же это происходит? Прав что ли был этот, как его, из леса, который?
— Лесник, — подсказала Грелка. Мы стояли за их спинами в толпе и улыбались.
— В чём прав?
— То, что изверги готовят очередную пакость, — Сектор обеспокоено закрутил своей башкой боясь увидеть за своей спиной делегацию извергов. — Мы здесь эта… Ганс. Мы решили заключить договор с вами на новых условиях, ты уж извини.
— Ну-ка? — Ганс опустил топор на землю. Его товарищи напряглись.
— За те проценты, что раньше, мы никого пускать не будем в свой портал. Лучше сами всё вычистим. Наше предложение… — Сектор замялся, но после тычка в бок Грелки, молвил, — семьдесят процентов.
— Сколько? — ахнули Ганс и его сопровождающие.
— Семьдесят, — чуть не плача тихо повторил Сектор. Толпа туристов заулыбалась и стала хлопать его по плечам, обнимать, а Ганс даже поцеловал Сектора в губы, что меня особенно возмутило. — Чему вы так радуетесь? — Сектор не понимал причины их возбуждения.
— Так было же восемьдесят. Счётчик грозился поднять до восьмидесяти пяти, — похлопал его по спине Ганс и Сектор чуть не свалился в обморок.
— Вот жеж, сука, — поползло по рядам горожан. Ропот быстро распространился по набежавшим аборигенам и грозился перерасти в бунт с последующим распятием Грелки. Ведь она-то точно знала о настоящем проценте и судьбе пропавших сокровищ.
— Замечательно, мальчики, — «обрадовалась» Грелка. — Давайте я вас согрею? Как в старые добрые времена! — Она схватила обоих под локти и потащила с глаз долой.
— Вот это пердимонокль! — спохватился папаша Кац. — Есть ли кто, кого она не грела?
— Ешть. Я, — покачал своей тыквой Зомби.
— Ну ёпто… — не выдержала Лиана, но поборов себя замолчала.
— Самое время валить отсюда, возражения есть? — я оглядел своё воинство. — Возражений нет. Вперёд!
Мы пропустили выходящих на нашу сторону из портала, а потом зашли в Караван-Сарай. Никаких спецэффектов, только заложило уши. Портал находился в огромном шатре, вернее даже не шатре. По окружности были врыты толстые столбы, к ним крепилась плотная цветастая материя, накрывающая довольно солидную площадь над порталом. Рядом с ним был вбит в землю самый большой столб, образующий вершину всей конструкции. По бокам проходы были свободны. Под навесом толпились люди, человек десять охотников, какие-то торговцы и охранники. К нам сразу подошёл один из последних.
— Добрый вечер уважаемые, в нашем городе объявлен траур по случаю внезапной кончины Татарина, — объяснил постовой. — Поэтому всех прибывающих мы размещаем в гостинице. Завтра в полдень траур будет закончен и ограничение на передвижения сняты.
— Понятно, — делать нечего. Потом свой шатёр раскинем. — Проводишь?
— Конечно, — он повернулся и повёл по одной из улиц лучами, расходившихся от портала. В Караван-Сарае не было капитальных построек, везде стояли шатры. Большие, маленькие и просто огромные. Внутри они наверняка делились на комнаты. Все шатры имели окраску снаружи и по ней было легко догадаться кто в нём живёт и чем занимается. По случаю траура флаги, развевающиеся на верхушках шатров, были приспущены.
— У вас здесь уже вечер, а в Погремушкино только обед. Чем это объясните? — спросила Наташа.
— Расстоянием, — просто ответил наш провожатый. — Часовые пояса.
— И какое же расстояние между стабами? — спросила Кобра.
— Кто бы знал. Никому не известно, а мы и не паримся. Живём себе.
— Логично, — согласилась Наташа.
— Вот гостиница номер шесть, здесь вы переночуете. Здесь же вас накормят и здесь вас примет ментат. Завтра, если захотите осесть у нас, можете подать заявку ментату. Он дальше сам уже разберётся, где вам выделить землю. Которой у нас всё меньше. Не знаю почему, но за последний год поток, попавших сюда увеличился втрое. Мы заметили одну закономерность, чем больше людей Улей перемещает из первичного мира, тем злее становятся аномалии и заражённые. Раньше мы в жёлтый портал ходили в двадцать, ну может тридцать человек, то теперь не меньше пятидесяти. А про красный и говорить нечего, туда целая армия собирается.
— Спасибо за информацию. Всего хорошего, — на этом распрощались и прошли в гостиницу откинув матерчатую дверь. Изнутри это смотрелось ещё более грандиозно. Высокий потолок, массивные столбы и перекладины. Размеры с хороший стадион, я повертел головой вокруг ничего не понимая. Дальше шла натурально целая улица, по обеим сторонам которой располагались входы в отдельные жилища. У входа нас ожидал ментат, обычный дядька с пронзительными глазами-рентгенами. Оказывается, он даже знал Беса прежде, чем попасть сюда. Его гибель он принял с тяжёлым сердцем. Наскоро проверив нас, для проформы он показал нам наше временное пристанище. Две небольших комнаты с тремя кроватями в каждой. Мальчики в одну, девочки в другую. Уснули быстро, я лично вообще без задних ног.
Мне даже приснился сон, как я пробираюсь по разрушенному в мелкий щебень городу. В руках у меня верный ТТ, револьвер за ремнём позади. Я захожу на первый этаж здания и оказываюсь в просторном холле. В стенах по обеим сторонам холла по три больших окна или даже витрины. Все без стёкол, некоторые проёмы выщерблены взрывами, внутри холла всё перевёрнуто. На ногах у меня кеды, я сам удивился необычной обувке. В кедах в городских условиях много не навоюешь. Можно поранить ноги, проколоть о гвозди, арматуру. Но это же сон. Я за кем-то охочусь, кто-то очень быстрый и ловкий скрывается среди полуразрушенных зданий. Вот в проёме окна мелькнула тень, я даже не успел прицелиться, как она оказалась в трёх метрах передо мной. Выстрел, уход вправо. Вторая рука уже держит револьвер системы Наган. Ухает ствол, влево. Отчётливо вижу, что попал, но пули расплющившись попав в длинный кожаный плащ загадочной фигуры и падают на пол. Обидно. Ещё раз с двух рук и ещё. ТТ пуст, Наган тоже. Фигура стоит как ни в чём не бывало. Бред. Сон? Сон!
Фигура выпростала из-под плаща неестественно длинные руки с крючковатыми когтями и тянет их к моей шее. Одна секунда и фигура в плаще уже зависла надо мной, а я не могу даже пошевелиться. Она душит меня. Я задыхаюсь… и просыпаюсь. Я по-прежнему в комнате. Зомби спит как младенец, папаша Кац чуть похрапывает, а надо мной стоит та же самая фигура из моего кошмарного сна. Как это? Она вскидывает руки, и
