Тело мы закопали здесь же, на поляне. После чего я провел ревизию своего увеличившегося войска. Из пятерых новичков вооружены были четверо. Трое — винтовками и один, Кабан, — револьвером. Так называлась та система ручного оружия, которая была у Башмета. От ТТ она отличалась некоторыми деталями, например барабанным магазином несъемного типа, но, в общем, имела сходные боевые свойства. Однако патронов к винтовкам не было. Пятый был минометчиком и свою винтовку потерял еще вчера утром, когда на позицию их минометной батареи с тыла ворвались немцы.
Вообще, судя по рассказам, нападающая сторона в первую очередь отличалась хорошим уровнем подготовки младшего и среднего командного состава. Старшего, вероятно, тоже. Но у меня пока была слишком маленькая выборка, чтобы делать обобщающие выводы. Еще у них имелось несколько банок консервов и краюха хлеба, прихваченные одним хозяйственным ефрейтором, и медицинская сумка. Сумку я сразу же забрал себе. Еще у младшего сержанта Римозова, того самого худенького паренька, оказавшегося комсоргом роты, была свежая сегодняшняя газета. Ее я также конфисковал в свою пользу.
После того как закончилась ревизия, я вызвал из леса Головатюка и Иванюшина и велел старшему сержанту выдать бойцам по пачке винтовочных патронов. А минометчику — вооружиться ТТ Косого. После чего устроил привал.
Пока бойцы снаряжали винтовочные магазины, я быстро просмотрел медицинскую сумку. Да-а-а, с такой организацией медицинского обеспечения в боевых порядках они должны были нести просто чудовищные потери! Только дезинфицирующие и внешние кровоостанавливающие средства. Никаких стимуляторов и обезболивающих препаратов, а также ни одного субликанта и иных препаратов, ускоряющих регенерацию. Похоже, здесь ничего не слышали ни о «золотом часе», ни о «бриллиантовых минутах».
Отложив медицинскую сумку, я занялся газетой. Много информации она мне не принесла. Этакий более профессионально сделанный вариант дивизионной газеты. Удивительно пустое издание… Впрочем, кое-что было. Например, я обнаружил еще несколько фамилий высшего руководства страны, а также названия крупнейших городов, расположенных в зоне боевых действий либо как минимум в радиусе досягаемости вражеской авиации. Их бомбили.
После того как личный состав вновь оказался вооружен и, ну слегка, опасен, я велел сделать короткий перекус. Поскольку, благодаря младшему политруку у него и Головатюка со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было, мои орлы набросились на тушенку с хлебом, как голодные крокодилы на невнимательную антилопу. Я же, для вида съев тонкий ломтик со шматком тушенки, снова забрался на дерево.
За утро мы с Головатюком и Иванюшиным успели довольно далеко отойти от места стоянки, и теперь до ближайшего поселения нам оставалось всего около двух километров. Там я собирался окончательно разобраться с местностью, в которой мы находились, и принять решение, куда дальше двигаться. План ближайших действий был таков: сформировать максимально боеспособное подразделение, выйти к действующим войскам, желательно громко, с шумом и гамом, легализоваться и двинуться вверх по иерархической лестнице. Дальнейшие планы зависели от того, с чем я столкнусь на высших этажах власти. Но сначала надо было определиться на местности, сбить команду, запастись боеприпасами и продовольствием.
— Значит, так, товарищи бойцы, — начал я, встав перед коротким строем своих подчиненных. — Мы с вами — действующее подразделение Красной армии. Напоминаю, что наша армия подверглась вероломному нападению…
Я оперировал фразами, вычитанными мной из газет, стараясь, однако, не слишком зарываться. В принципе, если их центральные СМИ заполнены подобными фразами, значит, они должны были быть вполне привычны для их ушей. Но, вполне возможно, столь откровенная трескотня настолько приелась, что уже вызывала эффект отключения. А мне этого было не надо.
— Итак, слушай приказ, — перешел я к конкретике, закончив вступление, — своим заместителем я назначаю старшего сержанта Головатюка. Старшина Гарбуз принимает на себя обязанности начальника хозяйственной части. Остальные пока в ранге рядовых бойцов. Ближайшей задачей считаю обеспечение нашего отряда более адекватным вооружением и увеличение носимого запаса продовольствия. Есть предложения?
Мои бойцы переглянулись. Потом старшина Гарбуз откашлялся.
— Дозвольте, товарищ командир?
— Говорите.
— Туточка недалече корпусные склады есть. То есть сейчас они, конечно, под немцем уже, но наша рота в прошлом месяце там караул несла, так я помначкаром ходил. Со старшим лейтенантом Писаненко. Два раза. Там все, что надо, имеется.
Я удовлетворенно кивнул. Отлично. Как раз на нечто подобное я и рассчитывал. Ну не могло у подвергшейся нападению армии, существенная часть подразделений и частей которой в первый же день боев оказалась разгромлена и отброшена далеко от своих мест дислокации, не остаться никаких нетронутых складов, тем более при опросе большая часть бойцов показала, что в момент нападения они оказались с весьма ограниченным боезапасом.
— Дорогу знаешь?
— Так точно.
— Показывай…
К расположению складов мы подобрались уже в сумерках. Охрана действительно была солидной. Я насчитал как минимум восемь постов. Кроме того, еще до полусотни солдат шлялись вокруг одинокого здания, в котором, по информации старшины Гарбуза ранее располагался караул. Естественно, на такое количество людей данного помещения не хватило, так что существенная часть личного состава устроила себе лежаки из шинелей и ранцев рядом со зданием, у костров. Что было необычно. У наступающей армии ресурсы, как правило, чрезвычайно ограниченны. Впрочем, возможно по округе бродило еще немало групп, подобных нашей, а то и более многочисленных, и немцы опасались, что этот склад может быть захвачен ими. У здания стоял уже знакомый мне бронетранспортер. На его крыше был закреплен пулемет, возле которого дежурил пулеметчик, занудно пиликавший на губной гармошке.
Увиденная картина привела моих бойцов в полное уныние.
— Мертвяк, — зло бросил Кабан и исподтишка покосился на меня.
После психологического этюда с Косым мой авторитет в команде был совершенно непререкаем. Я усмехнулся и мотнул головой, давая команду отойти.
Планирование операции мы осуществили в полукилометре от ограждения склада, на бережку лесного ручейка. Я разровнял суглинок, обломал веточку и наскоро набросал довольно точную схему склада. Гарбуз даже удивился, как это я сумел все запомнить с первого раза, ибо кое-что из того, что было мной нарисовано, не помнил даже он.
