня — четыре года. А выхлоп — примерно единица Кай за каждый пройденный цикл.
В развитых таким способов мышцах создается резервуар для накопления энергии. Только восстанавливается он до неприличия долго — от недели и дольше.
Тренируешься пять лет, умеешь накапливать пять единиц Кай, становишься немного сильнее и живучее. Еще и не загнешься от первой же техники, ведь Кай сама по себе создает естественный барьер.
Десять восходов
